– Наталья! – недовольно перебил матушку отец.

Мама поморщилась, но продолжила:

– Еще, к моему удивлению, и, уверена, благодаря заслугам твоего отца, корпорация предлагает тебе пойти в ученики к аналитикам и потом занять должность.

Я терпеть не могла все то, чем занимается моя старшая сестра!

Но мама заговорила снова:

– Мне кажется…

– Сейчас меня интересует то, что кажется моей дочери. Твое мнение я уже сегодня слышал, – резко перебил ее отец.

– Александр, барышне не пристало…

– Это Светлане можешь рассказать. Когда ты выходила за меня замуж, то знала, где я работаю и что это за место. В корпорации женщина имеет право голоса и может рассчитывать на уважение наравне с мужчинами. Это тебе не светское общество, в которое ты пытаешься затащить наших дочерей.

– Я хочу для них лучшего в жизни. Хочу, чтобы они составили хорошую партию и ни в чем не нуждались. Аналитики – состоятельные люди, но не богатые. Им приходится трудиться, чтобы заработать себе на кусок хлеба. А наверх ей не пробиться, несмотря на либеральность Лемнискату, – саркастически протянула мама.

– Дочь, твой выбор? – проигнорировал ее папа.

– Корпорация, отец.

– Тогда вопрос решен.

– Александр, она еще мала, чтобы… – вновь вмешалась мама.

– И тем не менее она – моя дочь. Я решал свою судьбу в том же возрасте и еще не жалел о своем выборе. Мы – другие, Наталья.

– Что-то не принесло ей это счастья…

– Наталья, мы же договорились! – рассердился отец и добавил уже для меня: – Ты можешь идти, Ольга. Остальное мы обговорим чуть позже.

Уже собираясь уходить, я услышала слова мамы:

– Я недовольна твоим выбором, дочь.

На это, обернувшись, я сказала:

– Свое обещание, матушка, я не нарушила, и мой выбор не бросил тень на нашу семью.

Я вышла, догадываясь, что родители провожают меня удивленными взглядами.

На следующий день папа объяснил, что Лемнискату весной будет набирать новых учеников, и тогда он вернется за мной. Еще предложил поехать с ним в город, но я отказалась.

Мама была беременна третьим ребенком, сестра готовилась к представлению ко двору – я им буду только мешать. Здесь, с няней, мне гораздо уютнее, чем в городе. К тому же у меня были проблемы с перемещениями во времени.

Следующий прыжок произошел через три месяца после первого.

В очередной раз мир передо мной вдруг стал смещаться, но я, вспомнив, что мне доводилось слышать о творцах, сконцентрировалась на воспоминаниях о месте, куда прыгала в прошлый раз, – и оказалась на том же старом пустыре.

Только теперь перед перемещением я успела хотя бы накинуть верхнюю одежду и спуститься на первый этаж. Как я в прошлый раз не разбилась – непонятно!

Мои путешествия происходили в разное время и совершенно не поддавались контролю. Удавалось только немного скорректировать время, в которое я попадала. Пока мне везло, и я не встретила кого-либо чужого во время прыжков.

Естественно, подобные перемещения не могли меня не волновать, и чем старше я становилась, тем больше моя озабоченность росла.

Но и это было не единственной моей проблемой. Как я слышала из разговоров родителей, у каждого творца есть особый дар. Жаль только, никто не говорил, как его обнаружить. Однако все выяснилось само собой через пару дней после второго прыжка.

В тот день был сильный штормовой ветер, и наши малочисленные слуги старались лишний раз носу на улицу не высовывать.

Я сидела на широком подоконнике и думала о своей непростой ситуации, наблюдая за тем, как кружит за окном метель, наметая сугробы, как гнутся деревья под ударами разъяренного ветра, как темные тучи закрывают зимнее полуденное солнце, превращая день в вечер.

Вдруг краем глаза я заметила во дворе няню. Повернувшись посмотреть, что она там делает, я увидела, как у старого дуба, под которым пробиралась к дому старушка, обломилась, не выдержав порыва ветра, огромная ветка.

Непроизвольно я вскинула в немом предупреждении руку и увидела, как ветка развернулась в полете и упала в снежный сугроб, лишь чуть задев прутьями старую женщину. А няня, посмотрев на нее, что-то сказала и, как ни в чем не бывало, отправилась дальше. Я же, находясь в состоянии шока, продолжала сидеть, пока не почувствовала сильнейший голод и внезапную усталость.

Встряхнув руками, я попробовала повторить фокус, но ничего не получалось.

Прекрасно понимая, что этот кусок дерева должен был убить старушку, я не знала, почему случилось то, что случилось. Как-то я смогла защитить ее, в этом я была совершенно уверена. Но как?

В общем, мне требовались ответы на вопросы, а получить их я могла только в корпорации. Значит, мне нужно учиться!

Папа, как и обещал, приехал весной, когда уже прошло время капели и радовала глаз проклюнувшаяся молодая зеленая травка. Конечно, они с матушкой навещали меня довольно часто, но в их присутствии я чувствовала себя несколько скованно. Как будто между нами что-то стояло. Это очень угнетало, но изменить что-либо я была не в силах.