Повеса из Пуэрто-Бануса

Аннотация

Скромнице и тихоне Эстель пришлось сыграть роль эскорта по просьбе подруги. На приеме, куда Эстель пришла со своим спутником, ее увидел красавец плейбой Рауль и… сделал неправильные выводы.

The Playboy of Puerto Banus © 2013 by Carol Marinelli «Повеса из Пуэрто-Бануса» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014 * * * Глава 1 – Эстель, я обещаю: все, что от тебя потребуется, – это держать Гордона за руку и танцевать… – И?.. – настаивала Эстель, загибая угол страницы и закрывая книгу. Ей не верилось, что она ведет с Джинни этот разговор. О том, чтобы хотя бы подумать: принять ее предложение или нет – и речи не шло. – Ну, может, чмокнешь его в щеку или в губы… Эстель покачала головой. Джинни наседала: – Просто делай вид, что ты по уши влюблена! – Да ему шестьдесят четыре года! Он же старик! – Да… – Джинни вздохнула, но прежде, чем Эстель сказала хоть слово, затараторила снова: – Все подумают, что ты его содержанка, что ты с Гордоном только из-за его денег. А так и будет… – Тут тирада Джинни прервалась – она закашлялась. Они не были лучшими подругами, просто жили в одной квартире. Обе были студентками, а вместе проще преодолевать тяготы университетской жизни. Эстель было двадцать пять, Джинни на пару лет моложе, и Эстель все удивлялась тому, что такая молоденькая девушка уже водит собственную машину и хорошо одевается. Но теперь Эстель узнала все. Джинни работала на одно крайне престижное эскорт-агентство, и у нее был свой постоянный клиент, Гордон Эдвардс, политик. Гордону было что скрывать от общественности, и потому Джинни уверяла Эстель, что Гордон не станет к ней приставать, если Эстель пойдет с ним на свадьбу вместо Джинни. – Мне придется спать с ним в одной комнате! Эстель никогда ранее не спала в одной комнате с мужчиной. Она не была скромницей и тихоней, но такой уверенности и манеры держать себя в обществе, как у Джинни, ей недоставало. Ее соседка считала, что выходные – лучшее время для вечеринок, походов в клубы и пабы, а Эстель любила побродить по руинам и старым церквям, а после свернуться клубочком на диване и почитать книгу. И уж точно не притворяться проституткой! – Когда мы остаемся наедине, Гордон спит на диване. – Нет! – Эстель глубже усадила очки на переносицу и открыла книгу. Она старалась продолжить чтение книги о гробнице первого императора династии Цинь, но ей было трудно сосредоточиться, ведь она так волновалась за своего брата: он до сих пор не позвонил ей и не дал знать, как прошло собеседование. Сейчас некоторая сумма денег им бы не помешала, глупо это отрицать. Время в Лондоне шло к полудню, была суббота, свадьба назначена на вечер этого дня в замке в Шотландии. Если Эстель решит поехать, то собираться нужно уже сейчас. Сначала они полетят в Эдинбург, там пересядут на вертолет и отправятся в замок. Джинни взмолилась: – Очень тебя прошу. В агентстве все с ума сходят, потому что не могут найти подходящую девушку за такое короткое время. За мной заедут через час. – Что обо мне подумают? – спросила Эстель. – Ведь с ним всегда видели тебя… – Гордон обо всем позаботится. Скажет, что мы поругались, я давила на него с замужеством, или еще что придумает. Мы все равно собирались расставаться, ведь я почти закончила учебу. Честное слово, Гордон наиприятнейший человек. Ему приходится нелегко, он вынужден скрывать то, что он гей, и ему никак нельзя появляться одному на этой свадьбе. Ты подумай, сколько он заплатит! Эстель только о том и думала. Если она поедет на свадьбу, то сможет оплатить ипотеку брата за целый месяц, а заодно и пару его счетов. Это, конечно, не решит всех проблем, но тогда у Эндрю и его семьи появится еще немного времени, а учитывая, через что они прошли за прошедший год и какие еще беды ждали их впереди, эта отсрочка пошла бы им на пользу. Эндрю столько сделал для нее. Он пожертвовал очень многим, чтобы жизнь Эстель была как можно более полной после смерти их родителей. Теперь пришла очередь Эстель сделать то, что ради нее сделал Эндрю. Она глубоко вздохнула и решилась: – Хорошо. Позвони и скажи, что я еду. – Я уже сказала ему, что ты согласна, – призналась Джинни. – Не смотри на меня так, Эстель. Я знаю: тебе очень нужны деньги, и я просто не могла сказать Гордону, что никого не нашла на замену. Джинни пристально посмотрела на Эстель. Длинные черные волосы собраны сзади в хвост, кожа белоснежная, под зелеными глазами ни следа вчерашнего макияжа – Эстель вообще не пользовалась косметикой. Джинни изо всех сил старалась не показывать, что волновалась о том, как будет выглядеть Эстель, если ее накрасить, да и справится ли она с предстоящей работой. – Нужно собираться. Я помогу тебе причесаться и накраситься. – С таким сильным кашлем держись от меня подальше, – сказала Эстель, углядев тень сомнения на лице соседки. – Сама справлюсь. Все мы можем выглядеть как шлюхи, если понадобится. – Эстель улыбнулась, а Джинни рассмеялась. – Только одежды подходящей у меня нет. Как думаешь, кто-нибудь обратит внимание, если я надену что-то твое? – Я купила новое платье специально для этой поездки. – Джинни подошла к шкафу в спальне, Эстель последовала за ней. Джинни протянула ей платье из легкой золотистой ткани, и Эстель раскрыла рот от удивления. – Оно потрясающе сидит, – сказала Джинни. – На тебе – очень может быть, – ответила Эстель, ведь Джинни была гораздо стройнее и грудь у нее была меньше, а Эстель была девушкой невысокой, но более фигуристой. – Я буду выглядеть как… – Что от тебя и требуется, – ухмыльнулась Джинни. – Эстель, честное слово, если ты расслабишься, тебе даже понравится! – Я так не думаю, – возразила Эстель, накручивая длинные черные пряди на горячие бигуди за туалетным столиком Джинни. Та внимательно следила за тем, как Эстель принялась накладывать макияж. – Больше тонального крема! – Еще больше? – Эстель чувствовала на лице слой толщиной с палец. – И тушь жирнее наноси. – Джинни наблюдала за тем, как Эстель освободила волосы из раскаленных бигуди и пряди колечками упали вниз. – Красота. Теперь залей все лаком хорошенько, – сказала она. – Да, кстати, Гордон зовет меня Вирджинией, если вдруг кто-то про меня заговорит. Когда Эстель обернулась, Джинни от удивления замигала. Изумрудно-зеленые глаза Эстель выглядели очень выразительными благодаря дымчато-серым теням и толстому слою туши. Черные кудри обрамляли ее изящное личико, и Джинни начинала верить в то, что Эстель отлично справится с задачей. – Потрясающе выглядишь! А теперь посмотрим на тебя в платье. – Разве я не на месте переоденусь? – У Гордона напряженный график. Думаю, как только вы приземлитесь – поедете прямиком на свадьбу. Платье было изумительное: золотистое, почти прозрачное, в обтяжку. Оно было слишком открытым, но и очень стильным. Джинни открыла рот, когда Эстель неуверенно засеменила на высоченных каблуках. – Кажется, Гордон меня бросит. Эстель отрезала: – Всего один раз. – Я тоже так говорила, когда начала работать в агентстве, – призналась Джинни. – Но если все пройдет хорошо… – И думать об этом не смей! – воскликнула Эстель. Под окном просигналила машина. Девушка вздрогнула. Джинни оглядела ее с ног до головы: – У тебя все получится. Ты выглядишь сногсшибательно. Уверена, ты справишься! Эстель повторяла про себя эти слова, переступая через порог их студенческой квартирки. Ей было непривычно ходить на таких высоких каблуках. Она шла по дороге к блестящей серебристой машине и немного волновалась перед предстоящей встречей с политиком. – У меня на удивление хороший вкус! Гордон, мужчина плотного телосложения, одетый в шотландский традиционный костюм, поприветствовал ее с улыбкой, когда водитель открыл дверцу и Эстель села в автомобиль. Она ответила ему улыбкой, не успев даже как следует устроиться. – И ножки у тебя гораздо красивее моих! В килте я чувствую себя неловко. Неожиданно для себя Эстель расслабилась. Машина двигалась в сторону аэропорта, и Гордон вводил Эстель в курс дела. – Мы с тобой познакомились две недели назад… – Где? – спросила она. – «У Дарио». – «У Дарио»? Гордон рассмеялся. – Ты совсем не в курсе, да? Так называется бар в Сохо, рай для престарелых кавалеров. – О боже, – вздохнула Эстель. – Ты работаешь? – Подрабатываю в библиотеке. – Об этом, наверное, не стоит говорить. Скажи, что иногда подрабатываешь моделью, – предложил он, – ничего конкретного, или можешь сказать, что сейчас твоя основная работа – делать меня счастливым. Эстель покраснела, и Гордон это заметил. Он продолжал: – Звучит отвратительно, да? Я сам создал для себя такой образ. – Я боюсь, что не справлюсь. – Все будет хорошо, – приободрил ее Гордон. Они снова и снова проговаривали все детали во время перелета в Эдинбург, Гордон даже справился о ее брате и племяннице, и Эстель очень удивило, что он знал о том, как им сейчас нелегко. – Мы с Вирджинией за этот год подружились, – сказал Гордон, сжимая ее ладонь. – Она была подавлена, когда твой брат попал в аварию, и очень переживала, что малышка родилась такой слабенькой… Как она сейчас? – Ее скоро прооперируют. – Просто думай о том, что помогаешь им, – сказал Гордон, пока они направлялись к вертолету, который должен был доставить их в замок. Гордон взял Эстель за руку. Он и правда оказался очень милым, и если бы они познакомились при других обстоятельствах, Эстель ждала бы этого вечера с нетерпением. – Не могу дождаться, когда мы приедем в замок, – призналась она, поскольку уже рассказала своему спутнику, что изучает древнюю архитектуру. Он ответил: – У тебя будет мало времени на исследования. Нам покажут нашу комнату, и времени хватит только на то, чтобы освежиться, подправить макияж и прическу. – Понятно. – И не забудь, – сказал Гордон, – завтра в это время все уже будет позади, и тебе больше никогда не придется видеться с этими людьми снова. Глава 2 Рауля разбудили не крики чаек и не далекий шум прибоя. Напротив, эти звуки обычно успокаивали его, когда он просыпался в ужасе. Он лежал в постели, сердце бешено колотилось, он повторял себе, что это был всего лишь сон, но Рауль знал: на самом деле это было воспоминание. Яхта мерно покачивалась на волнах, и Рауль снова чуть не задремал, но вспомнил, что должен встретиться с отцом. – Buenos dias , – промурлыкала лежащая рядом с ним девушка. – Buenos dias , – ответил Рауль, он не стал обнимать ее, а перевернулся на спину. – Во сколько мы поедем на свадьбу? Рауль закрыл глаза. Вообще-то он даже не приглашал Келли поехать с ним на свадьбу, но секс с личной помощницей тем и плох, что она знает обо всех планах. Свадьба состоится сегодня вечером в горах Северной Шотландии. Раулю ничего не стоило полететь туда из Испании, только Келли, видимо, думала, что, проведя пару недель не на рабочем месте, а в его постели, она автоматически получит приглашение сопровождать его. – Я поговорю с тобой об этом позже, – сказал Рауль, глядя на часы, – сейчас мне нужно повидать отца. – Рауль… – Келли повернулась к нему, приглашая его вернуться в постель. – Потом, – ответил он, вставая, – мне нужно быть в офисе через десять минут. – Теперь это тебя останавливает? Рауль Санчес Фуэнте поднялся по лестнице на палубу, прокладывая дорогу через кучи мусора, оставшиеся после очередной бурной вечеринки на его яхте. Служанка уже начала генеральную уборку и, увидев Рауля, радостно помахала ему. – Gracias , – поблагодарила она Рауля за довольно крупную сумму, которую он дал ей наличными, не извинившись за беспорядок. Она не жаловалась. Рауль щедро платил ей и хорошо с ней обращался, не в пример другим хозяевам яхт, которые ждали, что она станет безропотно работать за гроши. Рауль надел солнечные очки и пошел по набережной Пуэрто-Бануса, где была пришвартована его яхта. Здесь он чувствовал себя прекрасно. И, несмотря на его распутный образ жизни, именно здесь он был на своем месте. Рауль слышал шум затянувшейся до утра вечеринки: звучала ритмичная музыка, смеялись люди. В Пуэрто-Банусе никогда не бывало тихо. В гавани теснились роскошные яхты, в воздухе витал запах денег. Вокруг были припаркованы неприлично дорогие автомобили, все роскошества выставлялись напоказ, и Рауль прекрасно вписывался в эту картину. В Пуэрто-Банусе приезжие любили поглазеть на местных, ведь среди них можно было встретить богатых и знаменитых, а порой и скандально известных людей. Рауль был и богат и знаменит, пусть и исключительно в деловых кругах. Его водитель Энрике ждал в машине. Рауль сел в автомобиль, коротко приветствовал его, и они молча поехали в отделение «Де ла Фуэнте холдингс» в Марбелье. Ехать было недалеко. Рауль был уверен, что точно знал, о чем с ним хочет поговорить отец, но в голове снова и снова крутились слова Келли: «Теперь это тебя останавливает?» «Теперь?» – спросил себя Рауль. Теперь, когда он потерял к ней интерес? Теперь, когда охота закончилась? Теперь, когда она решила, что в субботу вечером поедет с ним? Рауль предпочитал не сближаться с людьми. Ему совсем не хотелось постоянства, и он никого не подпускал к себе слишком близко. Ни одна женщина больше не будет страдать из-за него. – Я ненадолго, – сказал Рауль Энрике и вышел. Он не хотел говорить с отцом, но тот настоял на встрече утром, и Рауль мечтал поскорее со всем покончить. – Buenos dias , – поздоровался он с Анхелой, личным помощником отца. – Что ты здесь делаешь? Сегодня же суббота! – удивился он, зная, что Анхела обычно улетает на выходные к себе домой. – Стараюсь выследить одного испанца, который пообещал быть здесь в восемь утра, – пожурила она Рауля. Только ей Рауль прощал такой тон в разговоре. Анхеле было почти шестьдесят, и она работала в компании сколько Рауль себя помнил. – Я пыталась до тебя дозвониться. Ты вообще носишь с собой телефон? – Села батарея. – Так. Прежде чем ты поговоришь с отцом, мне нужно просмотреть список твоих дел. – После. – Нет, Рауль, сегодня я улетаю домой, так что твоим списком дел я займусь сейчас. А еще нам нужно подыскать тебе новую помощницу. И такую, чтобы не нравилась тебе как женщина! Рауль закатил глаза, но на Анхелу это не произвело никакого впечатления. – Не забывай о том, что через пару недель я ухожу на пенсию. И раз уж мне нужно кого-то для тебя подготовить, то мне необходимо заняться этим сейчас. – Ну, найди кого-нибудь, – ответил он, – и, да, наверное, лучше, чтобы она не нравилась мне как женщина. – Ну наконец-то! – вздохнула Анхела. Она неоднократно указывала ему на то, что не следует смешивать работу с удовольствием и секс с подчиненной – не такая и хорошая идея. «Что не так с этими женщинами?» – спрашивал себя Рауль. Почему, стоило ему переспать с девушкой, она тут же решала, что спать и работать с ним она не может? Можно было засекать время: пройдет пара недель, и девушка, точно как и Келли сейчас, решит, что регулярных свиданий и секса ей мало. Она захочет быть единственной, особенной, захочет обязательств, которых Рауль избегал. Келли переведут на другую должность или просто щедро заплатят, если она пожелает. Анхела сказала: – Все перелеты на сегодня уже организованы. Даже не верится, что ты наденешь килт. – Мне идет килт, – улыбнулся Рауль. – Дональд попросил всех мужчин на свадьбе надеть килты. Я же почетный шотландец! Рауль четыре года учился в Шотландии. Это были едва ли не самые счастливые годы его жизни, и он до сих пор крепко дружил с людьми, которых встретил в то время. Кроме разве что одного человека. При мысли о бывшей на скулах Рауля заходили желваки. А ведь она приглашена на свадьбу. Может, ему стоит взять Келли с собой или приехать туда одному и соблазнить кого-то из своих бывших, чтобы позлить Араминту? – Ну, покончим с этим… Рауль направился в кабинет отца, но Анхела остановила его: – Не хочешь ли сначала выпить кофе? – Нет, – ответил он, – мы быстро переговорим, и я пойду в бар «У Соль», позавтракаю. Рауль обожал приходить в бар «У Соль» в субботу утром. Бар располагался на побережье, и оттуда выставляли всех, кто не был достаточно хорош собой. Таким посетителям, как Рауль, даже счет не предоставляли. Им было нужно его присутствие, энергия, которую он нес с собой. Да, решил Рауль, именно туда он и пойдет, но Анхела снова окликнула его: – Сходи освежись, а я приготовлю кофе и чистую рубашку. Рауль вошел в свой кабинет, совмещенный со спальней, больше походивший на роскошный гостиничный номер. По дороге в ванную Рауль бросил взгляд на кровать, и ему захотелось прилечь. Прошлой ночью он спал два, от силы три часа. Сделав над собой усилие, он прошел мимо, зашел в ванную и поморщился, увидев себя в зеркале. Теперь он понял, почему Анхела так настаивала на том, чтобы он освежился перед разговором с отцом. Вчера он забыл побриться, и теперь его подбородок покрылся двухдневной щетиной. Черные как смоль, всегда аккуратно причесанные волосы спутались и падали на лоб, на воротничке рубашки виднелись следы губной помады. Да, Рауль абсолютно соответствовал образу повесы и дебошира, коим и считал его отец. Он снял пиджак и рубашку и стал умываться. Анхела крикнула, что кофе ждет его на столе. – Gracias! – Рауль вышел из ванной, не закончив бриться. Анхела была, пожалуй, единственной женщиной, которая не краснела при виде полуголого Рауля – она ведь помнила его совсем маленьким. – И спасибо за рубашку. – Не стоит благодарности, – улыбнулась она, – еще одна чистая рубашка висит на спинке стула в твоем кабинете. – Ты не в курсе, о чем он хочет со мной поговорить? Опять станет читать мне нотации о моем стиле жизни и о том, что пора остепениться? – Я не знаю. – Щеки Анхелы порозовели. – Рауль, прошу тебя, выслушай своего отца. Сейчас не время для ссор. Он очень болен… – Но это не означает, что он прав. Анхела осторожно сказала: – Нет, не означает, но он беспокоится о тебе, Рауль, хотя и не всегда показывает это. Прошу тебя, выслушай его… Ему тревожно оттого, что ты совсем один… – Анхела замолчала, увидев, что Рауль нахмурился. – Мне кажется, я знаю, о чем пойдет речь. – Рауль, просто выслушай его. Мне так тяжело, когда вы ругаетесь. – Не переживай, – ласково ответил Рауль. Анхела нравилась ему, для него она была почти как мать. – Я не собираюсь ругаться. Я всего лишь думаю о том, что мне уже тридцать, а в этом возрасте не надо напоминать человеку, во сколько ему ложиться спать и уж тем более с кем. А что, если он скажет отцу, что у него есть девушка и с ней все серьезно? Отец ведь не узнает, что это неправда. – Пожелай мне удачи, – сказал Рауль. Умывшись и побрившись, он почувствовал, что мысли его прояснились. Он направился в кабинет отца, но остановился и обернулся. – Все будет хорошо! – заверил он Анхелу, зная, что помощница ничего не утаит от отца. – Послушай, я встречаюсь с одной девушкой, но не хочу, чтобы отец строил иллюзии. – Кто она? – Анхела широко раскрыла глаза. – Одна из моих бывших. Столкнулись снова не так давно. Она живет в Англии, и сегодня на свадьбе мы увидимся… – Араминта! – Тише… – улыбнулся Рауль. Это ему и было нужно. Глава 3 Эстель казалось, что ее раскусили. Она закрыла ярко накрашенные глаза и глубоко вздохнула. Они с Гордоном ждали, пока их проводят на места, а тем временем официанты подавали закуски и напитки. Зачем она вообще согласилась с ним поехать? «Ты прекрасно знаешь зачем!» – сказала себе Эстель, чувствуя, что становится чуть увереннее. – Ты в порядке, милая? – спросил Гордон. – Церемония скоро начнется. Как и говорила Джинни, мужчина был исключительно добр к ней. – Я в порядке, – ответила Эстель, чуть крепче сжимая его руку. Гордон представил Эстель супружеской паре, и она обратила внимание на то, что дама слегка приподняла бровь. – Эстель, это Вероника и Джеймс. Вероника коротко кивнула и увела Джеймса. – Отлично держишься, – сказал Гордон, сжимая ее руку. Он повел ее сквозь толпу гостей, чтобы они могли спокойно поговорить, не боясь, что их услышат. – Старайся побольше улыбаться. Понимаю, тяжело постоянно играть роль, но не могла бы ты притвориться, что по уши в меня влюблена? Мне нужно позаботиться о своей репутации ужасного бабника. – Разумеется, – процедила Эстель, стуча зубами. – Подумать только! – шепнул ей на ухо Гордон. – Хороша парочка, гей и девственница! В глазах Эстель появился ужас. – Просто хочу, чтобы ты улыбнулась, – смутился Гордон. – Мне не верится, что она вам рассказала!.. Джинни, и в этом Эстель была абсолютно уверена, забавляло то, что ее соседка никогда ни с кем не спала. Нет, это вовсе не было принципом, Эстель не избегала секса намеренно. Просто она так сильно переживала гибель родителей, что спряталась от жизни за книгами и работой. Ее совсем не привлекали походы в клубы и на вечеринки, а поездки по древним руинам и зданиям завораживали ее, и если она и знакомилась с кем-то, то всегда боялась, что ее неправильно поймут: мол, раз она девственница, то ищет мужа. Постепенно это стало для нее серьезной проблемой. А теперь над ней смеются! Эстель очень серьезно поговорит с Джинни, как только вернется. – Вирджиния не имела в виду ничего плохого. – Видимо, Гордон был подавлен из-за того, что расстроил Эстель. – Мне не стоило упоминать об этом сейчас. – Не переживайте, – ответила Эстель. – У всех есть свои секреты, – сказал Гордон, улыбнувшись ей, – и сегодня вечером нам с тобой нужно постараться себя не выдать. Понимаю, тебе было совсем нелегко согласиться на эту авантюру, но поверь: волноваться не о чем. Скоро я стану счастливым. – Я знаю, – сказала Эстель. В самолете Гордон рассказал ей о том, что уже давно встречается с мужчиной по имени Фрэнк и вскоре они собираются пожениться. – Меня раздражает то, что на меня смотрят как на содержанку, хотя в этом и смысл моего нахождения здесь, – призналась Эстель. – Не принимай близко к сердцу то, о чем думают другие, – посоветовал Гордон. Эстель говорила то же самое Эндрю, когда он стеснялся того, что вынужден передвигаться в инвалидном кресле. – Вы правы. Гордон коснулся ее подбородка, и она улыбнулась, глядя в его глаза. – Так-то лучше, – он ответил ей улыбкой, – вместе мы справимся. Эстель взяла Гордона под руку и изо всех сил принялась изображать, что по уши влюблена в него, не обращая внимания на косые взгляды гостей. Но только она начала расслабляться и вживаться в роль, как появился он. Внимание всех гостей было приковано к вертолету, из которого вышел потрясающий незнакомец. – О, все самое интересное только начинается, – сказал Гордон, а незнакомец чуть пригнулся, чтобы лопасти его не задели, и направился к гостям. Он был высоким, его черные лоснящиеся волосы были зачесаны назад, губы плотно сжаты. У него были узкие бедра и длинные сильные ноги. Казалось бы, килт никак не сочетается со средиземноморским загаром, однако незнакомец держался уверенно, не уступая гостям-шотландцам. Эстель наблюдала за тем, как официант предложил гостю виски и тот взял бокал. Он сторонился других гостей, быстро отваживал женщин, которые спешили заговорить с ним. И тут их взгляды встретились. Эстель хотела отвести глаза, но почему-то не смогла. Его взгляд скользнул вниз по ее золотистому платью, но в нем не было того неодобрения, которым ее наградила Вероника, хотя и приветливым его назвать было нельзя. Он всего лишь оценивал ее. Эстель зарделась, когда незнакомец посмотрел на ее шестидесятичетырехлетнего спутника, и ей захотелось оправдаться перед ним, сказать, что этот полный краснощекий человек, которому было невыносимо жарко в тяжелом килте и пиджаке, не является ее любовником. – Милая, не забывай на меня посматривать, – напомнил ей Гордон, проследив за взглядом Эстель. – Хотя никто не осудит тебя за то, что ты немного им полюбуешься. Он прекрасен. – Кто? – Эстель сделала вид, что не заметила незнакомца, но обман ей не удался. – Рауль Санчес Фуэнте, – тихо сказал Гордон, – мы время от времени пересекаемся с ним на различных мероприятиях. У него есть все, кроме совести. Совершенно безнравственное создание. Этот негодяй даже в килте выглядит безупречно. Я бы отдал ему свое сердце, но оно ему ни к чему… Эстель рассмеялась. Рауль лениво оглядывал гостей. Теперь он засомневался в правильности своего решения приехать одному. Сегодня ему нужно было развеяться. Вон там стоит Шона, он помнил ее длинные рыжие волосы, которые теперь она остригла невероятно коротко, а рядом с ней какой-то умник без подбородка. Шона заметила, что Рауль смотрит на нее, раскраснелась, а ей краска была не к лицу, и свирепо посмотрела на Рауля, словно их бурный и страстный роман забылся, стоило ей надеть на палец обручальное кольцо. Но он-то знал: она все помнила. – Рауль… Он нахмурился, заметив, что Араминта подходит к нему. На ее лице появилась жалостливая улыбка – такую Рауль частенько видел на губах женщин, – и он насторожился: ведь сегодня он хотел развеяться, а не разочароваться. – Как ты поживаешь? – Неплохо, – сказала Араминта и пустилась рассказывать ему о тяжелейшем разводе, о том, что теперь она свободна и частенько думает о нем, что она хотела встретиться с ним сегодня и очень жалеет о том, что у них ничего не сложилось… – Я предупреждал, что со временем ты пожалеешь, – холодно ответил Рауль. – Извини, мне нужно позвонить. – Поговорим позже? – Нам не о чем разговаривать. Рауль спрашивал себя: зачем он вообще сюда приехал? Он мог бы сейчас готовиться к вечеринке на яхте или в клубе, а не встречаться лицом к лицу со своим прошлым. Здесь даже спутницу выбрать не из кого, а после того, что Рауль узнал утром от отца, быть одному ему совсем не хотелось. Он крепче сжал бокал. Только теперь он начал осознавать всю важность того, что рассказал ему отец. Но тут его внимание привлекла чья-то копна черных волос и невероятно бледная кожа, и он задержал взгляд. Девушка, похоже, нервничала и зажималась, а содержанки Гордона обычно были не в пример ей раскованными и уверенными в себе. Их взгляды встретились, и теперь Рауль страстно захотел, чтобы именно эта девушка подошла к нему, но она крепко держала за руку Гордона. Нет, с ней поразвлечься не получится, а жаль. Глядя на нее, Рауль совершенно забыл об утреннем разговоре с отцом. Может, он и останется. Хотя бы на церемонию… Зазвучал глубокий голос распорядителя, сообщавшего гостям о том, что свадьба вот-вот начнется, и приглашавшего их занять места. – Идем. – Гордон взял Эстель за руку. – Люблю красивые свадьбы. – Я тоже, – улыбнулась девушка. Вечерний воздух был мягким, свет факелов лился на дорожки, рядами стояли стулья, замок казался нарисованным. Эстель забыла о чувстве вины и решила насладиться вечером. Она прилетела на самолете, потом впервые в жизни очутилась на борту вертолета, теперь ей предстояло провести ночь в красивом замке в высокогорьях Шотландии, да и Гордон оказался милым человеком. Хотя Эстель и боялась себе в этом признаться, но она получала удовольствие от происходящего. – Дональд говорит, что Виктория очень волнуется, – сказал Гордон, – кажется, она во всем стремится к совершенству. – Мне так не терпится увидеть ее подвенечное платье, – отозвалась Эстель. Заиграла другая мелодия, гости встали, встречая невесту. Эстель обернулась, чтобы посмотреть на Викторию, и вдруг заметила, что Рауль сидит прямо позади нее. «Ну и что?» – сказала себе она. Просто совпадение. Обыкновенная случайность. Рауль ведь должен был где-то сесть. Эстель во все глаза глядела на невесту, пока та шла к алтарю, где ее ждал Дональд. Виктория выглядела великолепно. На ней было белое платье простого покроя, а в руках – изящный букетик вереска. Дональд улыбался, глядя на свою невесту, и Эстель тоже улыбнулась. Однако улыбка быстро сошла с ее губ. Она чувствовала на себе обжигающий взгляд Рауля. Эстель снова попыталась сосредоточиться на церемонии. Она была такой романтичной, что, когда священник произнес: «В болезни и здравии…» – на глаза девушки навернулись слезы. Она вспомнила, как женился пару лет назад ее брат Эндрю. Кто бы мог подумать, что судьба уготовила ему и его беременной невесте Аманде такие испытания? Гордон, как истинный джентльмен, вложил в ее ладонь носовой платок. – Спасибо, – слабо улыбнулась Эстель. «Вот только не надо лить крокодиловы слезы!» – подумал Рауль. Прежняя подружка Гордона вела себя точно так же. Как ее звали? Вирджиния, кажется. Новая девушка была невероятно хороша, хотя Раулю обычно нравились женщины другого типа. На его родине было множество черноволосых женщин, потому он предпочитал блондинок. Но сегодня он хотел брюнетку. «Обернись», – подумал Рауль. Ему очень хотелось снова заглянуть в ее глаза. «Обернись!» – приказал он, заметив, как напряглись ее плечи, как она чуть наклонила голову, словно знала, чего он хочет, но сопротивлялась его немому призыву. * * * Эстель встала, как только церемония закончилась и молодые отпустили в небо белоснежных голубей. Голуби взмыли ввысь, а гости перешептывались, указывая на небо, задирая голову, чтобы следить за их полетом. Эстель неохотно обернулась. Она могла бы, как и все гости, смотреть на голубей. Но она смотрела в глаза Рауля. «Что ты вообще с ним делаешь? Что ты делаешь с мужчиной едва ли не в три раза старше тебя?» – хотел было спросить Рауль. Он конечно же знал ответ. Гордон ей платит. И тут Рауль понял, что нужно делать. Он понял, как выйти из ситуации, навязанной ему отцом за завтраком. Он улыбнулся, а Эстель резко отвернулась. Волынщик провожал их обратно в замок. Рауль шел впереди Гордона и Эстель. Ее каблуки утопали в траве, но это ощущение не шло ни в какое сравнение с тем, как земля уходила у нее из-под ног от одного только взгляда Рауля. На Рауле был килт в серую и сиреневую клетку и темно-фиолетовый бархатный пиджак, он держался прямо, и походка его была уверенной и сексуальной. Эстель хотела подбежать к нему, хлопнуть его по плечу и потребовать, чтобы он оставил ее в покое, но он же не приставал к ней. Рауль даже не смотрел на нее через плечо, а просто беседовал с кем-то из гостей. Рауль намеренно не обращал никакого внимания на Эстель. Он повернулся к ней спиной и заговорил с Дональдом, попросил его об одной услуге для своего приятеля, а потом стал заигрывать с парой своих бывших подружек. Рауль был абсолютно уверен, что она искала его глазами. Он точно знал, что делает, и знал зачем. Раньше у него были неприятности из-за того, что работа и удовольствия переплетались. Сегодня он нашел решение своей проблемы. Глава 4 – Прошу прощения, сэр! – Официант остановил Гордона и Эстель у входа в большой зал, где располагались столы. – Пришлось внести некоторые изменения в план размещения гостей. Приносим свои извинения за беспокойство. – О, нас посадили поближе, – сказал Гордон, когда их провожали к столикам, что стояли впереди. Эстель залилась краской, увидев, что заплаканную девушку, которая говорила с Раулем, пересадили в дальний конец зала. Они еще не заняли своих мест, а Эстель уже знала, за какой стол их посадят. Рауль поднял глаза лишь тогда, когда Гордона и Эстель проводили к их местам. Эстель улыбнулась Джеймсу и Веронике, но никак не могла улыбнуться Раулю. Два стула рядом с ним пустовали. Наверняка это он все устроил. Девушка пыталась убедить себя в том, что у нее разыгралось воображение и она принимает происходящее слишком близко к сердцу, но что-то подсказывало ей, что она права. Ей предложили сесть рядом с Раулем. Эстель хотела попросить Гордона поменяться с ней местами, но это было бы просто смешно. «Всего лишь маленькая перемена мест», – подумала она, хотя прекрасно знала, что обманывает себя. – Гордон. – Рауль пожал его руку. – Рауль. Гордон улыбнулся, занимая место рядом с Эстель. – Не видел тебя с тех пор, как… – рассмеялся ее спутник, – прошел свадебный сезон в прошлом году. Познакомься, это Эстель. – Эстель… – Рауль приподнял одну бровь. – В Испании тебя звали бы Эстела. – Мы в Англии. – Она прекрасно понимала, что это прозвучало грубо. Рауль пожал плечами: – Конечно, хотя я должен буду переговорить со своим пилотом. Он настаивал на том, что мы приземлились в Шотландии. Эстель с трудом могла сдержать улыбку. Она хотела воды. В замке было душно, а от вина делалось только жарче. Они немного поговорили, затем ее представили кому-то еще, и все было бы хорошо, но рядом находился Рауль, и Эстель знала наверняка, что он внимательно следил за всем, что она говорит, хотя и выглядел расслабленным и отстраненным. Гордон говорил с Джеймсом, и, чтобы хоть как-то себя занять, Эстель, сощурившись, просматривала меню. Джинни настояла на том, чтобы очки соседка оставила дома. Раулю показалось, что она хмурится. – Вишисуаз, – раздался его глубокий грудной голос, – это суп. Очень вкусный. – Я в состоянии сама разобраться в меню. – Эстель замолчала, понимая, что продолжает ему грубить. – И ты не сказал, что его подают холодным. Рауль улыбнулся: – Я как раз собирался. Есть суп, сидя рядом с Раулем, для Эстель было тяжелой задачей, но она справилась, хотя во время разговора с ней Гордон то и дело прерывался, чтобы ответить на звонок. – Уже и отдохнуть нельзя, – вздохнул он. – Что-то случилось? – спросила Эстель. – Мне должны скоро позвонить по важному делу. Поставлю телефон на беззвучный режим. Подали второе блюдо. Эстель никогда прежде не пробовала такой вкусной говядины. Она чуть не поперхнулась, когда Вероника спросила: – Эстель, кем ты работаешь? Прежде чем ответить, она отпила воды. – Подрабатываю моделью. – Девушка вспомнила совет Гордона о том, как отвечать на такие вопросы. Воцарилось молчание, и Эстель продолжила: – Хотя конечно же моя основная работа – заботиться о Гордоне. Она заметила, как замерла вилка в руках Рауля, а Гордон рассмеялся. Эстель погрязла во лжи, из которой теперь не выпутаться. «Нужно просто играть роль», – говорила она себе. Притвориться лишь на одну ночь! Ей не придется никогда больше видеться с этими людьми, и ей совсем неважно, что Рауль подумает о ней. – Передай мне, пожалуйста, перец, – ласково попросил он. Звучало очень сексуально, и Эстель не могла понять, связано ли это с испанским акцентом или она просто сходит с ума. Она протянула ему серебристую перечницу, почувствовала прикосновение его пальцев, а Рауль сразу же заметил ее оплошность. – Это солонка, – сказал он, и Эстель покраснела. Странно все это. Они и парой слов не обмолвились, он ничего ей не предлагал, не прижимал свои колени к ее под столом, его пальцы не задержались на ее руке, когда она передавала ему солонку, а воздух между ними искрился от напряжения. Рауль отказался от десерта и намазал сыр на овсяное печенье: – Я уже и забыл, как это вкусно. Эстель искоса наблюдала за тем, как он откусил печенье и слизал кусочек айвы с губы, скользнув по ней языком. – Теперь вспомнил. Никаких намеков, всего лишь непринужденная беседа. Зато Эстель в каждом его слове искала подвох. Она намазала сыр на печенье и добавила варенья из айвы. – Роскошно, правда? – спросил он. – Да. – Сейчас начнут говорить тосты, – вздохнул Гордон. Речи затянулись. Время на свадьбах всегда тянется медленно, особенно в случае, если ты совершенно незнакома с новобрачными или когда должна оказывать знаки внимания мужчине справа, а тебя тянет к соседу слева. Сначала говорил отец Виктории, затем пришла очередь жениха, Дональда. Он быстро покончил с формальностями и отметил, что особенно благодарен тем гостям, которые прибыли издалека. – Конечно, я очень рассчитывал на то, что Рауль не приедет, – сказал Дональд, глядя на него. Все взоры тоже были обращены на испанского гостя. – И я очень рад, что Виктория увидела его в килте уже после того, как мы поженились! Гости рассмеялись, плечи Рауля затряслись от смеха. Эта шутка его нисколько не смутила, он наверняка привык к тому, что его красота привлекает всеобщее внимание. Пришел черед шафера говорить тост. – В Испании мы не говорим тостов на свадьбе, – сказал Рауль, чуть наклонившись к Эстель, чтобы и Гордон слышал его. Она почувствовала запах его дорогой туалетной воды и крепче сжала ножку бокала. – Мы просто женимся, потом празднуем, а потом идем в постель, – продолжил Рауль. Это походило на намек, хотя Эстель не очень-то разбиралась в таких вещах. Рауль наклонился ниже, чтобы услышать ответ Гордона, и ей захотелось закричать, чтобы он прекратил будоражить ее чувства, захотелось сказать всем в этом зале, что он некрасиво себя ведет. Но Рауль ровным счетом ничего дурного не сделал, не оскорбил и даже не дотронулся до нее. – В самом деле? – переспросил Гордон. – Может, мне придется переехать в Испанию. Я, честно говоря… Его телефон зажужжал, и Рауль выпрямился. Эстель смотрела, как молодые танцуют. – Прости, милая, – сказал Гордон, прочитав новое сообщение, – мне нужно сделать пару звонков и отправить пару писем. – Удачи в поисках Интернета, – пропел Рауль, – тут приходится выходить из замка, чтобы хотя бы позвонить. – Что-то случилось? – спросила Эстель. Гордон закатил глаза: – На работе всегда что-то случается. Правда, на сей раз это неожиданность. Постараюсь все разрешить поскорее. Совсем не хочется оставлять тебя одну. – Она не одна, – сказал Рауль, – я за ней присмотрю. Только не это! – Большое спасибо, – ответил Гордон. – В таком платье ее просто необходимо пригласить на танец. – Он повернулся к Эстель и поцеловал ее в щеку: – Мне так неловко оттого, что я тебя покидаю. «Такие губки – и не поцеловать!» – подумал Рауль. Гордон ушел, и Эстель постаралась завести разговор с Джеймсом и Вероникой, но им, похоже, спутница Гордона показалась совершенно неинтересной. Они деликатно дали ей это понять, а затем присоединились к другим танцующим парам. – Со спины тебя можно принять за испанку. Эстель обернулась на звук его голоса. – Но твое лицо… Рауль оглядел ее светлую кожу и посмотрел прямо в глаза. Лицо Эстель пылало. Его взгляд не блуждал по ее телу, Рауль был слишком галантным, чтобы нахально раздевать ее глазами. И тем не менее в его взгляде было столько желания, что Эстель вдруг показалось, что они – пара. Глава 5 – Ты из Ирландии? – уточнил Рауль, и Эстель, поколебавшись, кивнула. Ей совсем не хотелось рассказывать этому мужчине о себе, не было ни малейшего желания заводить с ним беседу. – Но акцент у тебя английский. – Родители переехали в Англию до моего рождения. Эстель надеялась, что Рауль не станет продолжать разговор после такого сухого ответа. Но он спросил: – Они живут в Англии? – Нет, – нехотя ответила она. – А где вы встретились с Гордоном? – «У Дарио», – ответила Эстель в точности так, как Гордон ее научил; она старалась убедить себя быть вежливой с Раулем, но всем существом она чувствовала опасность. – Это бар… – В Сохо, – перебил Рауль, – я много о нем слышал. Щеки Эстель пылали под толстым слоем макияжа. – Сам-то я туда не ходил, – продолжал Рауль. – Мне кажется, я слишком молод для походов в подобные заведения. – Его губы тронула легкая улыбка, и он заметил, как румянец разливается по ее шее к ушам. – Хотя, может, и стоит как-нибудь туда заглянуть… Рауль внимательно посмотрел на Эстель. Ее глаза были темно-зеленого цвета, а щечки – округлыми. Она была очень привлекательной девушкой. Несмотря на откровенный наряд и яркий макияж, в ней была нежная прелесть, какая-то скованность, редкая и манящая. Рауль никогда не встречался с застенчивыми женщинами. – Что ж, на этой свадьбе и ты и я в одиночестве… – Я со спутником, – ответила Эстель. – Гордон скоро вернется. Она не хотела задавать Раулю этот вопрос, но против воли взглянула на пустой стул рядом с ним. – Почему ты… – Она замолчала, не зная, как задать вопрос, но при этом не лезть не в свое дело. – Мы расстались сегодня утром. – Как жаль. – Нет, совсем не жаль. – Рауль помедлил. – Честно говоря, мы не то чтобы расстались. Расставание означает, что у двоих людей были какие-то отношения, а мы всего лишь пару недель ходили на свидания. – Пусть так, – Эстель старалась говорить мягко, – но расставаться всегда тяжело. – Для меня нет, – возразил Рауль. – Мне тяжелее всего пережить период незадолго до расставания. – Когда отношения начинают рушиться? – Наоборот, – ответил он, – когда они становятся крепче. Он говорил интересные вещи, и хотя Эстель сопротивлялась этому, ей хотелось узнать больше об этом удивительном человеке. Она заметила, что чуть подалась вперед, чтобы лучше слышать его. – Она начинает спрашивать, чем мы займемся на следующих выходных, говорит фразы вроде «Рауль сказал…» или «Рауль думает, что…»… – Мужчина помолчал. – Не люблю, когда другие говорят, о чем я, по их мнению, думаю. – Конечно. – Ты знаешь, о чем я сейчас думаю? – Не осмелюсь даже предположить. – Она едва дышала, ведь и сама думала о том же. – Потанцуем? – Нет, спасибо, – ответила Эстель, ведь уж лучше сидеть спокойно, чем гореть в его объятиях. Он непозволительно хорош собой, и Эстель чувствовала, что погружается все глубже, тонет в его обаянии с каждым его словом. – Лучше я подожду Гордона. – Как тебе будет угодно, – сказал Рауль. – Ты знакома с женихом или невестой? – Нет. – У Эстель было ощущение того, что она на собеседовании. – Жених твой друг? – Мы вместе учились в университете. – В Испании? – Нет, здесь, в Шотландии. – А-а. – Эстель сама не знала почему, но это ее удивило. – Я учился здесь четыре года, – рассказал Рауль, – потом уехал обратно в Марбелью. Люблю бывать здесь, Шотландия – красивое место. – Да, – ответила Эстель, – хотя я почти ее не видела. – Ты здесь впервые? Она кивнула. – Ты когда-нибудь была в Испании? – В прошлом году, – ответила Эстель, – правда, всего пару дней. Потом у меня в семье случилось несчастье, и мне пришлось уехать. – Рауль? Он едва взглянул на подошедшую женщину. Ту самую, которую пересадили за стол в конце зала. – Может, потанцуем? – Я занят. – Рауль… – Араминта, – он посмотрел на нее, – если бы я хотел потанцевать с тобой, я бы тебя пригласил. Эстель моргнула. Хотя его голос и звучал бархатно и спокойно, слова были грубыми. – Жестко ты с ней, – заметила она, когда Араминта ушла. – Уж лучше быть жестким, чем попусту обнадеживать человека. – Возможно. – Так… – Рауль осторожно подбирал слова, – если заботиться о Гордоне – твоя основная работа, что ты делаешь в свободное время? – В свободное время? – Когда ты не на работе. Эстель поняла, что он имеет в виду. В ее зеленых глазах вспыхнул гнев. – Я не люблю намеки. Рауля приятно удивил ее смелый ответ. – Прости, пожалуйста, – сказал он, – я не так хорошо говорю по-английски… Это оправдание было очень удобным для него. Эстель сделала глубокий вдох, играя с ножкой бокала, и задумалась о том, как выпутаться из этой ситуации. Она решила, что постарается быть вежливой. – Кем ты работаешь? – Она посмотрела на него. – Ты тоже политик? – Ну что ты! Рауль заметил, как она улыбнулась. – Я начальник «Де ла Фуэнте холдингс», а именно: я покупаю, реставрирую или строю, а потом иногда продаю. – Он все еще внимательно смотрел на нее. – Возьмем, к примеру, этот замок. Если бы он был моим, я бы не только проводил здесь свадьбы, но и сделал бы в нем гостиницу. Он простаивает без дела. Правда, многое здесь нужно будет переделать. Последний раз я ходил в одну с соседом ванную, когда учился в университете. Разумеется, Рауль не знал, что она изучала древнюю архитектуру и любое здание становилось предметом ее живого любопытства. В этом замке кое-что уже перестроили, но изменения были скромными: комнаты остались холодными, а уборные – просторными. Эстель похолодела при мысли о том, что этот замок перестроят на современный лад и наводнят разными новшествами. К сожалению, Раулю явно было все равно. Окажись они в другом месте, она бы встала и ушла. Или… наклонилась бы к нему и поцеловала в губы. – Значит, это дело твоего отца? – спросила она. Очевидно, что деньги, проложившие ему путь к роскошной идеальной жизни, вовсе не его. – Нет, то было дело семьи моей матери. Отец присоединился, когда они поженились. – Он заметил, как Эстель нахмурилась. – Постой, ты сказал де ла Фуэнте, и я думала, Фуэнте – твоя фамилия… «Она довольно сообразительна», – подумал Рауль. – В Испании не так, как здесь. Сначала ставится фамилия отца, а затем матери… – Я не знала. – Эстель действительно старалась разобраться. – Как это? – Моего отца зовут Антонио Санчес. Маму звали Габриэлла де ла Фуэнте. – Звали? – Она погибла в автокатастрофе. Всякий раз, когда речь заходила о матери, он лишь небрежно упоминал об аварии. Но сегодня, после того, что он узнал от отца утром, ему было тяжело говорить об этом. Гостям, одетым в шотландские национальные костюмы, было сложно переносить летнюю жару. Рауль привык к солнцу, и на его лице не проступило ни капельки пота. Но когда он вспомнил о делах давно минувших дней, ему показалось, что ледяной ветер пробрал его до костей. Тело Рауля покрылось испариной, лицо побледнело. Ему следовало взять себя в руки. Рауль потянулся за стаканом воды. Конечно, совсем подчинить свое сознание воле, особенно во сне, ему редко удавалось, но он научился просыпаться до того, как закричит. – Это случилось недавно? – Эстель заметила, как ему непросто. Она лучше чем кто бы то ни было знала, каково ему, ведь она точно так же потеряла своих родителей. Мужчина отпил воды, провел руками по волосам и снова стал прежним галантным, уверенным в себе кавалером. – Давно. Я тогда был маленьким, – ответил он и вернулся к прежней теме разговора, не желая дальше ворошить прошлое: – Мое полное имя Рауль Санчес де ла Фуэнте, но на то, чтобы представиться полностью, мне приходится тратить уйму времени. Он улыбнулся, и Эстель ответила ему улыбкой: – Могу себе представить. – Тем не менее мне хочется сохранить обе. – Как приятно, что и фамилия матери передается детям! – Это не совсем так, – ответил Рауль. – Только одному поколению. Фамилия мужа имеет больше веса. Эстель нахмурилась: – Значит, если бы у тебя были дети… – У меня не будет детей. – А если бы были? – Не дай бог. – Рауль терпеливо вздохнул. – Попробую объяснить. Он взял солонку и перечницу, которую Эстель передала ему ранее. Они сели к столу, и Рауль начал составлять с помощью столовых приборов что-то вроде генеалогического древа. – Как твоя фамилия? – Коннолли. – Смотри. У нас рождается дочка, Джейн… Эстель залилась краской. Нет, не рождение ребенка ее смутило, а то, что, очевидно, сперва они его зачали. При мысли об этом она ощущала слабость во всем теле. – Ее будут звать Джейн Санчес Коннолли. – Ясно. – Джейн выходит замуж… – Рауль схватил вилку, выдумывая какое-нибудь имя, – скажем, за Гарри Поттера. Ее дочь, – он положил на стол ложку, – назовем ее тоже Джейн, полностью будут звать Джейн Санчес Поттер. Коннолли исчезает! – Рауль наблюдал за тем, как Эстель пытается переварить информацию. – Это просто. Хотя бы с именами, а вот быть в браке лет пятьдесят может оказаться весьма трудно. – Он взглянул на молодых. – Не могу представить себя связанным с другим человеком, да и в любовь я вовсе не верю. – Он никогда этого не скрывал. – Как у тебя язык поворачивается говорить такие вещи на свадьбе? – возмутилась Эстель. – Ты видел, как Дональд улыбался, когда смотрел на невесту? – Конечно видел, – ответил Рауль, – я хорошо помню эту улыбку. Точно так же он улыбался на своей предыдущей свадьбе. Эстель ничего не оставалось кроме как рассмеяться. – Ты серьезно? – Совершенно, – ответил Рауль улыбаясь. Эстель захотелось достать солнечные очки, потому что его улыбка ослепляла, не давала видеть его недостатки, а у Рауля их наверняка не счесть. – Ты заблуждаешься! – Она не хотела быть циничной. – Мой брат женился в прошлом году, и они с женой по-настоящему любят друг друга. – Прошел всего год. – Рауль пожал плечами. – У них еще конфетно-букетный период не закончился. – За один год они прошли через такое, что с некоторыми парами и за всю жизнь не случается. – Эстель вдруг начала открываться ему, хотя и не хотела делать этого. – Во время медового месяца с Эндрю, моим братом, произошел несчастный случай, он неудачно прокатился на гидроцикле… – Да? Эстель кивнула: – Теперь он инвалид, передвигается в кресле. – Наверное, непросто привыкнуть к этому, – задумчиво сказал Рауль. – Из-за этого несчастного случая ты была вынуждена вернуться домой? Эстель кивнула. Она не рассказала ему о том, что поехала в Испанию изучать церкви. Он-то наверняка подумал, что новость застала ее в ночном клубе во время вечеринки. – Я тут же вернулась домой. С тех пор им приходится несладко, понимаешь? Аманда была беременна, когда они поженились… Эстель подумала, что она, возможно, делает ошибку. Вместо того чтобы разговаривать, им следовало пойти танцевать. Но рассказывать правду ей оказалось легче, чем врать про бар «У Дарио» и злачные места в Сохо. А может, черные влажные глаза Рауля располагали к беседе? Он придвинулся ближе, чтобы лучше слышать ее. – Четыре месяца назад у них родилась дочь. Только это и поддерживало моего брата во время реабилитации, и мы уже думали, что все образуется… Рауль увидел слезы в ее зеленых глазах, и Эстель моргнула, чтобы не заплакать. – У малышки оказалось слабое сердце. Брат с женой ждут, пока она немного подрастет и ей можно будет сделать операцию. Эстель запустила руку в сумочку и достала фотографию. Рауль посмотрел на ее брата Эндрю, его жену и слабенькую бледную малышку и понял, что Эстель плакала на свадьбе вовсе не для виду. Он снова взглянул на нее: – Как ее зовут? – Сесилия. Эстель смотрела на фотографию, и вдруг Рауль понял, почему сегодня она приехала с Гордоном. – Твой брат работает? – спросил он, чтобы удостовериться в правильности своих догадок. – Нет, – покачала головой Эстель, – он… – Девушка спрятала фотографию и вздохнула. Она не могла не думать о том, как тяжело сейчас приходится ее брату. – Такая красавица не должна плакать, – сказал Рауль, пытаясь разрядить обстановку. Эстель улыбнулась, и вдруг вспышка фотоаппарата заставила ее моргнуть. – Прелестный естественный снимок прекрасной пары, – сказал фотограф. – Мы не… А впрочем, какая разница! Рауль встал: – Гордон велел мне о тебе заботиться. – И он протянул ей руку. Выбора у Эстель не было. По пути на танцпол она лелеяла надежду на то, что оркестр заиграет что-нибудь динамичное, а не медленную композицию, но ее надежда рассеялась, как только Рауль положил руки ей на талию. – Волнуешься? – Нет. – Я подумал, что ты любишь танцевать, раз уж вы с Гордоном встретились «У Дарио». – Да, я люблю танцевать. – Эстель выдавила из себя улыбку, вспомнив, кем ей сегодня нужно притворяться. – Я тоже, – сказал Рауль, обнимая ее. – Сегодня особенно. Она не могла понять этого мужчину. Он держал ее в своих объятиях, двигался ловко и грациозно, но его взгляд был серьезным. – Расслабься. Эстель изо всех сил старалась, но он сказал это ей на ухо, и по ее коже пробежала дрожь. – Могу я задать тебе один вопрос? – Конечно, – ответила Эстель, надеясь, что танец вскоре закончится. – Что ты делаешь с Гордоном? – Ты в своем уме? – Она ушам своим не верила. Только Рауль мог быть настолько прямолинейным. Словно все притворство раскрылось, словно не было никаких намеков и разговоров. – Он же намного старше тебя… – Тебя это не касается. – У Эстель было ощущение, что на нее напали средь бела дня, а прохожие не обращают на это никакого внимания. – Тебе ведь двадцать, да? – Двадцать пять. – Гордон был на десять лет старше, чем я теперь, когда ты родилась. – Это всего лишь цифры. – Для нас с тобой цифры – мера всех вещей. Эстель хотела высвободиться из его объятий в середине танца, но Рауль сжал ее чуть крепче. – Разумеется, – он прижал ее к себе, чтобы она почувствовала рельефы его тела, вдохнула его запах, – ты с ним только из-за денег. – Ты невероятно грубо себя ведешь. – Я невероятно честно с тобой разговариваю, – поправил ее Рауль, – я же не критикую тебя. В том, что ты делаешь, нет ничего плохого. – Vete al infierno! – прошипела Эстель. Сейчас она была очень благодарна своей подруге-испанке, с которой училась в колледже и которая учила Эстель испанским ругательствам за обедом. Она заметила, как его рот скривился, когда она послала его к черту на его родном языке. – Вообще-то, – сказала она, – я плохо говорю по-испански. Я хотела сказать, что… Рауль прижал палец к ее губам прежде, чем она доступно, хоть и более грубо, смогла объяснить ему на своем родном языке, куда ему следует пойти. Этот нежный жест произвел должный эффект. Почувствовав прикосновение его пальца к своим губам, Эстель замолчала. – Еще один танец, – сказал Рауль, – затем я верну тебя Гордону. – Он отнял палец от ее губ. – Прости, если я показался тебе грубым, поверь, я не хотел. Прими мои извинения. Музыка стихла, и, не обращая внимания на то, что Эстель сопротивлялась, Рауль крепче прижал ее к себе. Если она думает, что он осуждает ее, то она ошибается. Рауль всегда восхищался женщинами, способными не смешивать секс и чувства. Именно такую женщину он и искал, чтобы