Линдон Ларуш ввёл в оборот емкое измерение прироста или убыли общественного богатства – физическую экономику. Дело в том, что «гуттаперчевый» монетарный показатель ВВП открывает лазейки для статистических, подчас грубых и даже анекдотических манипуляций. ВВП США, по Ларушу, наполнен «инфляционной трухой». А коли взять мерилом физическую экономику (т. е. производство реальных, вещественных потребительных стоимостей), Поднебесная на голову впереди. Мощность плановой экономики Китая уже десяток лет назад была вдвое выше, чем у США. Китайские власти намеренно и резко занижают всамделишный объем производимой товарной массы. Дело идёт к тому, что скоро КНР оставит далеко позади совокупный продукт Старого Света. Запад в тенетах «монетаризма», «открытых рынков», засилья менял и вялого платежеспособного спроса никак не выберется из затяжной рецессии.

Итак, Китай неудержимо уходит в отрыв. Это заблуждение, что Поднебесная всё ещё в парадигме «догоняющего развития». Поднебесная наращивает свои позиции в экспорте высокотехнологичной продукции. Западные инвестиции в Китай – ничто в сравнении с внутренними источниками накоплений и капиталами Гонконга… Китай стремительно настигает Запад уже и на рынке экспорта капиталов.

…Александр Зиновьев, автор нашумевшего памфлета «Зияющие высоты» – сатиры на безвременье 70-х, весть о горбачёвской «перестройке» встретил в мюнхенском изгнании. Когда возвращавшегося в родные пенаты Зиновьева с почётом встречали на Белорусском вокзале, Артём Боровик спросил его мнение об идеях и пафосе «перестройки». С присущим ему прямодушием Александр Александрович попросту всех кругом огорошил, в особенности записных демократов-«западников»: «Перестройку затеяли моральные уроды и интеллектуальные кретины». Резкая, нелицеприятная оценка Зиновьева вовсе не была проявлением высокомерия маститого философа. Скорее – гласом вопиющего! Социолог с мировым именем, вольнодумец, досаждавший цековским идеологическим церберам, и в новые времена оказался не ко двору. В стане демократов, которые заочно числили его «своим», Зиновьев встретил глухое отчуждение.

В особенности Зиновьев негодовал и сокрушался по поводу горячечной «рыночной» эйфории «прорабов перестройки» и уличных трибунов. «Идефикс российских реформаторов стала «рыночная экономика» («рынок»), они в неё вцепились как в панацею от всех бед, не имея при этом ни малейшего понятия о том, что это такое в реальности». Все их представления о «рынке», дескать, почерпнуты из западной идеологии и пропаганды. К реальности этот образ не имеет отношения. И верх наивности, дескать, воображать, что эта важнейшая сфера существования западного общества пущена на самотёк. И предоставлена какой-то мифической «невидимой руке».

Слов нет, Зиновьев подпортил «перестройщикам» обедню. Его насмешки по поводу всеобщей аллилуйи Адаму Смиту восприняты были как неуместные эскапады в духе «Зияющих высот». Но по-настоящему праведное негодование «новомышленцев» вызвало покушение Зиновьева на «святое» – жупел «директивной» экономики. Нурали Латыпов раскрывает демагогическую суть этого непоколебимого идеологического клише времен «перестройки». По сей день его многие принимают за чистую монету.

Создатель новаторской социологии Сверхобщества, Александр Зиновьев открыл глаза соотечественникам на «потаённое» рыночного общества современного Запада: «Я думаю, что если бы можно было измерить всю интеллектуальную, волевую, расчётную, планирующую и командную работу, которая делается в сфере рыночной экономики Запада, и сравнить её с соответствующей работой коммунистической командно-плановой системы, то мы бы были потрясены малостью второй в сравнении с первой именно в том, за что вторую подвергали критике на Западе».

