В одной небольшой работе Фрейд [44] показал, какое влияние на Леонардо да Винчи оказавал тот факт, что у него было две матери. Факт наличия двух матерей, или двойного происхождения, был в случае Леонардо вполне реальным, но он играл также некую роль и в жизни других художников. Так, у Бенвенуто Челлини была фантазия о своем двойном происхождении. В общем это мифологический мотив. Многие легендарные герои в сказаниях и сагах имели двух матерей. Подобная фантазия проистекает не столько из действительного факта, сколько из общераспространенного, «изначального» образа, принадлежащего не к области личных воспоминаний, а к тайнам ментальной истории человечества.

У каждого отдельного человека, помимо личных воспоминаний, существуют великие «изначальные» образы, как их однажды весьма метко назвал Якоб Буркхардт, т. е. унаследованные возможности человеческих представлений, существующих испокон веков. Факт такого унаследования объясняет странные по сути явления: что известные мотивы из мифов и сказаний повторяются повсеместно на планете в одинаковых формах. Он объясняет далее, отчего, к примеру, наши душевнобольные могут в точности репродуцировать образы и взаимосвязи, которые нам известны из старинных текстов. Некоторые примеры подобного рода я привел в своей книге «Символы трансформации» [45] .

При этом я вовсе не утверждаю, что наследуются идеи или представления, по наследству передается лишь сама возможность идей или представлений, что совсем не одно и то же.

И вот на этой дальнейшей стадии лечения, когда воспроизводятся фантазии, уже не основывающиеся на личных воспоминаниях, речь идет о проявлениях более глубокого слоя бессознательного, где дремлют общечеловеческие, изначальные образы. Эти образы или мотивы я назвал «архетипами», а также «доминантами» бессознательного. С целью более детального разъяснения этой идеи я должен отослать читателя к соответствующей литературе [46] .

Это открытие означает дальнейший шаг вперед в нашем понимании: признание наличия в бессознательном двух слоев. Мы должны различать личное и безличное (или трансличное) бессознательное. Последнее мы называем также коллективным бессознательным [47] именно потому, что оно отделено от личного и является абсолютно универсальным, и потому, что его содержания могут быть обнаружены повсюду, чего как раз нельзя сказать о личных содержаниях. Личное бессознательное содержит утраченные воспоминания, болезненные вытесненные (т. е. намеренно забытые) мысли, подпороговые (сублиминальные) восприятия, т. е. чувственные перцепции, которые оказались недостаточно сильными для того, чтобы достичь сознания, и, наконец, содержания, которые еще не созрели для сознания. Оно соответствует фигуре тени, столь часто встречающейся в сновидениях [48] .

Изначальные образы – это наиболее древние и наиболее всеобщие «мыслеформы» человечества. Они в равной мере представляют собой как чувства, так и мысли; они даже ведут свою собственную, самостоятельную жизнь на манер парциальных душ [49] , что легко можно обнаружить в тех философских или гностических системах, которые опираются на осознание бессознательного как на источник знания. Представление об ангелах, архангелах, «тронах и господствах» у Павла, архонтах у гностиков, небесной иерархии у Дионисия Ареопагита – все это происходит из восприятия относительной автономии архетипов.

Итак, мы обнаружили тот объект, который избирает либидо, после того как оно оказывается высвобожденным из личностной инфантильной формы переноса. Оно следует своему собственному градиенту или уклону, погружается в глубины бессознательного и пробуждает там то, что до сих пор дремало. Оно обнаруживает спрятанное сокровище, из которого всегда черпало человечество, из которого оно извлекло своих богов и демонов и все те убедительные и могущественные мысли, без которых человек перестает быть человеком.

Возьмем, к примеру, одну из величайших мыслей, порожденных XIX в., – идею сохранения энергии. Роберт Майер – подлинный создатель этой идеи – был врачом, а вовсе не физиком или натурфилософом, хотя выдвинутые им идеи скорее более свойственны последним. Однако весьма важно понять, что идея Майера, строго говоря, не была «создана». Не могла она появиться и в результате слияния существовавших тогда представлений или научных гипотез; она взросла в сознании своего творца, подобно растению. По этому поводу Майер в 1844 г. писал Гризингеру следующее: