– Шилагай, насмехаясь надо мной, вернул его вместе с твоей кожей, но я поклялся, если ты выживешь, я вновь увижу его на твоем пальце, – произнес Влад глубоким, звучным голосом. – Несколько месяцев назад, ты заставила меня просить твоей руки. В этот раз я не стану спрашивать. Я говорю, чтобы ты сказала "да". Так что ответь мне и будь навеки моей.

Я смотрела на кольцо, так растрогавшись вновь надеть его, что почти не замечала синий цвет своей кожи. Затем я перевела взгляд на Влада. Выражение его лица было настолько опасным и напряженным, а хватка на моей руке – теплой, и нерушимой.

В какой-то мере, сейчас он пугал меня больше, чем в день нашей встречи. Любовь Влада, как и весь его образ жизни – неукротимая, опасная и без тормозов. Именно такая, как он и предупреждал. Я уже не раз ощущала последствия этой любви и смогла бы ощутить вновь, ответь согласием. И мой ответ "да", как и прежде "ДА", только такой ответ у меня есть.

– Да. Вчера, сегодня, на веки вечные... мой ответ – да.

Переводчики: inventia

Редактор: natali1875

Глава 24

Наша первая свадьба состоялась в бальном зале его замка с более чем двумя тысячами свидетелей, приветствовавших нас. Воздух был наполнен ароматом цветов и свечей из пчелиного воска. На мне было надето изысканное белое платье, Влад был облачен в пурпурный и черный, как средневековый король.

В этот раз мы были на вилле в Вегасе и на мне было простое голубое платье, которое, к счастью, больше не было одного цвета с моей кожей. Как и обещал Менчерес, черничный оттенок кожи исчез в течение часа.

Влад был одет в черные брюки и черный пиджак, белую рубашку – единственный контраст в черном ансамбле.

Нашими свидетелями были моя сестра, Марти, Менчерес, и Кира и около двух десятков охранников Влада. Либо Влад не пригласил моего отца, либо мой папочка отказался прийти, потому что его здесь не было. В прошлый раз наши свидетели ликовали, на этот раз царила оглушающая тишина.

Влад вытащил нож с лезвием меньше четверти дюйма. Я видела, как некоторые приподняли брови, но только я, Влад и Менчерес знали почему оно было таким коротким. Я не могла убить себя им, даже если бы у меня был целый час на попытку. Моя рука в его руке, Влад не испытывал судьбу.

Возможно и лезвие было размером с ноготь, но оно оставалось очень острым. Все еще удерживая мою руку, он прорезал линию с одной стороны ладони к другой, а затем прижал порез к внутренней стороне моей руки.

– Своей кровью, – сказал он сильным ровным голосом. – Объявляю тебя, Лейла Далтон Дракул, моей женой.

Он выполнил свою часть, в священнике, мировом судье или нотариусе не было необходимости. То, чего не доставало вампирской свадьбе в плане формальностей было восполнено значимостью. Очень похоже на заклинание на моей коже, только смерть могла нарушить клятву, которую я собиралась дать.

И все же, я совсем не волновалась, когда взяла нож и прорезала линию на своей ладони.

– Своей кровью, Владислав Басараб Дракул, объявляю тебя моим мужем, – сказала я чистым голосом, передавая нож назад и прижимая свою окровавленную ладонь к его.

Его губы изогнулись со знакомой надменностью, как будто он никогда не сомневался, что я свяжу себя с ним подобным образом. Возможно он действительно не сомневался. Я не особо верила в судьбу, но когда мой рот впился в поцелуе, в его губы, вознося меня к вершинам, я никогда еще не была настолько уверена в своем решении как в этот раз.

Назовите это судьбой, неизбежностью, как угодно, но прямо сейчас я знала, что я была там, где должна быть, и моя душа как будто сделала глубокий вдох, чтобы запомнить это мгновение.

Мое тело было не в созерцательном настроении. Когда Влад поцеловал меня, оно наполнилось таким сильным желанием, что я даже могла почувствовать запах возбуждения, исходящий от меня. За последние несколько недель я сбилась со счета сколько раз умирала и наше будущее все еще было неопределенно.

"Заклейми то, что принадлежит тебе, не жди", – что-то внутри меня казалось настаивало вытеснить все препятствия на пути древнего нечеловеческого импульса – дикого, могущественного... и неизбежного. Трата даже мгновения казалось почти преступной неблагодарностью.

Судя по силе объятий и новой, грубой похоти поцелуя, Влад чувствовал тоже самое. Наши гости разошлись, когда он остановился, чтобы прорычать:

– Убирайтесь. – Прежде чем прижать меня к ближайшему устойчивому объекту.

Я обрушила свой рот на его, нуждаясь в каждом ударе его языка и горячем сминающем давлении губ. Его одежда была препятствием, к которому у меня не было жалости. Она упала к нашим ногам разодранной кучей в моем отчаянном желании почувствовать его кожу на своей.

Влад не удосужился содрать с меня платье, только нижнее белье. Затем он рванул платье вверх, и послышался низкий стон удовлетворения, когда его пальцы нашли мою влажную глубину.