исполнить задуманное. И хорошо заплатить ей при этом. Эстель же думала лишь о том, что ей следует немедленно уйти с танцпола и вернуться за столик, чтобы никто не обратил на них внимания. Ей нужно немедленно оставить Рауля, пока это еще возможно. Но ее тело отказывалось повиноваться. Голова Эстель покоилась на его плече, и, чувствуя прикосновение бархатистой ткани его пиджака к своей щеке, девушка могла думать лишь о том, как приятно ей находиться в его объятиях. Рауль наслаждался происходящим. Он провел рукой по нежной шее Эстель, страстно желая приподнять завесу иссиня-черных волос и поцеловать ее, ощутить ее вкус. Прикосновение его пальцев говорило девушке о многом. Рауль гладил, ласкал ее шею, рисовал круги на коже, дразнил ее, а она, словно в забытьи, покачивалась в такт музыке. Она чувствовала, как растет между ними возбуждение, и, хотя ее разум отрицал происходящее, тело мечтало о ласках Рауля. Ее соски стали твердыми от прикосновения к его груди, он прижал ее к себе еще крепче и прошептал: – Я всегда думал, что спорран [1] нужен только для украшения… Эстель чувствовала, как мех споррана греет ее живот. – …Но только это и держит меня в рамках приличий. – Да что ты знаешь о приличиях, – фыркнула Эстель. – Ровным счетом ничего. Они почти не двигались, а лишь покачивались в такт музыке, и Эстель вся горела. Рауль чувствовал жар ее кожи, она едва дышала. Он представил ее черные волосы на своей подушке, представил, как ласкает губами ее нежные соски. Он хотел ее больше чем любую другую женщину за всю свою жизнь, но это не радовало его. 1 Спорран – сумка-кошель, чаще всего кожаная, носимая на поясе, на ремне килта или на отдельном узком ремешке или цепочке. «Это лишь бизнес!» – напомнил он себе. Сегодня Эстель будет думать только о нем. Оказавшись в постели с Гордоном, она будет страстно мечтать о прекрасном, гибком теле Рауля. Нужно сделать все, чтобы так оно и было. Рауль принял решение, а решения он всегда принимал обдуманно. Его рука скользнула по шее Эстель вниз, коснулась обнаженной кожи. Девушка сгорала от желания. Больше всего на свете она хотела, чтобы он накрыл ладонью ее грудь, но он зашел куда дальше. – Скоро я верну тебя Гордону, – сказал Рауль, – но пока ты побудешь моей. Это была прелюдия. Эстель чувствовала его пальцы в себе и, несмотря на то что на поясе у Рауля висел спорран, ощущала твердый член под тканью килта. В жизни Эстель не было танца опаснее. Ей хотелось отвернуться, убежать. Но ее тело желало остаться в его объятиях. Щеки девушки горели. Эстель положила голову ему на грудь, слушая мерный стук его сердца. Она сгорала от желания в объятиях Рауля. Его запах сводил ее с ума, и больше всего на свете Эстель хотелось поднять голову и поцеловать его в губы. Она понятия не имела о том, какой силой обладает lе petit mort [2] , и не догадывалась, что, распаляя ее, разжигая в ней неистовое желание, Рауль намекает ей на то, как хорошо ей будет с ним. Эстель была слишком наивна и не замечала, как постепенно сдавалась во власть его чарам. 2 Маленькая смерть, иносказательно – оргазм ( фр. ). Рауль ясно чувствовал, насколько она возбуждена. Доведя ее до пика, он на пару секунд крепче прижал ее к себе, затем выпустил из объятий и, кивнув, отступил. Эстель опустила голову. Ей было трудно дышать. – Спасибо тебе за… танец. – Она сделала шаг назад. Рауль приподнял ее подбородок, заставив девушку взглянуть ему в лицо: – Знаешь, а мне бы хотелось еще послушать, как ты ругаешься на испанском. Он отпустил ее, и Эстель торопливо направилась в дамскую комнату. Ей хотелось побыть в одиночестве и безопасности. Подставив ладони под струю холодной воды, чтобы немного остыть, она посмотрела на себя в зеркало. Эстель никак не могла понять, что же только что произошло и как она позволила этому случиться. И тем более как получилось, что она участвовала в этом, да еще и по собственной воле. «Осторожно! – сказала она своему отражению. – Будь очень внимательна!» Такого притяжения она не чувствовала никогда в жизни. Но одно Эстель знала наверняка: такому мужчине, как Рауль, ничего не стоит уничтожить ее. – А вот и она! Гордон улыбался ей, но Эстель, приближаясь к столику, чувствовала себя очень виноватой: никудышный из нее эскорт. – Прости, что пришлось оставить тебя. Одному важному человеку срочно понадобилось переговорить со мной, но мы никак не могли застать его на линии, а когда связались с ним, – Гордон устало улыбнулся, – оказалось, что он не может толком объяснить, что хотел со мной обсудить. Все напрасно. – Он осушил бокал. – Давай потанцуем. Танцевать с Гордоном – совсем другое дело! Они смеялись и разговаривали, и Эстель пыталась выбросить из головы мысли о Рауле. Рауль сидел за столом и потягивал виски. – Я смотрю, ты произвела сильное впечатление. Рауль не сводит с тебя глаз, – сказал ей Гордон. Эстель вздрогнула. – Милая, все в порядке, – улыбнулся Гордон. – Я польщен, то есть тот я, каким хочу казаться. Для меня большая честь соревноваться за внимание женщины с самим Раулем. Гордон поцеловал девушку в щеку, и она положила голову ему на плечо, но их с Раулем взгляды вдруг встретились. Эстель хотела отвести глаза, но не могла. На губах Рауля появилась улыбка, но затем Гордон отвел Эстель в сторону, и Рауль оказался вне поля ее зрения. Мгновение спустя она опять искала его глазами, но тщетно. Он ушел. Глава 6 Эстель переоделась в очень старенькую, поношенную розовую пижаму, которую надевала либо когда болела, либо когда проводила все выходные за чтением. Только эту пижаму она и успела взять с собой, когда уезжала, к тому же Эстель была уверена в том, что Гордон не ждет, что она облачится в сексуальное белье. Она собиралась лечь на диване, но ее спутник настоял на том, чтобы она спала в кровати. – Я так признателен тебе за то, что ты составила мне компанию сегодня. – Вечер удался, – ответила она, стирая макияж и нанося на лицо крем. – Вам, наверное, очень нелегко скрывать свою настоящую жизнь, – задумчиво произнесла она. – Да, это совсем непросто, но через полгода я смогу быть самим собой. – А сейчас не можете? – Если бы дело было только во мне, я, может быть, уже сейчас перестал бы играть, – пояснил Гордон. – Но Фрэнк такой скрытный, он бы не смог вынести, если бы наши отношения обсуждали в выпусках новостей, а ведь так и случилось бы. А через полгода мы с ним будем загорать в Испании. – Вы переедете туда? – И поженимся там, – кивнул Гордон. – В Испании легальны однополые браки. Эстель очень устала. Она забралась в постель, и они с Гордоном поговорили еще немного. – Ты знаешь, что Вирджиния почти закончила учиться? – Да, – вздохнула Эстель. Дело было не только в том, что она будет скучать по своей соседке; ей предстояло найти новую. Но тут она поняла, к чему Гордон ведет. – В следующем месяце она выходит на работу. Я не хочу оскорбить тебя непристойным предложением, но если бы ты согласилась сопровождать меня на разные мероприятия пару месяцев… Он не настаивал, и Эстель была ему за это очень благодарна. – Подумай об этом, – предложил Гордон и пожелал ей спокойной ночи. Эстель засыпала, но думала она не о предложении Гордона, а о Рауле и о том, как он ее соблазнял. А ведь он и правда ее соблазнял! С тех пор как их взгляды встретились, Эстель только о нем и думала, и Рауль постоянно был рядом: стоял позади нее на церемонии или сидел рядом с ней за столом. Она все еще не могла понять, что с ней происходило на танцполе, от оргазма она ждала искры, головокружительной вспышки, но все было нежно и сладко. Сколько еще ей предстоит узнать? Сейчас Эстель не смела целиком отдаться этим мыслям. Она была измотана. День выдался утомительный, и Эстель уже дремала, но тут Гордон включил свой аппарат для вентиляции легких. Об этом Джинни ее не предупреждала. Было два часа ночи. Эстель лежала в кровати, положив голову под подушку, а аппарат для искусственной вентиляции легких жужжал и шипел. Эстель больше не могла этого слушать. Она встала и, бесшумно ступая босыми ногами по каменному полу, направилась в небольшую ванную. Она попила воды из-под крана, желая, чтобы эта ночь поскорее закончилась. Эстель вышла на огромный каменный балкон, опоясывающий все здание, и стала смотреть на озеро. На улице было светло, что казалось странным для этого времени суток. Она вдохнула теплый летний ночной воздух и задумалась о предложении Гордона. Эстель уже давно, хоть и с неохотой, пришла к мысли о том, чтобы забросить учебу и начать работать. Будущее и неизвестность пугали ее. Она обернулась, услышав, как открылась дверь, и от удивления широко раскрыла глаза: на балкон вышел Рауль. Из одежды на нем был только килт. Эстель было бы гораздо комфортнее, если бы он оделся. Нет, в его теле не было ни единого изъяна, совсем наоборот, но стоило Эстель увидеть его оливковую кожу, волосы на груди, то, как держался на поясе килт, и она уже не могла оторвать от него глаз. Если он посмотрит ей в глаза, она пропала. Тут-то она и поняла, что он вовсе не следил за ней, а просто вышел на балкон поговорить по телефону. Здесь, видимо, сигнал принимался лучше. Эстель слегка улыбнулась ему и прошла мимо, но Рауль схватил ее за запястье, и ей пришлось замереть, пока он разговаривал. – Тебе незачем знать, в какой я комнате… – Он закатил глаза. – Араминта, иди спать, – и добавил раздраженно: – Одна! Он закончил разговаривать, отпустил руку Эстель и внимательно посмотрел в ее лицо. – Ты знаешь, без этого толстого слоя макияжа… – Он пристально осмотрел ее чистую кожу. Эстель собрала волосы в низкий хвост, и одета она была странно. Рауль и подумать не мог, что Гордону может понравиться такая пижама. А Раулю нравилась. Эстель выглядела молоденькой, намного моложе своих лет, а ее мешковатая пижама давала полный простор воображению. Рауль вынес вердикт. – Ты сногсшибательна, – сказал он. – Странно, что Гордон позволил тебе ускользнуть от него. – Я вышла подышать. – А я прячусь, – признался он. – От Араминты? – Кто-то дал ей мой номер. Придется его сменить. – Она скоро успокоится, – улыбнулась Эстель. Ей было жаль девушку. Зазвонил телефон. Рауль снова закатил глаза, отвечать он не стал. – Что ты здесь делаешь в такую рань? – Думаю. – О чем? – О многом. – Эстель не стала говорить ему о том, что именно он занимал едва ли не все ее мысли. – Вот и я тоже, – признался Рауль. – Интересный выдался день. Он посмотрел на тихое неподвижное озеро, и ему показалось, что случившееся с ним утром произошло очень давно. Рауль даже не мог понять, что он чувствует. Он снова взглянул на Эстель. Она молча смотрела вдаль. Впервые за долгое время Рауль остался наедине со своими мыслями, и это оказалось неприятным. Рауль заговорил. Он хотел услышать голос Эстель. – Когда ты улетаешь? – Ближе к обеду. А ты? – Ранним утром. Рауль облокотился на перила. Эстель разглядела длинный шрам, тянувшийся от его плеча до пояса. Рауль заметил легкое удивление в ее глазах. Он редко рассказывал, откуда взялся шрам, ему не нужно было чужое сочувствие. Но сегодня ему захотелось объяснить. – Шрам остался после аварии. – В которой погибла твоя мама? Он быстро кивнул и отвернулся, глядя вдаль и вдыхая прохладный воздух. Рауль был рад тому, что Эстель рядом. Сегодня вторая самая длинная ночь в его жизни, но теперь он не один. – Можно я спрошу снова? – Ему было важно знать это. – Почему ты с Гордоном? – Он милый. – На свете много милых людей. Но это не значит, что… – Рауль не договорил, но ему удалось высказать свое предположение. – Ты с ним из-за брата? Эстель не могла ответить. Она согласилась приехать, чтобы выручить подругу, но она понимала, что они оба знают правду. – У тебя есть братья или сестры? Повисла неловкая пауза. Отец попросил Рауля ничего пока не говорить, но вскоре всем и так все станет известно. Эстель подошла ближе и встала рядом с ним. Может, она завтра утром расскажет об этом газетчикам? Но прямо сейчас Раулю было все равно. Он не мог думать о том, что случится завтра. Он напрягал все свои душевные силы, чтобы пережить эту ночь. – Если бы ты задала мне этот вопрос вчера, я бы ответил, что нет. Рауль посмотрел на нее. Девушка нахмурилась, и он был благодарен ей за то, что она не вытягивает из него подробности. Эстель стояла молча, и Рауль сказал ей правду: – Сегодня утром отец признался мне в том, что у меня есть брат. Лука. Лука Санчес Гарсия… – Ему было странно произносить это имя. Эстель усвоила урок, который Рауль дал ей за столом. Она поняла, что матери у них разные. – Ты виделся с ним? – Случайно. – Сколько ему лет? Эстель задала Раулю тот же вопрос, что он сам задал отцу, хотя она не могла и представить важность его ответа. – Двадцать пять, – ответил он. – Сегодня утром я зашел в кабинет к отцу, ожидая, что он снова станет читать мне мораль; он настаивает на том, чтобы я женился. – Он невесело рассмеялся. – Я и не догадывался, что он мне уготовил. Отец умирает, а перед смертью хочет привести все дела в порядок. Мои в том числе. Вот он и рассказал мне о втором сыне… – Ты, наверное, был ошарашен. – Скелеты в шкафу для меня не новость, – ответил Рауль. – Но тут речь идет не о коротенькой интрижке, которая вдруг стала явной. Мой