Шрифт:
15 апреля этого года в районе г. Ровно истребителями Красной армии был приземлен германский военный самолет, у экипажа которого оказались карты Черниговской области Украинской ССР, а также аэрофотосъемочные принадлежности и заснята пленка. Этот самолет залетел на нашу территорию на глубину до 200 км…
С 1 января по 10 июня 1941 г., то есть за 5 месяцев и 10 дней, всего было задержано 2080 нарушителей границы со стороны Германии. Из этого числа уже разоблачено 183 агента германской разведки.
Количество задержаний нарушителей границы за 1941 год по месяцам составило: в январе — 503, в феврале — 175, в марте — 381, в апреле — 260. В мае и за 10 дней июня количество задержанных нарушителей из Германии увеличилось: в мае задержано 353 нарушителя и за 10 дней июня — 108.
За пять с половиной месяцев при задержании нарушителей на границе с Германией в связи с оказанием вооруженного сопротивления убито 36 и ранено 25 нарушителей границы.
За последнее время был ряд случаев задержания заброшенных в СССР агентов германских разведывательных органов, снабженных портативными приемопередающими радиостанциями, оружием и гранатами.
Народный комиссар внутренних дел СССР Берия».
Драматическая ночь с 21 на 22 июня 1941 года описана в безмерном количестве мемуарных и художественных произведений. В подавляющем большинстве случаев их авторы придерживались тезиса о внезапном нападении Германии, которого никто не ждал. «Как ни странно, именно так и было с очень многими простыми советскими гражданами, которые были уверены, что Гитлер никогда не осмелится напасть на СССР», — писал британский журналист Александр Верт в своем труде «Россия в войне 1941–1945».
Приказ начальника погранвойск НКВД Белорусского округа об усилении охраны границы
«20 июня 1941 г.
В целях усиления охраны границы приказываю:
1. До 30 июня 1941 г. плановых занятий с личным составом не проводить.
2. Личный состав, находящийся на сборах на учебных заставах, немедленно вернуть на линейные заставы и впредь до особого распоряжения не вызывать.
3. Весь личный состав ручных пулеметчиков пропустить через трехдневные сборы на учебных заставах, вызывая по два пулеметчика с каждой линейной заставы.
4. Выходных дней личному составу до 30 июня 1941 г. не предоставлять.
5. Пограннаряды в ночное время (с 23.00 до 5.00) высылать в составе трех человек каждый. Все ручные пулеметы использовать в ночных нарядах в наиболее важных направлениях.
6. Срок пребывания в наряде в ночное время — 6 часов, в дневное — 4 часа.
7. Расчет людей для несения службы строить так, чтобы с 23.00 до 5.00 службу несли на границе все люди, за исключением возвращающихся из нарядов к 23.00 и часовых заставы.
8. На отдельных, наиболее уязвимых фланговых направлениях выставить на десять дней посты под командой помощника начальника заставы.
9. Контрольную полосу днем проверять кавалеристами в составе двух человек каждый наряд, срок службы — 8–9 часов беспрерывного движения влево и вправо по участку.
10. Ночью проверку КП и каждой точки проводить не реже, чем через полтора часа. КП каждой заставы разбить на два-три участка.
11. Пограннаряды располагать не ближе 300 м от линии границы».
Пограничные войска, получившие распоряжение о повышенной готовности и приказ выставить пулеметы (самое серьезное из имевшегося у них вооружения) на самых важных направлениях, находились в ведении НКВД. То есть в подчинении у Берии. Для некоторых исследователей готовность пограничных войск к сопротивлению захватчикам является важным аргументам в пользу того, что в поражениях первых месяцев — и особенно первых недель — Великой Отечественной войны виноваты руководители Красной армии. То ли по неразумию, то ли по сговору с врагом…
Впоследствии легендарную оборону Брестской крепости будут вести как раз пограничники и 132-й отдельный батальон конвойных войск НКВД СССР. Город Брест части Красной армии оставили утром первого дня войны. И знаменитая надпись одного из защитников Брестской крепости «Умираю, но не сдаюсь! Прощай Родина!» была сделана как раз на стене казармы 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР.
Ясным доказательством того, что особых иллюзий у советского руководства уже не было, может служить тот факт, что на совещании у Сталина вечером 21 июня присутствовали не только ближайшие сподвижники, военные руководители — Тимошенко и Жуков, а также Берия, но и спешно вызванный из Германии военно-морской атташе советского посольства в Берлине Воронцов. А вызван он был после того, как доложил своему начальству — присутствовавшему тут же адмиралу Кузнецову — о неминуемо скором начале войны. «Он не только сообщал о приготовлениях немцев, но и называл почти точную дату начала войны, — писал в мемуарах Кузнецов. — Признаться, в ту пору я, видимо, тоже брал под сомнение эту телеграмму, поэтому приказал вызвать Воронцова в Москву для личного доклада…» Впрочем, есть мнение, что инициатором вызова военно-морского атташе был сам Сталин, которому Кузнецов добросовестно доложил об очередном тревожном донесении. Был на совещании и начальник мобилизационно-планового отдела Комитета обороны при СНК СССР Сафонов, что само по себе — достаточно красноречивый факт.