В прекрасном настроении я второй раз за этот день побрился маленькой бритвой Жозефины. У меня светлые волосы, но моя борода растет с невероятной быстротой. Я представил себе, сам не зная почему, что у Мелании Омега очень нежная кожа, и мне не хотелось царапать ее тело. Думая о трудности возможно предстоящей работы, я воздержался от приема спиртного до тех пор, пока мы не выйдем пообедать… Воздержание, не разделенное моей очаровательной спутницей. Она выпила четыре рюмки коньяка одну за другой, с двумя кубиками льда.

— Если нужно, чтобы я соблазнила генерала, — сказало мое дорогое дитя, — то я должна немного расхрабриться. Моему второму «я» нужно что-нибудь принять, чтобы отправиться в кровать с этим типчиком в его забавной фуражке.

Я отправился в город и остановил свою колымагу недалеко от моря. Затем мы поднялись по улочкам, полным закрытых сувенирных лавчонок, до старого города. В разгар сезона здесь едва можно протолкнуться из-за многочисленных курортников, но сейчас это были просто улочки, построенные в те времена, когда кареты были не более метра ширины.

Ресторан выходил на маленький дворик с настоящими деревьями посередине, подсвеченными настоящими бумажными фонариками. Столики тянулись из зала с низким потолком и почерневшими от дыма миллионов сигарет стенами и, дойдя до деревьев, окружали их. Сейчас весь персонал состоял из пары молодых шведок. Обе высокого роста, с ничего не выражающим взглядом в ледяных глазах, устремленным на лес над озером. Кажется, что шведы возят его с собой. Владелец этого заведения, если верить Иву, в голосе которого чувствовалась глубокая зависть, был величайшим ходоком в городе.

«Если он щупает этих двух телок вместе, — подумал я… — Он действительно превзошел меня». Каждый раз, когда в психотесте появляется фраза: «Вы берете себе подходящую компаньонку для пересыпа», я классифицируюсь как человек средних способностей в сексуальном смысле. Что заставляет понервничать по поводу ближайшего упражнения по обольщению, устроенного Петерсом. Тем более, что мне предстоит атаковать цель, спрятанную за самыми большими солнечными очками, когда-либо виденными мной, и сидящую со своим мужем за столиком под деревом.

Ошибки быть не могло. Это были они. Как и говорил Ив, она была очень сексуальна. У нее были длинные волосы, а ее парикмахеру, видимо, нравился китайский стиль прически. Но для китайского стиля ее волосы были слишком коричневыми, губы накрашены светло-коралловой помадой, ее длинные пальцы заканчивались длинными серебряными ногтями. Она носила современную блузу-доспехи, сделанную из отдельных квадратных металлических пластин. Честно говоря, когда я увидел фото манекенщицы в таком платье, я подумал, что это шутка, отнеся ее к безвкусным людям. На правой руке у нее был золотой браслет, а на ногах — вообще ничего. Она была удивительна, а ее клетчатая крестьянская юбка призывала к стремительной атаке.

— Отправляемся туда, золотце, — прошептал я Жозефине, — постарайся не слишком часто вспоминать Ватерлоо.

Счастливая семейная пара разместилась за четырехместным столиком. Мы приблизились к ним.

— Извините меня, мсье, — сказал я по-французски, — нельзя ли устроиться рядом с вами?

Мсье Омега рассмотрел меня с ног до головы. Видимо удовлетворенный, он пожал плечами.

— Конечно, мальчик мой, Франция — свободная страна, а вы желанные гости.

По его тону можно было предположить, что он предлагает мне все веселье Парижа. Я усадил Жозефину рядом с мрачной Меланией, а сам сел рядом с генералом. Нужно каждый раз, когда это возможно, отделять мужской пол от женского, ибо это позволяет будущим партнерам присмотреться друг к другу.

Генерал, атаковавший блюда с розовыми креветками, был незначительным человеком, походящим по цвету и облику на несчастных ракообразных, столь живо им поглощаемых. Или его артериальное давление было значительно выше нормы, или он перегрелся на солнце. Сравнивая его с женой, можно предположить или то, или другое, а может быть, и то, и другое одновременно. Маленькие белые усики нервно взлетами над его злым ртом. За зелеными глазами таилось нечто большее, чем простая эксцентричность. Я подумал, что годы сводят генерала в небытие.

Он вытер рот салфеткой, которой мог бы пользоваться маркиз, и выпил большую порцию виши. У него, наверное, проблема с почками, по крайней мере, если он вернется в лоно политики.

— Меня зовут Джаспер Локвер. Это Жозефина Серджент, — сказал я, отрываясь от меню.

Жози даже не услышала меня… Она пыталась представить, что из себя представляют в действительности все эти блюда со столь чудными названиями, которые она прочла в меню. Она улыбнулась генералу, будто загипнотизированная. Я клянусь, что почувствовал, как она вздрогнула, и тень оживления пробежала по ней… Сопоставляя женщину, сидящую рядом, и его рассыпающееся тело… Было перед чем снять шляпу.