Эта апокрифическая история также отражает элитарность и надменность высокопоставленных священников, которые с презрением глядят на простых людей. Автор псевдоэпиграфа «Завещание Моисея», датируемого примерно 30 годом н. э., в красках изображает эту надменность:

Желание избежать прикосновений из боязни оскверниться, возможно, отражает притча о Добром Самаритянине. В ней священник и левит не останавливаются, чтобы помочь раненому человеку, а проходят мимо (Лк 10:31–32). Здесь также можно вспомнить о совершенно ином поведении Иисуса, который прикасался к людям – даже к прокаженным и покойникам (например, Мк 1:41; 5:41; 7:33; 8:22, Лк 7:14).

Рис 4.2. Миква, Иерусалим

Миква (вид изнутри), обнаруженная неподалеку от северозападного угла Храмовой горы в Иерусалиме с разделенными ступенями для спуска нечистых и подъема очистившихся. (Фотография любезно предоставлена Андерсом Рунессоном.)

Возможно, текст P. Oxy. 840 носит апокрифический характер, но он верно отражает мир Иисуса и влиятельные круги при Храме тех лет. Можно сказать, что история верно отражает контекст, даже если описанное в ней событие никогда не происходило.

Рис. 4.3. Миква, Кумран

Этот бассейн для ритуальных омовений с лестницей и гладкими внутренними стенками был поврежден во время землетрясения в 31 году до н. э. Здесь снова следует обратить внимание на две разделительные линии, идущие вдоль ступенек, которые отделяли ритуально чистых людей, выходящих из воды, от спускавшихся в бассейн ритуально нечистых.

Синоптические Евангелия рассказывают о том, что после ареста Иисуса отвели в дом первосвященника Каиафы (Матфей говорит об этом прямо, Марк и Лука косвенно). У Иоанна Иисуса ведут в дом Анны, тестя Каиафы. Быть может, археологи определили местонахождение дома Каиафы и могилы семей Анны и Каиафы. По крайней мере один археолог полагает, что Анна и Каиафа занимали один дом в Верхнем городе, находящийся неподалеку от дворцов Агриппы и Вереники (Флавий, J.W. 2.427). При раскопках в этом районе были найдены дома богатых людей, в которых были миквот со ступенями, мозаичные полы, оштукатуренные и расписанные стены – в некоторых случаях с большим талантом – и фрагменты керамических и тонкокаменных изделий (рис. 4.4). Последние важны для нас потому, что они отражают иудейскую заботу о ритуальной чистоте, о чем мы говорили в главе 15.

Не только развалины аристократических домов свидетельствуют о богатстве правящих священников и их соседей, о том же говорят остатки их могил. В Акелдаме был найден комплекс гробниц, которые, возможно, принадлежали семье Анны, занимавшего пост первосвященника с 6 по 15 годы н. э.6. Найденные остатки усыпальницы позволяют думать, что в оригинальном виде это было весьма внушительное сооружение, подобное прекрасным монументальным гробницам, украшающим долину Кедрон у подножия Масличной горы.

Рис. 4.4. Священнический особняк, Иерусалим

Частично восстановленный интерьер комнаты в особняке, разрушенном в 70 году н. э., который был обнаружен при раскопках в Еврейском квартале Старого Иерусалима и, вероятно, принадлежал первосвященнику. На мозаичном полу нет изображений людей или языческой тематики, что отличает этот особняк от домов язычников. Каменные сосуды отражают заботу иудеев о ритуальной чистоте.

Первосвященник Анна (или Анан), пятеро сыновей и зять которого тоже сменяли друг друга на этом посту (Флавий, Ant. 20.198), упоминается в Новом Завете (Лк 3:2: «при первосвященнике Анне и Каиафе»; Ин 18:13: «и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафы»; Деян 4:6: «и Анна первосвященник и Каиафа, и Иоанн и Александр, и все, кто были из первосвященнического рода»). Как говорит Флавий, отца Анны звали Сетом (Ant. 18.26). Возможно, именно эту священническую семью безжалостно критикует раввинистическая литература (b. Pesahim 57a; m. Keritot 1.7). (Подробнее о гробницах в Иерусалиме и его окрестностях говорится в главе 5.)

Самое интригующее открытие, возможно, связано с зятем Анны первосвященником Каиафой, который вынес приговор Иисусу и передал его римскому правителю. В ноябре 1990 года в районе иерусалимского Леса мира (Северный Тальпийот), в 1,5 километрах на юг от Старого города, работники случайно наткнулись на крипту с четырьмя камерами для захоронения, в которых находились двенадцать оссуариев. К счастью, большинство из них оставались нетронутыми грабителями. Найденные монеты и стиль надписей позволяют датировать эти оссуарии I веком н. э. На одном украшенном оссуарии (no. 6, 74 сантиметра в длину, 29 в ширину и 38 в высоту; сейчас выставлен в Израильском музее в Иерусалиме) были найдены две очень любопытные надписи (рис. 4.5). Их расшифровка выглядит следующим образом7: