…Главной фигурой и решающей силой при аресте Берии был маршал Жуков, при нем, вторично голосуя, никто не осмелился даже воздержаться…»

А вот записанный Карповым рассказ полковника Гаврилова, бывшего в том время помощником военного коменданта Москвы: «25 июня на гарнизонную гауптвахту неожиданно, без предварительного телефонного звонка, приехал маршал Жуков. Он обошел помещение гауптвахты. Приказал мне открыть все камеры и выйти арестованным в коридор. Когда наказанные вышли, маршал громко объявил:

— Вам амнистия!

Громкое «ура!», наверное, впервые в истории прогремело на гауптвахте.

Маршал мне приказал:

— Всех отправить в свои части.

Я недоумевал, что происходит? Освободив помещение от людей, Жуков в моем сопровождении обошел и осмотрел все камеры. В одной задержался, оглядел ее и, увидев под потолком выступающую трубу парового отопления, сказал как бы про себя:

— Не подойдет, может повеситься…

Перешли в другую камеру. Осмотрел ее внимательно. Потрогал решетку.

— Эту за ночь побелить и прибрать. На гауптвахту арестованных не принимать. Чтоб вся была свободна. Вам никуда не отлучаться до особого разрешения.

И уехал, оставив меня в полном недоумении. А на следующий день поздно вечером примчались несколько машин. Из первой вышел генерал Москаленко и еще несколько генералов. Между ними стоял ссутулившийся человек в гражданской одежде. Его провели в ту камеру, которую приказал подготовить Жуков.

Я гадал, кто же этот важный арестованный? Сначала не узнал его, может быть, потому, что на глазах не было обычного пенсне.

Москаленко мне сказал:

— Вы свободны. Охранять внутри мы будем сами. Наружную охрану обеспечите вы. Скоро подъедет и наша дополнительная охрана.

Тут я понял — это же Берию привезли!..»

Еще один вариант рассказа об аресте Берии был якобы обнаружен среди бумаг самого Георгия Константиновича уже после его смерти и впоследствии опубликован: «Мне позвонил Булганин и сказал — зайди скорее, пожалуйста, ко мне, а то я тороплюсь в Кремль. Я быстро спустился с четвертого этажа на второй и зашел в кабинет Булганина.

Он мне сказал:

— Вызови Москаленко, Неделина, Батицкого и еще пару человек, кого ты сочтешь необходимым, и немедленно приезжай с ними в приемную Маленкова.

Через тридцать минут с группой генералов я был в приемной Маленкова. Меня тут же вызвали в кабинет Маленкова, где, кроме Маленкова, были Молотов, Хрущев, Булганин. Поздоровавшись, Маленков сказал:

— Мы тебя вызвали для того, чтобы поручить одно важное дело. За последнее время Берия проводит подозрительную работу среди своих людей, направленную против группы членов Президиума ЦК. Считая, что Берия стал опасным человеком для партии и государства, мы решили его арестовать и обезвредить всю систему НКВД. Арест Берии мы решили поручить лично вам.

Хрущев добавил:

— Мы не сомневаемся, что вы сумеете это выполнить, тем более что Берия вам лично сделал много неприятностей! Как, у вас нет сомнений на этот счет?

Я ответил:

— Какие же могут быть сомнения? Поручение будет выполнено.

Хрущев:

— Имейте в виду, что Берия ловкий и довольно сильный человек, к тому же он, видимо, вооружен.

— Конечно, я не спец по арестам, мне этим не довелось заниматься, но у меня не дрогнет рука. Скажите только, где и когда его надо арестовать?»

Инструкции, полученные от Маленкова, в пересказе Жукова практически совпадают с тем, как описал последовательность действий Суханов. Вплоть до условного двойного звонка.

«Мы ушли в комнату, где должны ждать звонков, — пишет далее Жуков. — Пришел Берия. Началось заседание. Идет заседание час, другой, а условных звонков все нет и нет.

Я уже начал беспокоиться, уж не арестовал ли Берия тех, кто хотел арестовать его?

В это время раздался условный звонок. Оставив двух вооруженных офицеров у наружной двери кабинета Маленкова, мы вошли в кабинет. Как было условлено, генералы взялись за пистолеты, а я быстро подошел к Берии и громко ему сказал:

— Берия, встать! Вы арестованы!

Одновременно взяв его за руки, приподнял его со стула и обыскал все его карманы, оружия не оказалось. Его портфель был тут же отброшен на середину стола. Берия страшно побледнел и что-то начал лепетать. Два генерала взяли его за руки и вывели в заднюю комнату кабинета Маленкова, где был произведен тщательный обыск и изъятие неположенных вещей. В 11 часов ночи Берия был скрытно переведен из Кремля в военную тюрьму (гауптвахту), а через сутки переведен в помещение командного пункта МВО и поручен охране той же группы генералов, которая его арестовала. В дальнейшем я не принимал участия ни в охране, ни в следствии, ни на судебном процессе».