Купить частные апартаменты в «Солнечном Ветре» мог себе позволить только очень обеспеченный человек. Кривошей относился как раз к таким людям. Он продолжал дело своих предков, которые ступили на Луну еще триста с лишним лет назад, во время массового исхода с Земли. Дело росло и развивалось. Если изначально семья Кривошей занималась исключительно разработкой рудных месторождений, то со временем смогла запустить свой обогатительный комбинат, потом заимела часть акций крупнейшей Лунной торговой корпорации. Дальше – больше.

Теперь Кривошей владели несколькими десятками крупных рудников, разбросанных на подконтрольных Триумвирату территориях. А кроме этого входили в состав совета директоров разросшейся торговой корпорации.

Ирвинд Николаевич перевернулся на спину, сел. Рядом равномерно посапывала очередная фаворитка. После смерти жены Кривошей на некоторое время превратился в затворника, но вскоре мужское начало взяло свое. Пятидесятичетырехлетний миллиардер не собирался снова связывать себя узами брака, но его постель не пустовала.

Что случилось? Откуда это давящее чувство, что на него смотрят? И не просто смотрят, а разделывают взглядом, препарируют, выуживая всю подноготную. Никогда и ничего не боявшийся, сейчас Кривошей чувствовал себя маленьким и беззащитным. Поднимающаяся из глубины его подсознания паника рисовала картину крадущихся наемных убийц, подосланных конкурентами.

Шаг, еще шаг… в руке зажат мономолекулярный клинок – для такого не преграда даже десантная броня. Еще шаг… клинок вспарывает чернильный мрак и устремляется к сердцу слепой жертвы…

— Компьютер, свет! — почти закричал Ирвинд Николаевич и вжался в спинку кровати.

На мгновение он ослеп.

— Компьютер, ночной свет, — уточнил команду.

Болезненная белизна сменилась мягким полумраком. Комната была пуста.

— Милый, что случилось? — пошевелилась фаворитка.

— Плохой сон, — ответил Кривошей, стараясь унять дрожь в голосе. — Ты спи, я сейчас вернусь.

Он поднялся с кровати и направился на кухню. Холодный апельсиновый сок немного освежил голову.

— Дожил, — проговорил вслух. — Скоро буду собственной тени бояться!

Зайдя в туалет, он вернулся в спальню. Сон как рукой сняло. Ирвинд Николаевич остановился у кровати, посмотрел на плавный изгиб бедра своей фаворитки. Девушка лежала, лишь немного прикрывшись простыней. В мужчине начало подниматься желание.

— Не сейчас…

Услышал он из-за спины и чуть не подпрыгнул на месте.

За ним стояли двое – мужчина и женщина. Оба в обтягивающих темных одеждах, перчатках.

— Вы кто такие?! — Кривошей нахмурился. — Компьютер, свет!

— Не шуми, девочку разбудишь, — улыбнулась женщина. Ее каштановые волосы были зачесаны назад, перехвачены в хвост. — Ты садись, Ирвинд Николаевич, разговор есть. А хочешь – выйдем на кухню…

Из постели послышалось сонное бормотание.

— Ну, вот видишь, все же разбудил. Значит, поговорим здесь.

— Милый, кто это? — спросила фаворитка, подтягивая к шее простыню.

— Никто, они уже уходят! — бросил Кривошей. — Считаю до трех, а потом здесь будет десять человек охраны, — сказал он, обращаясь к незнакомцам. — Раз…

— Больше свидетелей, легче будет в трибунале, — продолжала улыбаться женщина. — Зови свою охрану. Расскажем им о твоих махинациях с ценными бумагами корпорации, о заведомо занижаемых производственных мощностях в Бездне Аида. И это ведь все мелочи, не так ли?

— Что?! — вспыхнул Кривошей, но тут же стих. — Пусть она выйдет.

— Куда же мы теперь без нее? — подмигнула фаворитке женщина. — Лежи, красавица. Мы ненадолго отвлечем твоего ненаглядного. Ты даже заскучать не успеешь.

— Что вам нужно?! — глядя исподлобья, спросил Ирвинд Николаевич.

— Охрану не зовем?

— Нет…

— Чудесно. Тогда давайте по порядку. У вас есть дочь, которая служит в космических силах Ниберу. У такого отца – и такая дочь… Но это не имеет отношения к делу. Не так давно она должна была пилотировать корабль в систему Шрея. Но случилось неприятное: сбой в навигационной системе послужил непредвиденному изменению курса. В итоге шаттл прибыл к аллари.

С каждым словом незнакомки глаза Кривошея расширялись все больше.

— Откуда вы?.. Что с ней? Я не знаю, где она.