Он так невозмутим в доводах, я ошеломлена его убеждённостью и даже не знаю, что возразить. Хотя где-то глубоко внутри здравый смысл кричит: «Ты его не знаешь – и это главная проблема! Ты его боишься – это вторая проблема!». Но я его люблю, и эта неоспоримая истина застилает все проблемы. Мне не хочется с ним спорить, и отстаивать свою точку зрения, тем более я ещё не разобралась, какая же она. Мне хочется просто прижаться к нему и вдыхать его запах. «Потом решим все вопросы, – думаю я. – По крайне мере, ясно, каким в его представлении видится наше совместное будущее». Поэтому отвечаю:

– Никаких проблем нет, только к обязанностям жены я приступлю прямо сейчас и, во-первых, раздену тебя, если нет сил сделать самому, потом накормлю вкусным ужином, а потом… посмотрим.

– Это было бы замечательно! – он довольно улыбается и протягивает ногу, я стаскиваю туфли, потом снимаю с него куртку. Каждое прикосновение к нему эхом возрастающего возбуждения отзывается где-то внутри. Он наслаждается, развалившись на диване, прикрыв глаза.

Стащив с него куртку, я вдруг замечаю, что рукав светлой рубашки от запястья до локтя весь в крови. Ладонью зажимаю рот, заглушая испуганный возглас.

– Боже мой! Саша, что это? – в моём голосе ужас.

– Что? Что случилось? Что с тобой? – он вскакивает, оглядывается вокруг, с недоумением смотрит на меня.

– Кровь! Откуда кровь? – я указываю на его руку.

– О! Чёрт! – он закатывает глаза и снова устало плюхается на диван. – Как ты можешь из всякой ерунды делать трагедию.

– Это не ерунда, это кровь!

– Не моя, успокойся, это не моя кровь. Я просто испачкался, испортил рубашку, теперь её только выбросить.

– Не твоя? Как?… Но чья тогда?

– А вот это не твоё дело. Не суй свой маленький носик, куда не следует. Я абсолютно здоров, но хочу есть и хочу тебя. Если не веришь, что здоров, сними рубашку, убедись сама. А если снимешь брюки, ты поймёшь, как я хочу тебя, – добавляет он, укладывая меня на диван.

Наше утро напоминает обычное утро молодой семейной пары. Вместе просыпаемся. Так мило видеть его сонного и взлохмаченного в постели. Через несколько минут выбритый, бодрый и свежий после ванны он заходит на кухню, я подаю завтрак, усаживаюсь напротив, любуюсь его обнажённым торсом. Рубашку надеть он не решился. Сказал, что заедет домой переодеться.

– Ты покажешь мне свой дом?

– Уже уместнее говорить: наш дом, – замечает он. – Конечно. Непременно съездим как-нибудь. Правда, эта неделя у меня загружена, а нам обязательно нужно сделать одно важное дело. Подать заявление в загс. Как у тебя со временем?

– Саша, а где ты работаешь? – спрашиваю не к месту, но у меня совсем нет возможности задать интересующие вопросы к месту.

– В охранной организации. Так как у тебя? Ты сильно загружена в ближайшее время?

Вот и ответил. Я совсем не удовлетворена. Ладно, попытаюсь позже.

– У меня сегодня и в пятницу госэкзамен. Между ними относительно свободно, не считая консультаций, но это час, два в день.

– Волнуешься? – спрашивает он с улыбкой.

– Почему?

– У тебя же экзамен, обычно пред ним волнуются, особенно такие впечатлительные дамочки, как ты, – иронизирует он.

– Я не впечатлительная дамочка! Хотя внутри есть какой-то трепет, учитывая ответственность момента, но уверена, всё пройдёт отлично. С учёбой у меня проблем никогда не возникало. Спасибо родителям, они не жалели денег на моё образование. Колледж и частные уроки много дали.

– Кстати, ты должна им сообщить.

Я со стоном закрываю лицо руками.

– Что, всё так сложно?

– Ты же видел мою маму!

– Хорошо. Мы сообщим вместе. Только не знаю, когда смогу выкроить время. Скорее всего, в субботу вечером. Мы навестим их. Но пока не предупреждай, вдруг сорвётся. Вообще, сделаем им сюрприз! – решает он.

– Хорошо. Думаю, сюрприз получится.

– А ты приготовь паспорт. В ближайшее время он тебе понадобится. Постараюсь, завтра.

– Саша, я знаю, что после подачи заявления должен пройти месяц.

– Регистрация состоится не позже седьмого июня, независимо от того, когда мы удосужимся добраться в загс, чтобы написать заявление.

– Такое возможно?

– Да. Можешь выбрать дату, – коротко отвечает он.

Мне ничего не ясно. Но смотрю на календарь.

– Мне нравится седьмое июня.

– Прекрасно, госпожа Мельникова, можешь рассылать подругам приглашения.

– Как ты меня назвал?

– Моя фамилия Мельников. Надеюсь, она тебе нравится. Если нет, привыкай.

– Нравится.