Зиновьев камня на камне не оставил от пылкой веры «геростратов» от «перестройки», что рыночная экономика Запада по определению эффективней, а социалистическая плановая – «затратная» и хромает на обе ноги. Зиновьев: «Я считаю это мнение совершенно бессмысленным с научной точки зрения».

…«Тётушка Мэгги» оказалась ретроградкой, плохой провидицей, когда предрекала закат марксизма и социализма… Неправы оказались в своих оценках и наши, казалось бы, осведомлённые эксперты со Старой площади и Смоленской, когда оценивали перспективу ранних рыночных преобразований КНР в 70-е годы. Страна дышала на ладан, а китайские коммунисты, дескать, слишком резво взялись за гуж… И были весомые, казалось бы, основания для неблагоприятного прогноза. Низкая норма накопления в экономике КНР. Устаревшая технологическая база на уровне 50-х годов. Скудость энергетических ресурсов. Неразвитость инфраструктуры. Перенаселённость и нищета китайской деревни. Китай и впрямь выглядел со стороны глиняной крепостью маоизма. Кадровые работники КПК были воспитаны на догматических идеях Мао. Китай так и не вышел из закосневшего «военного коммунизма». Товарно-денежные отношения в экономике до крайности выхолощены… Всё так, ни прибавить, ни убавить. Напротив, СССР перед тем, как из так называемого «застоя» кануть в морок «перестройки» и западнической «ереси», располагал лучшей в мире ресурсной базой для глубокой реформы экономики. А по качеству человеческого капитала нам и равных не было. И вот сегодня КНР – процветающая, мощная, без пяти минут – сверхдержава.

А мы донашиваем лохмотья «монетаризма»…

Культовая фигура рыночного фундаментализма – Фридрих Август фон Хайек. Его знаменитое эссе «Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма» – своего рода библия наших «либералов». Хайек строго порицал даже Альберта Эйнштейна, «величайшего гения эпохи» с его же, Хайека, слов. За то, что он польстился на популистский лозунг социалистов: «Производство ради удовлетворения потребностей общества должно прийти на смену производству ради прибыли, присущему капиталистическому порядку». По утверждению «гуру», раздражённого «повадливостью» гения, Эйнштейн слишком доверчиво следовал социалистической агитации об «экономической анархии капитализма».

Да, планирование – «сердце социализма», соглашается Хайек. Но оно же и его пагуба, ахиллесова пята. Поборники социализма уповают на то, что «плановая экономика обещает не только социальную справедливость (по Хайеку «там, где нетсобственности (частной), нет и справедливости»), но ещё и более эффективна в использовании экономических ресурсов». Казалось бы, с насмешкой покачивает головой «гуру», «в высшей степени правильный взгляд». Но на самом-то деле, как на грех, именно в этом пункте и таится, дескать, «пагубное заблуждение» всех социалистов и сочувствующих западных интеллектуалов. Об этом буквально вопиет Хайек со страниц своего эссе. И выдвигает один за другим искусные философские аргументы и софизмы, неизменно умозрительные, отвлечённые от презренной реальности. Той самой, в которой обретаются и зарабатывают на хлеб насущный предприниматели и наемные работники. Конкретика, динамика, эволюция реальных соперничающих экономических укладов в писаниях Хайека намеренно, с вызовом, отсутствуют. Как если бы капитализм со времен Адама Смита оставался первозданным. Оспорить Хайека не так-то просто. Интеллектуальный блеск его памфлета «Пагубное заблуждение» завлекает неофитов.

Альфа и омега учения Хайека проста: частный предприниматель, испокон веку действующий на свой страх и риск, алчущий барыша, якобы более верный «компас» экономики, чем государство, которое вмешивается в приватные отношения рыночных игроков. Все вместе и каждый за себя, частные собственники и создают тот, по вердикту Хайека, благой «расширенный порядок», лучше которого и быть не может. А что до государства и его институтов, социалистических «подкопов» под неприкосновенность рыночных стихий, то всё это – зло и искажение.