отец вел двойную жизнь. Он часто ездит к своей любовнице на север Испании. Я-то думал, он бывает там по делам. У нас есть гостиница в Сан-Себастьяне, отец всегда очень о ней заботился. Теперь мне понятно почему. Эстель постаралась представить, каково это – узнать нечто подобное, а Рауль поражался, с какой легкостью он только что рассказал ей о своей тайне. Затем он напомнил себе, почему так получилось, – чтобы его план удался, Эстель обязана знать всю его историю. Или хотя бы ее часть. Все он ни за что бы не рассказал. – Анхела, его личный помощник, всегда была… – Рауль пожал плечами. – Она всегда была рядом. Мы с ней ладили. И тут оказалось, что сын, о котором она так часто говорила, на самом деле мой брат. – Рауль стиснул зубы. – Большую часть детства я провел с тетей и дядей, думая, что отец работает в Сан-Себастьяне, а оказалось, он жил с любовницей и их сыном. – Рауль пожал плечами. – Теперь они просят прощения, говорят, что им очень жаль. Я всегда гордился своим умением все подмечать и контролировать, а оказалось, я не знал ровным счетом ничего. Он рассказал достаточно. Более чем достаточно для одной ночи. – Так вот, мой ответ на твой вопрос: да, у меня есть брат. Он ссутулился, и Эстель сжала пальцы в кулак, борясь с желанием положить руку ему на плечо. – Но, в отличие от тебя, меня его жизнь совершенно не касается. – Может, все изменится, как только ты с ним познакомишься. – Этому не бывать. Эстель услышала легкую дрожь в его голосе, но в его словах было столько ненависти, что ее это не удивило. – Я зайду внутрь. – Не уходи. Эстель было необходимо вернуться к Гордону, с ним было безопасно, но тем не менее она не хотела оставлять Рауля. – Спокойной ночи, Рауль. – Останься! Она покачала головой, услышав звонок его телефона. Подойдя к двери, Эстель услышала истерический женский вопль: – Рауль, возьми трубку! Где тебя черти носят? Реакция у мужчины была молниеносная: он мгновенно отключил телефон и потащил Эстель в тень: – Сделай мне одно одолжение. Не успев понять, что происходит, Эстель оказалась в его объятиях. Рауль касался языком ее губ, рукой гладил ткань пижамной маечки. Эстель сопротивлялась, но потом поняла, чего он хотел: Араминта звала Рауля, в любой момент она могла выйти на балкон. Он хотел, чтобы она застала их вдвоем. Но Араминты все не было, и парочка так и осталась незамеченной. «Может, довольно?» – думала Эстель, но ее обнаженная грудь была прижата к груди Рауля. «Надо остановиться!» – говорила себе Эстель, а их языки переплетались. Рауль тихо простонал. Девушка никогда не слышала и не ощущала ничего более сексуального. Он гладил ее, она чувствовала его горячий влажный язык на своих губах. Эстель хотелось, чтобы этот поцелуй закончился, но в то же время она желала, чтобы он длился вечно. Словно она шла по запретной тропе, стремясь поскорее дойти до конца и увидеть, в кого превратится в итоге. – Не возвращайся к нему… – прошептал Рауль. Он собирался поговорить с ней позднее, попросить номер ее телефона, но, узнав ее вкус, поцеловав ее, он не мог представить ее в одной постели с Гордоном. Раулю эта мысль стала омерзительна. Он расскажет ей о том, что задумал, прямо сейчас. – Пойдем ко мне. Эстель осознала всю сложность своего положения. Рауль думает, что для нее привычное дело – ложиться в постель с кем попало. Он наклонился к ней, хотел поцеловать, а Эстель влепила ему пощечину. Только так она могла остановить его. – Ты мне больше заплатишь, да? – Я не это имел в виду. – Щека Рауля горела, и он понимал, что заслужил пощечину. Он знал, как Эстель поняла его предложение, но он просто не хотел, чтобы она шла в постель к другому. – Я хотел сказать… – Я прекрасно знаю, что ты хотел сказать. – Сволочь! Рауль и Эстель обернулись. Араминта рыдала. – Ты сказал, что устал, что уже спишь! – Может, это тебе стоит пойти спать? – отрезал Рауль. Эстель снова убедилась в том, что Рауль бывает очень грубым, когда захочет. – Как еще яснее объяснить тебе, что ты мне не нравишься? – Он повернулся к Эстель, хотел помочь ей застегнуть пуговицы, но она ударила его: – Не трогай меня! Эстель выбежала с балкона и направилась в комнату, тихо вошла и забралась в постель, прислушиваясь к жужжанию аппарата для искусственной вентиляции легких. Она изо всех сил старалась забыть прикосновения Рауля, его губы. Она гнала прочь мысль о том, что впервые в жизни влюбилась по-настоящему. Глава 7 Гордон отнесся к тому, что случилось, с пониманием. Конечно, Эстель рассказала ему не все: об их разговоре с Раулем и о том, что он поцеловал ее, потому что прятался от другой женщины, Эстель не упомянула. – Мне так неудобно… – Не стоит беспокоиться. – Гордон вложил чек в ладонь Эстель. – Если кто-то и станет сплетничать, то соперничество за внимание дамы с самим Раулем Санчесом Фуэнте мне только на руку. Я могу сказать, что из-за этого мы расстались с тобой и я осознал, как мне дорога Вирджиния. – Простите меня! – Не стоит извиняться, – сказал Гордон, поцеловав Эстель в щеку. – Просто будь осторожна. – Я больше никогда его не увижу, – ответила Эстель, – и он ничего обо мне не знает. – Для такого человека, как Рауль, все, что ты говоришь, – лишь детали, разузнать о тебе для него не составит труда. По телу Эстель пробежали мурашки. – Причешись, накрасься поярче и пойдем позавтракаем, – предложил Гордон. – Если кто-то что-то скажет о прошлой ночи, просто смейся и пожимай плечами. Эстель была рада наложить на разрумянившееся лицо толстый слой косметики. Она надела короткую юбку и босоножки на платформе и собрала волосы в высокий хвост. – Чувствую себя клоуном, – сказала она Гордону, когда тот оглядел ее отражение в зеркале. – Меня твой облик радует. Рауль уже уехал, и Эстель пришлось терпеть косые взгляды Араминты за завтраком. Отъезд Рауля стал для Эстель облегчением, хотя она чувствовала и странное разочарование. Наконец они отправились в обратный путь. Домой девушка приехала только к обеду. – Подумай о моем предложении, – напомнил ей Гордон, когда она выходила из машины. – Думаю, приключений мне хватило на год вперед, – призналась она, прощаясь с ним. – Как ты себя чувствуешь? – спросила Эстель у подруги, войдя в гостиную. – Ужасно! Выглядела Джинни соответствующе. – Поеду домой на пару дней. Папа заедет за мной, мне очень нужно повидать маму, поесть супа и получить дозу сочувствия. – Звучит заманчиво! – Как все прошло? – Хорошо, – ответила Эстель. Она была не в настроении рассказывать Джинни обо всех своих приключениях. Без сомнения, они наверняка обсудят все с Гордоном, ведь они болтают обо всем на свете. Эстель еще злилась на Джинни за то, что та рассказала Гордону о ее девственности, но Джинни болела, и Эстель решила отчитать ее позже. – Гордон замечательный! – Я говорила – тебе не о чем волноваться. – Я без сил, – призналась Эстель. – Почему ты не предупредила, что у Гордона проблемы с дыханием? Я до смерти напугалась, когда увидела его аппарат для вентиляции легких. Джинни рассмеялась: – Честно говоря, я и забыла. Звонил твой брат. Несколько раз. Тут зазвонил телефон. Это был Эндрю. Он сообщил, что все еще не нашел работу. – Ты обязательно что-нибудь найдешь. В голосе брата слышалось отчаяние. – Не знаю, что делать, Эстель. Я попросил родителей Аманды, может, они смогут помочь… Его голос дрогнул. Эстель отлично знала, что Эндрю пришлось переступить через свою гордость. – Но они не смогли… Эстель чувствовала, как растет его отчаяние. – Ты что-нибудь найдешь, – повторила она, стараясь говорить убедительно. – Тебе просто нужно продолжать искать. – Я знаю. – Эндрю тяжело вздохнул. – Ну, хватит обо мне, – сказал он. – Джинни рассказала, что ты была в Шотландии. Что ты там делала? – Ездила на свадьбу. – На чью? – Завтра расскажу. – Завтра? Эстель не знала, как сказать брату, что у нее есть для него деньги. К тому же она понимала, что, выплатив его ипотеку за месяц, она лишь на время облегчит его трудности. Она была рада тому, что Джинни уезжает на пару дней: можно будет спокойно все взвесить и обдумать. Может, ей взять академический отпуск, переехать к Эндрю и Аманде, платить им аренду за комнату и помогать присматривать за Сесилией? Может, она даже примет предложение Гордона… Да, хорошо, что Джинни уезжает, потому что ей нужно как следует подумать. – Эстель, еще раз спасибо, что подменила меня вчера! Отец уже приехал за мной. Пока! – сказала Джинни, взяла сумку и вышла из дома. Джинни плохо себя чувствовала из-за того, что накануне приняла много лекарств, и не обратила внимания на дорогой автомобиль, припаркованный неподалеку. Но Рауль ее заметил. Он нахмурился: Вирджиния, девушка, которая постоянно сопровождала Гордона, села в машину к другому пожилому мужчине. После того, что рассказал ему отец, Рауля вряд ли что-то могло удивить, но сейчас он испытывал странное разочарование. Нет. Ему это совсем не нравилось! Тогда он вообразил более приятный вариант развития событий: Эстель встретила Гордона вовсе не «У Дарио». Наверное, они с Вирджинией работают на одно агентство. Рауль напомнил себе, что ему нужна сильная женщина, та, что сможет разграничить чувства и секс, та, которая поймет, что его предложение коммерческое, а не романтическое. Однако костяшки его пальцев побелели, когда он схватился за руль. Со вчерашнего вечера Раулю было некомфортно при одной только мысли о том, что Эстель с Гордоном. С ним Эстель было бы гораздо лучше. Не слишком ли он высокомерен? Рауль нервничал, поднимаясь к дому по дорожке. Может, и так, но он был твердо уверен в своей правоте. – Ты что-то забыла? – Открыв дверь, Эстель замолчала, увидев, что это вовсе не Джинни. Рауль хотел бы увидеть ее в том же виде, что накануне ночью на балконе, но теперь, когда на ней была мини-юбка, когда Эстель была ярко накрашена и залила волосы лаком, ему было проще сказать ей то, что собирался. – Что тебе нужно? – Я хотел извиниться за то, что наговорил вчера. Боюсь, я был неправильно понят. – Мне кажется, ты предельно ясно дал понять, чего хочешь. – Эстель вздохнула и быстро кивнула: – Извинения приняты. А теперь, прости, мне пора. Эстель вот-вот закроет дверь перед самым его носом. У Рауля был всего миг, и он должен правильно им распорядиться. Нет времени для двусмысленных намеков. Он знал, что нужно говорить правду, ничего не тая. – Ты была права, я не хотел, чтобы ты возвращалась к Гордону, но не потому, что… – Дверь закрывалась, и Рауль сказал ей то, зачем приехал: – Выходи за меня замуж! Эстель рассмеялась. Вчера был напряженный день, затем тяжелый разговор с братом, а теперь Рауль, такой безупречный, в черных джинсах и рубашке, стоит на пороге ее дома и делает ей это смехотворное предложение. Все, что ей оставалось, – это запрокинуть голову и рассмеяться. – Я не шучу. – Охотно верю, – ответила Эстель, – и вчера ты тоже не шутил, когда говорил, что ни за что на свете не женишься. – По любви я жениться не хочу, – сказал Рауль, – но невеста мне нужна. С головой на плечах, чтобы она знала, чего хочет, и добивалась этого. И снова намек, поняла Эстель. Она было уже закрыла дверь, но взглянула на чек, который Рауль держал в руке. На чеке было ее имя и астрономическая сумма. Он же шутит! Эстель сглотнула и напомнила себе: что бы ни случилось, что бы Рауль ни подумал, она не должна обмануть доверие Гордона. – Послушай, что бы ты там ни вообразил, мы с Гордоном… – То есть мы с Гордоном и Вирджинией? – Рауль заметил, как побледнели ее пылавшие щеки. – Я видел, как она только что уехала. Вы вдвоем с ним встречаетесь? – Я не буду тебе ничего объяснять. – Ты права, – согласился Рауль. – Как ты узнал, где я живу? – Заглянул в твою сумочку, пока ты танцевала с Гордоном. Эстель задумалась. Он был слишком честным и прямолинейным, и она не могла ничего с собой поделать. Он ей нравился. – Может, пригласишь меня войти или так и будешь держать на пороге? – Поговорим здесь. Рассудок требовал закрыть дверь, но стоило Эстель заглянуть в его черные глаза, как любопытство стало брать верх. Раньше с ней никогда не случалось такого, она никогда не вела подобных разговоров. Более того, ей хотелось узнать побольше об этом человеке, ведь с тех пор, как их взгляды встретились, Эстель только о нем и думала. – Дай мне всего десять минут, – попросил Рауль, – если ты захочешь, чтобы потом я ушел, я уйду и больше никогда тебя не потревожу. Для него, как поняла Эстель, это предложение носило деловой характер, и он думал, что для нее – тоже. Пусть так и будет, решила девушка. – Десять минут, – сказала она и открыла дверь. Рауль огляделся. Обычная студенческая квартира, но хозяйка не была обычной студенткой. – Ты учишься? – Да. – Могу я узнать, что изучаешь? Эстель колебалась, ей не хотелось ему ничего рассказывать, но ведь хуже не будет. – Древнюю архитектуру. – Да ну? – Рауль нахмурился. Для него это стало полной неожиданностью. Эстель предложила ему присесть, а сама опустилась на стул напротив него, у противоположной стены комнаты. Рауль не стал тратить время и сразу перешел к делу. – Я говорил тебе, что мой отец болен? – спросил он. Эстель кивнула. – Говорил, что он очень долго хотел, чтобы я обзавелся семьей? Теперь, когда его конец все ближе, он все сильнее хочет, чтобы его мечта сбылась. Он убежден в том, что, женившись, я стану вести более спокойную жизнь. Эстель молчала. Она уже узнала вкус страсти Рауля, и ей многое рассказали о его скандальной репутации. Кольцо на пальце уж точно не станет помехой для его ночных развлечений. – Может быть, ты помнишь, что я недавно узнал, что у моего отца есть еще один сын? Эстель снова кивнула. – Отец сказал, что если я не послушаюсь, если не женюсь, то он оставит свою долю в бизнесе моему… – У Рауля язык не поворачивался назвать Луку братом. – В общем, я не могу этого допустить. По его глазам Эстель поняла: он настроен решительно. – Поэтому я и приехал поговорить с тобой. – Почему бы тебе не поговорить об этом с Араминтой? Уверена, она была бы счастлива выйти за тебя. – Я думал об этом, – признался Рауль, – но есть несколько причин для того, чтобы отказаться от этой мысли. Основная причина в том, что Араминта не сможет относиться к этому предложению как к деловому. Она, я думаю, согласилась бы, но все время надеялась бы на то, что я полюблю ее, хотя бы после рождения ребенка. Но этого не случится, – твердо сказал Рауль, – потому-то я и приехал к тебе. Ты ведь понимаешь. – Поверь, я не та, за кого ты меня принимаешь. – Я не осуждаю тебя, совсем наоборот, я восхищаюсь женщинами, которые могут разграничивать любовь и секс. Рауль не понял, чему улыбнулась Эстель. Если бы он только знал! Улыбка сошла с ее губ, и он продолжил. – Нас влечет друг к другу, – как бы между прочим сказал он, – для тебя это будет приятным дополнением к работе, правда? Эстель вздохнула. Собственно, Рауль называл ее проституткой, и у нее было мало доводов, чтобы отрицать это. – Мы с тобой умеем веселиться, – продолжил он, – и нам нравится динамичный ритм жизни, хотя мы оба умеем быть серьезными, когда это необходимо. Он ошибся: Эстель не любила динамичный ритм жизни. А отрицать то, что ее влекло к Раулю, было глупо. От одного его присутствия по ее коже пробегала дрожь. Ей все еще требовалось время, чтобы осмыслить их танец и поцелуй. Рауль перебил ход ее мыслей. – Эстель, я говорил с врачом отца, речь идет о неделях, даже не о месяцах. Тебя не будет в Англии совсем недолго. – Не будет в Англии? – Я живу в Марбелье. Она покачала головой: – Рауль, у меня есть дела здесь. Моя племянница больна, я учусь… – Ты можешь вернуться к своим занятиям, разбогатев, и, разумеется, ты будешь регулярно ездить домой. Рауль посмотрел на Эстель: яркий макияж, пышная прическа. Она понравилась ему гораздо больше без косметики, когда они столкнулись на балконе. Рауль вспомнил, как спокойно ему было рядом с ней и как они поцеловались. Ему не нравился ее образ жизни, но это не должно было его волновать. – Эстель, я не осуждаю тебя, но ты могла бы начать все сначала по возвращении, если захочешь. Девушка встала и подошла к окну. На ее глаза навернулись слезы, потому что в голосе Рауля она услышала настоящую заботу, а ей не хотелось, чтобы он видел, как она плачет. – Разумеется, тебе не придется устраивать званые ужины или готовить для меня. Я целый день на работе. Ты можешь ходить по магазинам. По вечерам мы будем ужинать в ресторанах. А еще там много клубов, выбирай любой. Тебе не придется скучать. Рауль совершенно ее не знал. – Как только отец умрет, мы немного подождем, а потом признаемся, что наш брак не выдержал такого горя и нам придется расстаться. Никто не узнает, что ты вышла замуж из-за денег, это будет прописано только в договоре. – В договоре? – Да, – кивнул Рауль, – там будут прописаны все правила. Я попросил моего юриста прилететь сегодня в полдень. Конечно, это займет много времени, нужно будет оговорить все условия. – Я не пойду ни на какую встречу. Это Рауля не смутило. – Рауль, мой брат ни за что мне не поверит! – Я поеду и поговорю с ним. – Ну да, тебе-то он точно поверит. Поверит в то, что мы познакомились вчера и без памяти влюбились. Эндрю решит, что я свихнулась, он ни за что не позволит мне улететь с первым встречным… – Мы познакомились в прошлом году, – перебил ее Рауль, очевидно, он все продумал, – когда ты была в Испании. Тогда мы и полюбили друг друга, но из-за несчастного случая мы не могли быть вместе, съехаться и строить планы, и пришлось все отложить. Пару недель назад мы встретились снова, и я решил, что ни за что на свете не отпущу тебя. – Я не хочу лгать Эндрю. – Можно подумать, ты всегда говоришь только правду, – хмыкнул Рауль. – Значит, про Гордона он знает? А Эндрю знает, что… – Хватит, – перебила его Эстель. Откровенно говоря, она начала задумываться над предложением Рауля. – А твоя семья поверит? – Прежде чем отец рассказал мне о своей двойной жизни, я сказал ему, что у меня серьезные отношения с одной девушкой, с которой я встречался раньше. Я тогда думал не о тебе, но они-то этого не знают. Это могло бы сработать. Морщинка, что пролегла между бровями Эстель, разгладилась. Она все больше начинала верить в то, что все может получиться, и Рауль понял, что пора уходить. – Подумай об этом, – попросил он. – Разумеется, мне нужно будет многое тебе рассказать, но я не готов обсуждать некоторые темы до свадьбы. – Какие темы? – Сейчас тебе не нужно о них знать, но моя любящая супруга в свое время все узнает. Такие вещи я рассказал бы только любимому человеку или тому, кому доверяю. – Или тому, кому платишь? – Да. – Рауль положил чек на кофейный столик и протянул ей две визитные карточки. – В этой гостинице остановится мой юрист. На другой карточке мои контактные данные, но есть одно но. – «Одно но»? – Завтра я поменяю номер телефона. И еще кое-что… – Он провел кончиком пальца по ее щеке, посмотрел на ее пухлые губы, вспомнил их сладкий поцелуй. – Я должен быть у тебя единственным на срок действия нашего договора. – Не будет никакого договора. – На случай, если ты передумаешь, – Рауль протянул ей конверт, – это тебе пригодится. Эстель открыла конверт и с удивлением обнаружила внутри фотографию, которая была сделана накануне ночью. Рука Рауля лежала на спинке ее стула, Эстель смеялась, а Рауль улыбался и смотрел на нее как завороженный. Да, это он подстроил все так, чтобы Эстель и Гордона пересадили, – теперь она была в этом уверена. План был разработан им заранее. Эстель осознала, как далеко он готов зайти на пути к своей цели. – Это ты подстроил все телефонные звонки Гордона, чтобы он вышел? – Конечно я. – Ты даже не пытаешься это отрицать? Рауль слышал злость в ее голосе. – Хочешь, чтобы я соврал тебе? – переспросил он. Эстель посмотрела на каминную полку. Там стояла фотография ее брата и Аманды с маленькой Сесилией на руках. Она так устала от борьбы. Тем не менее девушке не верилось в то, что она рассматривает предложение Рауля всерьез. Хотя, сказала она себе, думала же она над предложением Гордона! Она уже приняла решение покончить с прежней жизнью. А если она примет предложение, прежняя жизнь закончится весьма эффектно. Эстель пошла на кухню, чтобы сварить кофе, пытаясь привести мысли в порядок. Рауль купил ее. Эстель закрыла глаза. Она предавала все, во что верила, но не только деньги прельщали ее. Был и более весомый мотив. Только подумать: такой красивый мужчина, как Рауль, станет ее первым любовником! Мысль о том, чтобы разделить его постель и стать частью его жизни, была для Эстель столь же притягательной, как и чек, который ей выписал Рауль. Она вздохнула. Все ее тело пылало от возбуждения, стоило только представить себя в одной постели с ним. И все же Эстель понимала: если Рауль узнает о том, что она девственница, сделка сорвется. – Мне не наливай. Он стоял в дверях кухни и наблюдал за тем, как Эстель насыпает растворимый кофе в чашки. – Я дам тебе возможность подумать. Если ты не придешь на встречу, я приму твой отказ и аннулирую чек. Как я и сказал, завтра я поменяю номер телефона и будет слишком поздно. Эстель понимала: такой шанс выпадает лишь раз в жизни. Глава 8 Сидя в кабинете юриста Рауля, они обсуждали такие подробности, от которых Эстель краснела до корней волос, но разговор старалась вести отстраненно и по-деловому. – Я поговорю с твоими родителями и братом. – Мои родители умерли, – как бы между прочим сказала Эстель. Она не ждала от Рауля сочувствия, да и разговор был деловой. – Мой брат и его жена не смогут приехать, Сесилии нельзя летать из-за болезни. – На свадьбе должен быть кто-то со стороны невесты. – Разве твоя семья и так нам не поверит? От упоминания о родителях и Сесилии Эстель почувствовала ком в горле. Она понимала, что в этом браке все будет по-настоящему, кроме любви. Она будет с ним совершенно одинока. – Не имеет значения, – кивнул Рауль. – Это твоя свадьба, и если ты окажешься одна в этот день, он станет для тебя невыносимым. – Да брось, – ответила Эстель. Она совсем не хотела, чтобы Рауль понял, как ей страшно. – Я справлюсь. – Ладно, – кивнул мужчина. – Свадьба будет небольшая, но традиционная. Журналисты поднимут шумиху, они давно ждут, когда я женюсь, но мы им все расскажем только после свадьбы. Разговор длился очень долго, и они втроем обсудили все мельчайшие подробности: от того, какую одежду позволено носить Эстель, до ее прически и макияжа. Девушка настаивала на том, чтобы ей разрешили самой выбирать одежду. – Я должен заботиться о своей репутации, – сухо ответил Рауль. По контракту Эстель получала право каждый месяц ездить на неделю в Великобританию и навещать своих родных. – Уверен, и тебе и мне понадобится немного личного пространства, – объяснил Рауль. – Я не привык к тому, что у меня постоянно кто-то живет. И вот они заговорили о довольно щекотливой для Эстель теме – о том, как часто они с Раулем будут заниматься сексом, как предохраняться и как часто проходить медицинское обследование. Рауля такие разговоры не смущали вовсе. – В случае беременности… – заговорил юрист. Рауль тут же прервал его. Теперь и он занервничал. – Не будет никакой беременности. – Его тон был угрожающим. – Я очень надеюсь на то, что моя будущая жена не дура и не станет заманивать меня в ловушку таким способом. – Но этот пункт все же придется обсудить. – Юрист говорил очень спокойно. – Я не собираюсь иметь детей, – нервно рассмеялась Эстель, такой исход событий ее пугал. Она помнила, как переживали Эндрю и Аманда, пока ждали Сесилию, а ведь они были по уши влюблены друг в друга. – Ты можешь передумать, – возразил Рауль, ведь он никому не доверял. – Тебе может понравиться новый образ жизни, и ты не захочешь его менять. – Он взглянул на юриста. – Нам нужен план действий на случай непредвиденных обстоятельств. – Да, нужен, – согласился юрист. Эстель сидела молча. В конце концов Рауль уведомил ее о том, что если у них и будут дети, то они останутся жить в Испании. – Вроде все обсудили, – сказал юрист. – Еще не все… – ответила Эстель и покраснела. – Мне бы хотелось, чтобы мы не спали вместе до свадьбы. – Не обязательно прикидываться старомодной. – Я согласилась на все твои условия. – Эстель посмотрела на него ледяным взглядом. Только так она могла заставить его поступить, как было нужно ей. Если бы он узнал, что она девственница, то сразу же выставил бы ее вон. – Ты ведь можешь согласиться на мои? Я бы хотела взять выходные, прежде чем заступить на работу. – Эстель заметила, как Рауль сжал зубы, услышав это. Ему явно не понравилось то, что секс с ним Эстель считала просто рутинной работой. – Что ж, очень может быть, ты изменишь свое мнение. – Нет, не изменю. – Ты прилетишь в Испанию на моем самолете за пару дней до свадьбы. Я буду отмечать мальчишник на яхте, как делают все женихи перед свадьбой. Квартира в твоем распоряжении. – Рауль вовсе не собирался притворяться паинькой. Он дождался, пока Эстель кивнет, и посмотрел на юриста: – Приступай. Пока юрист готовил документ, Эстель и Рауль ждали в изыскано отделанном холле. Эстель не могла расслабиться. – Ты напряжена. – Не каждый день тебе предлагают миллион долларов да и переезд в Марбелью тоже… – Тебе там понравится, – сказал Рауль, – там потрясающая ночная жизнь… Эстель снова подумала о том, что он совершенно ничего о ней не знает. – Как погибли твои родители? – спросил Рауль. – Мои родственники обязательно об этом спросят. – Попали в аварию. Как и твоя мать, – ответила Эстель, повернувшись к нему. Рауль хотел что-то сказать, но передумал. – Хоть бы только нам поверили, – вздохнула она. – Нет причин для подозрений. Мы никому не расскажем правду, даже когда разведемся. Ты же понимаешь, как работает пункт о неразглашении информации? – удостоверился Рауль. – Никто не должен догадаться, что наш брак фиктивный. – Я никому об этом не расскажу. У нас с тобой был головокружительный роман, но наш брак не сложился, – уверила его Эстель. Ей была отвратительна мысль о том, что их обман могли разоблачить. Рауль кивнул: – Хорошо. И, Эстель, даже если мы с тобой поладим, если тебе все понравится… – Рауль, не переживай, – перебила Эстель и улыбнулась одними губами. – Я не собираюсь в тебя влюбляться. Я исчезну из твоей жизни, как только закончится срок действия контракта. Глава 9 Рауль был прав. Эстель стояла на балконе его роскошной квартиры и любовалась побережьем. Было утро, и в этот день она выходила замуж. Как