А 245-й полк шел на площадь Минутку. Всем было ясно, что предстояли самые тяжелые бои и кто-то должен погибнуть.

– Накануне Татьянина дня, 24 января, ночью, мы вышли к кинотеатру. Шли штурмовыми группами, – продолжал Юрий, – минометчики на руках несли свои трубы, падали, потому что везде развалины, арматура торчит. Мы нагрузились огнеметами, шли, как аквалангисты. Нам надо было взять школу и девятиэтажку. Я был командиром группы из девяти человек, самые слабенькие из роты, одни срочники. Зашли в дом в виде скобы и в этот момент началась стрельба. Кинжальный пулеметный огонь. Командир первой штурмовой группы куда-то спрятался, вместо нее пошли вторая и моя. Ночь сидели в доме, как мышки. Оказались в одном доме с боевиками, здесь же был их главный опорный пункт. А у меня не было связи: сели аккумуляторы рации. Целые сутки меня обстреливали свои, но никого не убили. Днем заняли весь дом, а потом по нам свои стали стрелять, из танков. Вечером послал двоих бойцов в батальон, сказать, чтобы перестали нас долбить. Ночь была «веселая», чуть до рукопашной не дошло с чеченцами. Сколько их было – не знаю, стрельба стояла плотная. Страшно, но нельзя было показывать это перед пацанами. А мальчишки просто лежали, ни рукой, ни ногой не могли пошевелить от страха. Они даже стрелять не могли. Неразбериха была полная. Вернулись в кинотеатр. Потом оттуда методически разрушали все дома поблизости. Много было интересного, но всего не расскажешь.

Из группы Юры погибли трое солдат, трое были ранены…

И после этой встречи под Урус-Мартаном он снова ушел в свой взвод.

«Живые мы, живые!» – кричали в видеокамеру на Сунженском хребте Алексей Аминов и Ашот Агинян. И снова встреча, но только с Алексеем.

– Погиб мой друг, – рассказал он сейчас. – Числа двадцать пятого февраля, под Харсеноем. Зажали нас тогда, одиннадцать человек. Шестерых наградили посмертно…

Услышав музыку, улыбнулся:

– Мы живучие, мы пехота! – и побежал плясать под мелодию «Крошки».

Мать Алексея даже не знает, что ее сын воюет.

Начальник штаба полка

Подполковник Олег Шатохин воевать начал старшим лейтенантом в спецназе в 1988 году в Нагорном Карабахе. Там был ранен первый раз. Потом были события в Тбилиси, Баку, война в Абхазии, Южной Осетии. Первую чеченскую кампанию начинал заместителем командира батальона в 245-м полку. Командовал батальоном. В феврале 1995-го под Грозным был тяжело ранен из пулемета. Между войнами окончил академию имени Фрунзе. Сейчас ему 34 года. Начальник штаба 245-го полка. Награжден орденом Мужества, медалями. О наградах ни думать, ни говорить не любит.

Подполковник Шатохин в редкие минуты отдыха пишет песни. Перед второй чеченской кампанией стал лауреатом Конкурса песен ветеранов военных конфликтов. Последнюю посвятил своему первому комбату и другу, погибшему Герою России подполковнику Владимиру Васильеву.

Рабочий день начальника штаба полка начинается в 5.30 утра, заканчивается далеко за полночь. Пока шел этот разговор, подполковник Шатохин то и дело давал различные распоряжения. Надо было блокировать школу в Урус-Мартане.

– Возможно, сегодня будет нападение на нашу колонну. Там постоянно стреляет снайпер, – сказал он. – А пока блокируем село – духи уходят. Стоящее там подразделение МВД охраняет только себя.

Несколько дней назад женщина из части внутренних войск в сопровождении троих солдат пришла в Урус-Мартан к стоматологу. Бандит расстрелял ее прямо в зубоврачебном кресле. Поэтому, когда вскоре солдаты 245-го задержали чеченца с автоматом, на прикладе которого было двадцать зарубок, они решили его судьбу без лишних формальностей.

Зона ответственности полка раз в пять больше, чем положено по уставу. Несколько месяцев 245-й ведет антипартизанскую войну. Каждый день на контролируемых дорогах полковые саперы находят по одному-два фугаса.

– Основная часть боевиков сейчас живет в населенных пунктах, – рассказал Шатохин. – У всех – легитимные документы. Целые отделы внутренних дел работают по выдаче паспортов бандитам. Платят сто долларов и через неделю забирают российский паспорт нового образца. Задерживаем бандита, и чем он круче, тем круче у него удостоверение: «Специальный сотрудник ФСБ. Всем властям оказывать содействие». Бандиты сейчас с нормальными документами и пьют чай в теплых домах. Нужны адресные зачистки по оперативной информации, но МВД этим и не может, и не собирается заниматься. На блокпостах все продается и покупается. А по горам бегают только отморозки. На серьезный штурм какого-нибудь крупного населенного пункта у бандитов сил нет. Они понимают, что будут тут же уничтожены.

Возвращайтесь живыми!

Из справки о боевых действиях 245-го гвардейского мотострелкового полка во второй чеченской кампании: с конца сентября 1999 года полк освободил населенные пункты Кречетово, Рубежное, высоты Терского хребта, Побединское, Радужное, Артемово, городок Маяковского, городок Иваново, Грозный, Танги, Комсомольское, Урус-Мартан. Провели успешные бои по уничтожению бандформирований на юге Чеченской Республики. Подтвержденные потери противника составили 182 человека убитыми и 29 ранеными. Взято в плен 14 бандитов, задержано лиц, по которым ведется следствие – 569. Захвачено более сотни единиц различного стрелкового оружия, тысячи единиц боеприпасов. За месяц саперы полка снимают на дорогах Чечни 18–20 фугасов.

– А самые тяжелые бои, которые полк вел в Чечне, за Грозный. Если бы не 245-й, площадь Минутку тогда брали бы еще месяц, – уверен подполковник Шатохин.

Мы уезжали в мирный Нижний Новгород, а офицеры и солдаты 245-го и 99-го полков оставались в Чечне, чтобы завтра снова идти на засады, разминирование, в разведку, вести огонь из орудий. И так хотелось, чтобы все они вернулись домой живыми…

Валерий Киселев

(газета «Нижегородский рабочий»)