– - Совсем не обязательно прикидываться беспомощной, чтобы схватить меня за руку, - произнес он сыхо.
– Забудь о том, что видела.

Забыть?! Одно воспоминание о человеке за черной маской заставляло ее тело биться крупной дрожью.

– - Пусть Плачущая дочь будет к тебе милосердна, - прошептала Аккали.

Незнакомец скомкал губы в странном подобие оскала, и архате пришлось зажмуриться, чтобы не видеть его разномастный взгляд.

Неделей ранее

Имаскар

– - Мы не нашли ни одного живого...
– произнес генерал Ксиат, и, немного помолчав, прибавил, - шианар.

Имаскар всегда втайне желал этого титула. Второй в старшинстве он мог стать лишь тенью своего брата. Он был умнее его, и всегда побеждал на турнирах, но каких-нибудь три года разницы сводили на нет все эти достоинства. Но и в дни самых горьких обид за ошибки брата, он не желал бы получить его место таким путем.

То, что генерал осмелился назвать его правителем, подлило отчаяния в тоску.

– - Никто не может носить этот титул без разрешения Единого союза.

– - Ты единственный живой наследник, шианар, а твоим людям нужна руководящая рука.

Имаскар мысленно согласился с ним, кивком дал понять, что принимает доводы.

– - Неужели живых нет совсем?
– Имаскар изо всех сил сжал подлокотники кресла.

– - Нет, шианар. Все мертвы.

Генерал Ксиат стоял согнувшись, как старое дерево, не смея поднять взгляд на господина.

– - Уйдите все!
– крикнул Имаскар, с трудом сдерживая злость.
– Останься только ты, Ксиат.

Генерал позволил себе распрямиться, только когда они с Имаскаром остались наедине. Шианар сорвался с кресла, в один шаг оказался около стола, еще хранившего остатки пышной трапезы, и смел всю утварь на пол. Шианар Второго дома не может позволять себе подобную безрассудную ярость, но он потерял слишком много, чтобы теперь попрать порядки и дать волю чувствам. Серебряная посуда звенела на мраморе, пели брызгами осколков хрустальные кубки. Пусть все пропадет пропадом!

Имаскар бушевал до тех пор, пока в душе не осталось совсем ничего. К тому времени в Высоком зале царил еще больший хаос, чем до возвращения. Шианар вернулся в кресло, жестом приказал генералу сесть напротив: стол и часть кресел - единственное, что осталось целым после его ярости. Ничего, так даже лучше.

– - Пусть тела моих родственников принесут в храм для трехдневного бдения. Пусть все мои воины наденут траурные повязки и не снимают их, пока не закончится бдение.

– - Я уже передал их тела жрецам, шианар, - отчитался генерал.

– - Ты хороший воин, Ксиат, и еще более хороший генерал моих войск. Но более всего я ценю тебя за то, что ты знаешь когда избавить меня от грустных хлопот.

Генерал поклонился, но в его взгляде Имаскар увидел скрытое волнение.

– - Говори, - приказал он.

– - Шианар, прости, что тревожу твое горе только черными вестями, но я должен.

– - Сегодняшняя боль вряд ли может стать сильнее, Ксиат, говри смело.

– - Мы нашли тела Родительницы Союза, и правителя Второго союза - Исверу.

Молчание, которым он оборвал не полный список было многозначительным. Имаскар поддался вперед.

– - А другие мои братья? Моя сестра?
– "Не с таким лицом он говорил бы, что их нет среди мертвецов. Это дало бы надежду на их чудесное спасение, но разве так говорят радостные вести?"

– - Мы не остальных среди убитых, шианар, - вымученно, словно слова приносили боль, произнес генерал.
– Но мы нашли несколько тел...

– - Не заставляй меня жалеть о похвале, - прорычал Имаскар.

– - Они сожжены, шианар. Тела обезобразил огонь и теперь их тяжело узнать...

Имаскар зажмурился от ударившей в лоб боли. Сожжены?

– - И нет никакого способа узнать, кто эти несчастные?

– - На некоторых сохранились украшения. Я не взял на себя смелость проверять, есть ли на них отметки твоего дома.

Имаскр отлично понимал смысл, который умный генерал спрятал между строк. Наследники Второго союза носили особенные украшения: браслеты красного стекла, с обязательными печатями своего дома. Красное стекло закалялось в крови вулкана, где оно становилось твердым, как алмаз. Такое стекло искупается в человеческом огне, словно новорожденный в купели из росы. Генерал видел браслеты и знает, кому они принадлежат, но он дает своему господин шанс проститься с сожженными.

Имаскар поблагодарил его взглядом и попросил отвести к месту, куда отнесли сожженных.