– Фу ты! – чуть не сплюнула, отодвигаясь, смертная и взяла его за руку. – Прыгаешь с темы на тему, уследить невозможно!

– Ты сама о ней напомнила.

– Ну, положим, я не столько о вас, сколько о себе заботилась, – отмахнулась рябая страшилка. – Нужно же было тебя из спальни спровадить? Но все равно: пожалуйста. Надо, кстати, подругу предупредить, что лафа кончилась… – Девушка захлопала себя по платью. – Скажи, зачем нужно тряпье по сто евро за штуку, если модельер даже на сраных карманах экономит?! Где мой телефон?

– Юлиана! – укоризненно покачал головой Битали и положил палец ей на губы.

– Что? А, ну да… – Смертная повернулась к залу и присела в карикатурном книксене: – Прошу у всех прощения за нехорошее слово. Мой модельер совсем не сраный. Он настоящий говнюк! Мне из-за него через весь дом за трубкой идти!

Она широким матросским шагом направилась к лестнице.

– Огненная Дева, – развел руками Битали. – Взрывается от любой искры…

И побежал следом за ней.

Пока смертная, развалившись на постели, болтала с подругой, Генриетте успели найти комнату, и когда молодые люди снова спустились в зал, опасной гостьи там уже не было. Однако расслабляться они не стали и отправились в парк бродить по дорожкам из битого кирпича и дисциплинированно целоваться на скамейке под кленовыми кронами.

Старания не пропали напрасно – в один из таких моментов их застигли Дубус и Вантенуа, тоже гуляющие под ручку.

– Франсуаза меня убьет, – мечтательно выдохнула смертная, преданно глядя Битали в глаза. – Тебя она любит без памяти и простит. А мне в кофе крысиного яду насыплет. Это и к бабке не ходи.

– Откуда она узнает?

– Мы слишком стараемся. Когда-нибудь это обязательно всплывет.

– Тогда выбирай Избора. Он увезет тебя в глухую тайгу, на такую дальнюю заимку, где на сто миль вокруг нет ничего, кроме медведей и холода.

– Убедил. Отныне поднимаю его на третью строчку, – кивнула смертная и заметно громче добавила: – Моя ненаглядная драгоценность!

– Ты чего? – не понял Кро.

– Ну, должен же у нашего перешептывания быть любовный оттенок? – пожала плечами рябая. – Или ты уже губенки раскатал?

– Помни о крысином яде, – наклонившись, шепнул ей в самое ухо юный маг и нежно чмокнул в щеку.

– Чего-то устала я дурью маяться. Может, пойдем? Нам еще за ужином целый час лизаться и ворковать. Давай сделаем перерыв?

– Никогда не думала, Битали, – уже раздеваясь ко сну, сказала Юлиана, – что любовь – это такая тяжелая работа. Вот когда в охотку было, я так и бегала за парнями – и целовалась, и обнималась, и прямо как на крылышках порхала. И с каждым лобзанием все легче и легче… – Девушка взмахнула руками, словно крылышками. – А вот теперь сказали: надо. И вроде бы то же самое делаю… Но такое чувство, будто раствор цементный целый день лопатой месила. Язык на плечо, ноги не шевелятся, и это самое… губы опухли!

– Скажи Аните, она исцелит.

– Да я не о том! – отмахнулась смертная. – Я о том, что если брак по расчету заключать, то ведь это каждый день так надо? Причем всю жизнь! У-у-у-у… Это же сколько бабла нужно с мужика поиметь, чтобы на подобное согласиться? Е-е-е-е… А ведь была у меня когда-то такая мысль. Это же как я могла влипнуть!

– Твой рейтинг – это не по расчету? – напомнил Битали.

– У меня там только те, кто нравится, это другое. То есть с ними я все же слегка «припархиваю»… Битали, ты ко мне приставать будешь или нет? Если нет, то я в пижаме лягу. А то зябко.

– Да хоть в шубе!!! – не выдержал Кро.

– В шубе жарко, – зевнув, забралась под одеяло страшилка. – Спокойной ночи, дорогой.

– Спокойной ночи, милая, – рефлекторно ответил юный маг и тоже зевнул.

Он думал над предупреждением северянки, над советом не расставаться с оружием ни на миг. Однако спать в поясе-амулете юному магу показалось уж очень неудобным. Битали решил поступить середина на половину: пояс снял, но намотал на руку и сунул под подушку. Дернул себе на плечо край одеяла – и вскоре провалился в полудрему.

Во сне он невероятно долго метался от дома к дому, прорываясь через кустарник и грязь. Раз за разом его манила к себе Франсуаза, но, добежав и распахнув дверь, он неизменно видел за ней смеющуюся Юлиану – старую и сморщенную, с бельмами на глазах и единственным зубом в верхней челюсти.

Из липкого ночного кошмара юного мага вырвало осторожное прикосновение к плечу. Кро перекатился на спину, и Юлиана с нежностью поцеловала его веки, сперва одно, потом другое.

– Ты тревожишься, моя ненаглядная драгоценность? Чудо мое, моя мечта. Давай я тебя успокою… – Девушка снова с нежностью его поцеловала. На этот раз в губы.