Так что постепенно я стала испытывать к подруге босса такую же неприязнь, как и она ко мне. Хотя с самого начала я старалась сохранить доброжелательный нейтралитет. Ну, если Ксюха хочет войны, ей придется пожалеть, что она выбрала для этого старинного дамского развлечения именно меня. В волосы я вцепляться не стану, а вот серьезные неприятности устроить могу…

Так что сегодня, увидев, как ненавистная блондинка о чем-то шепчется с человеком, у которого были непростые и напряженные отношения с Увековым, я испытала мстительную радость. Ну, погоди, голубушка! Ты у меня покрутишься, как карась на сковородке! Будешь знать, как строить козни за спиной Акима!

Я достала телефон и сделала вид, что разговариваю. Третьяк и Ксения не обращали на меня внимания – надо сказать, я тоже приложила некоторые старания и приняла меры к тому, чтобы остаться неузнанной. На мне был каштановый парик, а ничто так не меняет внешность женщины, как волосы. Оделась я подчеркнуто неброско – черные брюки и свитер. В толпе не оглянуться, глазу не за что зацепиться.

Я сделала несколько фотографий парочки. Ну вот, теперь у меня есть кое-какое оружие против злобной блондинки! А то даже обидно. Ксения днем и ночью льет в уши Акима свой яд, а мне и ответить нечем…

Интересно было бы подобраться поближе и послушать, о чем беседуют эти двое. Не понимаю, какие общие дела могут связывать любовницу моего шефа и его врага! Но мне уже пора было ехать к Узбеку. К тому же самого факта встречи этих людей достаточно для того, чтобы скомпрометировать их в глазах Кипчака.

В ресторане Узбека было довольно многолюдно. Хозяин встретил меня в дверях и проводил в дальнюю комнату. Позади остался шумный зал с его псевдовосточной роскошью. Здесь было пусто и тихо, гомон голосов не долетал до этих покоев, драпировки глушили звуки, ноги тонули в коврах. Итальянский кожаный диван оказался для меня приятной неожиданностью – терпеть не могу все эти подушки и низкие мягкие сиденья.

– Меня не беспокоить! – бросил Узбек своему помощнику – молодому человеку в таком же, как у хозяина, но куда мене роскошном халате поверх стандартной одежды официанта. – Ни для кого меня нет, понял?

Юноша кивнул и закрыл за нами двери. Надо же, я никогда не слышала, чтобы Узбек с кем-то разговаривал так жестко! Хотя что это я: для гостей Узбек угодливый хозяин ресторана, а для своих подчиненных такой же грозный начальник, как Кипчак для своих…

Повинуясь жесту хозяина, я села на итальянский диван. Узбек поставил напротив простой деревянный стул и уселся на него. Хозяин ресторана сложил ладони вместе и устремил на меня загадочный взгляд жгучих черных глаз. Я невольно поежилась. Мне показалось, что через мое тело пропускают слабый электрический ток. Похоже, Узбек и в самом деле обладает какими-то экстрасенсорными способностями. А я ведь до последнего отказывалась верить. Все мне казалось, что вот-вот Узбек рассмеется и скажет: «Шутка! Кергуду! А здорово мы с Кипчаком тебя разыграли! А ты и поверила, да?»

Но, кажется, все будет серьезно.

– Не надо меня бояться, – мягко проговорил Узбек. – Не надо защищаться. У тебя очень мощная защита, мне через нее не пробиться. Просто пропусти меня.

– Куда? – глупо переспросила я.

– В свое сознание. И дальше. Думай о чем-нибудь хорошем. Про детство думай, про отца.

Я старательно принялась думать про отца. Мои разрозненные воспоминания сообщали мне, что он был военным и наша семья часто переезжала с места на место, пока не осела во Владивостоке. Кажется, Максим Охотников был генералом. Ну, и что мне это даст?

– Сразу предупреждаю: я не стану принимать никаких лекарств! – сквозь сонный туман пробормотала я.

– Не надо лекарства. Зачем лекарства? И так все получится…

Мягкий голос Узбека убаюкивал.

Передо мной явственно возникло лицо отца – мужественное, с усами и сильной линией нижней челюсти. Да, кажется, он курил трубку и, когда я была маленькой, разрешал мне прочищать ее специальным ершиком…

На месте отцовского лица вдруг возникла бородатая бледная физиономия Узбека. Он шевелил губами и что-то говорил.

– Плыви, глубже плыви, – словно издалека доносился до меня его голос. – Злой человек сделал это с тобой, но мы попробуем все исправить. Хороший психотерапевт возился бы полгода-год, да и то без гарантии. А я могу сделать за один раз. Ты мне только доверься…

Я еще успела усмехнуться про себя, отметив, что весь этот восточный подобострастный вздор исчез как по мановению волшебной палочки, как только дошло до дела. А я же знала, что Узбек не так прост, как кажется, и вполне может разговаривать нормально! Да и гипнозом он владел на профессиональном уровне…

А потом я оказалась там, где вообще не ожидала. Я стояла посреди каменистой равнины, и северный ветер гнал над моей головой темные низкие облака. Небо было свинцово-серым, а у горизонта отливало оттенком лососины. Откуда-то я знала, что это предвещает снег.

Я была боса и одета в какие-то шкуры, сшитые жилами животного. Мои длинные и густые темные волосы грели не хуже шкур. Они были такими тяжелыми, что не летели по ветру, как в рекламе шампуня, а спутанным комом лежали на спине и плечах.