Рауль и предполагал, ее переполняли эмоции. Она приехала в Марбелью два дня назад и с тех пор не присела передохнуть. Войдя в его квартиру, Эстель смогла в полной мере оценить, насколько Рауль богат. Все комнаты, кроме домашнего кинозала, были расположены таким образом, чтобы можно было наслаждаться завораживающими видами Средиземного моря, и в квартире имелось все, что душе угодно, – от сауны до джакузи. Здесь даже был битком набитый нарядами шкаф, специально для нее. Не было только посуды в кухонных шкафах и еды в холодильнике. – Если не захочешь никуда идти, позвони в бар «У Соль», и тебе доставят все, что ты пожелаешь, – сказал Рауль. В квартире была всего одна знакомая Эстель вещь: их совместная фотография, сделанная на свадьбе у Дональда, она висела в красивой рамке на стене. Но даже над этой фотографией Рауль поработал: макияж Эстель не выглядел вызывающим, а вырез платья стал не таким глубоким, каким был на самом деле. Эти штрихи беспощадно напомнили Эстель о том, что Рауль считает ее проституткой. Рауль знал, на какой женщине хочет жениться, но та, которую он встретил, не соответствовала его идеалу, потому Эстель ездила в салон красоты на уроки по макияжу и процедуры по уходу за волосами. – Мне не нужны никакие уроки по макияжу, – говорила ему девушка. – Нет, милая, нужны, – отвечал Рауль, – чем незаметнее макияж, тем лучше. Эстель постоянно напоминала себе о том, что должна соответствовать его представлениям о ней: вести себя так, словно ей безумно нравилась ее модная одежда, наносить на тело солнцезащитный крем, ведь ему нравилась ее светлая кожа. Но сейчас, когда Эстель смотрела на сверкающее море, роскошные яхты и размышляла, какая из них принадлежит Раулю, ее тревожило совсем другое. Сегодня вечером она окажется на его яхте. Они проведут ночь в одной постели. Эстель не могла понять, что пугало ее больше: то, что сегодня она лишится девственности, или то, что Рауль узнает, что до него она ни с кем не спала. «Может, он ничего и не заметит!» – закралась ей в голову отчаянная мысль. Тем не менее Эстель знала: у нее не получится быть искушенной в любви партнершей, которую Рауль ожидает увидеть этой ночью. Вчера вечером перед уходом на встречу со спонсорами и на мальчишник он поцеловал ее медленно и сладко и, судя по движениям его языка, совсем недвусмысленно. – Почему ты заставляешь меня ждать? Сегодня ночью он узнает почему. – Вас к телефону. – Домработница Роса принесла телефон на балкон. Звонила Аманда. – Как ты? – спросила она у Эстель. – Мне так страшно! – Как хорошо, что можно быть честной. – Невестам всегда страшно, – сказала Аманда. – Рауль позаботится о тебе. Рауль совершенно очаровал Аманду, но завоевать доверие Эндрю ему вряд ли удалось. – Я больше не хочу терять ее, – сказал Рауль, глядя прямо в глаза Эндрю. – Раз уж я собираюсь жить с ней в Испании, я хочу все сделать как полагается, потому она и станет моей женой. Ему ничего не стоило солгать. Эстель знала, что эту его особенность стоило всегда иметь в виду. – Как тебе платье? – поинтересовалась Аманда. – Оно очень красивое, гораздо красивее, чем я ожидала, – ответила Эстель. Единственным, что она выбирала сама при подготовке к свадьбе, было подвенечное платье. Она заказала его через Интернет, все переговоры вела по телефону, и последние штрихи были доделаны лишь, когда Эстель приехала в Марбелью. – Как Сесилия? – спросила Эстель. Ей очень хотелось узнать последние новости о племяннице. – Спит. В Испании было девять утра, в Великобритании – восемь. Сесилия всегда просыпалась рано, но последнее время она спала все больше и больше, хотя Аманда и старалась, несмотря на это, быть веселой. – Я одену ее в красивое платьице в честь твоей свадьбы, сфотографирую и пришлю тебе. Пусть мы и не можем быть с тобой сегодня, но помни: мы думаем о тебе. – Я это знаю. – И хотя я и не твоя сестра, но чувствую, что с тобой мы близки, как сестры. – Спасибо тебе. – На глаза Эстель навернулись слезы. – Аманда, ты тоже для меня как сестра. Это были не пустые слова; за последний год они вместе провели много ночей в больницах и комнатах ожидания и стали очень близки. – Кажется, в дверь звонят? – спросила Аманда. – Да. Не волнуйся, кто-нибудь откроет. – У тебя есть дворецкий? – Нет, – рассмеялась Эстель, глотая слезы, – здесь домработница Рауля. Но скоро в квартире будет много народу, придет парикмахер… – Девушка обернулась, услышав, как кто-то зовет ее по имени, и от удивления раскрыла рот: в дверях она увидела своего брата. – Эндрю! – Так вот он куда запропастился! – рассмеялась Аманда, а потом снова заговорила серьезно: – Прости, что я не смогла приехать к тебе сегодня, я бы очень этого хотела, но Сесилия… – Спасибо тебе, – сказала Эстель и разрыдалась. При виде Эндрю напряжение спало, и она смогла расслабиться. – Мне кажется, она рада меня видеть. – Эндрю взял трубку и перекинулся парой слов с Амандой, а затем попрощался с ней. – Не верю своим глазам, – призналась Эстель. – Рауль сказал, тебе сегодня может понадобиться поддержка, а я очень хотел быть с тобой в этот день. Рауль заверил меня: если что-то случится с Сесилией, я смогу сразу же улететь в Англию. Эстель не верилось в то, что Рауль пошел на такой шаг ради нее. Только сегодня она поняла, как сильно ее пугал этот день, ведь все, что происходило вокруг, было по-настоящему. Рауль знал заранее, каково ей придется сегодня. – Когда ты прилетел? – Вчера вечером, – ответил Эндрю. – Мы ходили в бар «У Соль». – Ты ходил в бар с Раулем? – Он умеет веселиться, – улыбнулся Эндрю. – Я уже забыл, каково это. Такого она и представить себе не могла: Эндрю, человек, которому было сложно принять свой диагноз и смириться с тем, что он больше не сможет ходить, все-таки прилетел в Испанию, да еще и вышел так далеко за пределы своей зоны комфорта. Эндрю проделал огромную работу над собой, и за то, что сейчас он рядом с Эстель, ей следовало благодарить Рауля. – У меня кое-что есть для тебя. Эстель закусила губу в надежде на то, что они не потратились на подарок ко дню ее фальшивой свадьбы. – Узнаешь? – спросил Эндрю, открывая коробочку. В ней лежали маленькие бриллиантовые сережки-гвоздики, которые носила их мама. – Папа подарил их маме в день свадьбы. Никогда еще Эстель не чувствовала такого стыда. – Не плачь, – сказал Эндрю, – пора собираться на свадьбу. * * * Рауль редко волновался, но, стоя у алтаря в ожидании Эстель, он понял, что не на шутку взволнован. Отец почти поверил ему, и будущее Рауля в компании было определено, но он не чувствовал удовлетворения. Он размышлял о причинах, заставивших его так далеко зайти на пути к своей цели. Обернувшись, Рауль увидел Анхелу. Она сидела в самом центре зала рядом с его отцом как постоянный личный помощник. Родственники его матери по-прежнему ничего не знали о том, какую роль сыграла Анхела в жизни его отца и смерти его матери. Рауль посмотрел перед собой. Внутри его закипала злость оттого, что Анхеле хватило смелости прийти сегодня на свадьбу. Хорошо еще, что своего сынка не привела. Затем Рауль услышал шум в толпе гостей и обернулся. Злость вмиг утихла. В его голове осталась лишь одна мысль: как она красива! Рауль часто представлял себе, каким будет подвенечное платье Эстель. Он не на шутку тревожился из-за того, что она сама будет выбирать платье, и думал, что навстречу ему к алтарю пойдет невеста в блестящих туфлях на платформе и с улыбкой на ярко-красных губах. Он не представлял, просто не мог себе вообразить, что увидит Эстель такой. На ней было платье кремового цвета из тонкого изящного испанского кружева. Оно облегало ее стройную женственную фигуру, и Рауль любовался изгибами ее тела. В руках у Эстель был флердоранж, как и положено испанской невесте, а помада была бледно-кораллового цвета. – Te ves bella. – Рауль сказал ей, что она изумительно выглядит, как только Эстель встала рядом с ним. Он действительно так считал. Он не хотел ничего менять в ее облике, ему очень нравилась ее высокая прическа, аккуратные бриллиантовые сережки и элегантные туфли кремового цвета. Эстель дрожала, и Рауль пошутил, чтобы помочь ей расслабиться: – Что за отвратительную вышивку ты сделала на моей рубашке? Эстель взглянула на его рубашку, и они улыбнулись друг другу. Они отдали дань испанским обычаям: согласно традициям, невеста вышивала что-нибудь на рубашке жениха. – Не затем я выхожу замуж за миллионера, чтобы сидеть и вышивать! – поддразнила его Эстель, а Рауль рассмеялся. Он объяснил ей, что не обязательно покрывать вышивкой всю переднюю часть рубашки, достаточно небольшого участка ткани. Рауль надеялся увидеть на рубашке вышитый знак евро, но, когда оделся, нахмурился, обнаружив маленький ананас. Он не знал, что бы это могло значить, но ему было приятно видеть, что Эстель расслабилась и улыбалась во время церемонии. Они встали на колени, и в процессе церемонии Рауль тихо рассказывал невесте о значении каждого из обрядов. – Это называется lazo , – низким грудным голосом пояснил он, когда на его плечи опустилась петля из атласа, украшенная флердоранжем, а затем точно такая же петля из другого конца ленты легла на плечи Эстель. Священник на ломаном английском объяснил, что эта атласная лента олицетворяет ответственность жениха и невесты за их брак, и щеки Эстель запылали. Лента останется лежать на их плечах до конца церемонии. Но не до конца жизни. Эстель чувствовала себя фальшивкой. «Я и есть фальшивка», – подумала она, и внутри стала расти паника. Рауль взял ее за руку, и Эстель заглянула в его черные глаза. Казалось, он почувствовал, что она стала сомневаться. – Священник просит тебя отдать ему монеты, – сказал он, и Эстель протянула святому отцу небольшой кошелек, который Рауль дал ей в день приезда. В кошелечке лежали тринадцать монет, которые, как объяснил ее будущий муж, символизировали финансовые обязательства Рауля в отношении Эстель. «Только эта часть церемонии соответствует действительности», – подумала Эстель, когда священник благословил монеты и вернул их ей. – Не волнуйся, – прошептал Рауль. – Мы с тобой в одной упряжке. От этих слов ей стало спокойнее. Гораздо приятнее быть с кем-то, чем переживать такое в одиночку. Церемония закончилась, священник снял атласную ленту и протянул ее Эстель. Молодые вышли на улицу. Гости приветствовали их и осыпали лепестками роз и рисом. Эстель чувствовала жар от руки Рауля на своей талии, а он крепче прижал ее к себе, когда она подскочила от испуга, услышав внезапный грохот. – Это фейерверк, – успокоил он ее, – извини, я забыл предупредить тебя. То ли еще будет, когда они окажутся наедине и она скажет ему правду. Свадьба оказалась действительно прелестной. Как Рауль и рассказывал ей в день знакомства, тостов никто не говорил, но пили и ели без конца. Гости танцевали, праздновали и поздравляли молодых. Эстель познакомилась с Паолой и Карлосом, тетей и дядей Рауля, и они рассказали о его матери, Габриэлле. – Она была бы счастлива быть сегодня здесь, правда, Антонио? – спросила Паола. Эстель заметила, как приветлива Паола с отцом Рауля и Анхелой, которая, разумеется, сидела рядом с ним. Теперь Эстель видела их всех воочию, и по спине пробежала дрожь. Что будет, когда они узнают правду. – У моего сына отличный вкус. – Антонио поцеловал Эстель в щеку. Они познакомились накануне, и тогда говорил только Рауль, хотя и Эстель и Рауль по глазам Антонио видели, что он сомневается в искренности их чувств и в том, настоящая ли это свадьба. Постепенно его сомнения рассеивались. – Мне приятно видеть моего сына таким счастливым. Рауль на самом деле выглядел очень счастливым. Он улыбался Эстель во время их первого танца в новой для них роли, и все гости любовались молодоженами. – Помнишь наш самый первый танец? – улыбнулся Рауль. – Мы ведь не станем повторять его сейчас. – Сейчас нет, но потом… – Рауль взглянул на Эстель и увидел, как зарделись ее щеки. Он принял этот румянец за возбуждение. Он так и не научился распознавать ее страх. – Я очень хочу войти в тебя. На танцпол вышли и другие пары. Звучала медленная чувственная музыка, и Эстель казалось, что ритм пульсирует у нее в животе. Рауль гладил ее обнаженную руку, и по телу девушки пробегала дрожь при мысли о том, что ее ожидало. Сейчас его глаза смотрели на нее мягко, преданно, с желанием, и она спрашивала себя, не потемнеют ли они от злости после. – Рауль… – Конечно, сейчас не самый подходящий момент для таких разговоров, но Эстель было не так страшно, когда их окружали люди. – Я волнуюсь из-за сегодняшней ночи. – Почему? – спросил он. – Я позабочусь о тебе. «Обязательно позабочусь», – решил Рауль. Обычно мысли о моногамии угнетали его, но в этот раз он искренне хотел заботиться об Эстель, ему было тяжело при мысли о том, через что она прошла. Внезапно его охватило сильное желание оберегать ее, и Рауль крепче обнял Эстель. Он чувствовал, как она напряжена и взволнована, и ему снова захотелось, чтобы она улыбнулась. – Скажи, а почему ты вышила ананас на моей рубашке? – прошептал Рауль ей на ухо. – Это чертополох! Эстель улыбнулась, и Рауль почувствовал, что она немного расслабилась. – Символ Шотландии. Он тоже улыбнулся. – А я целый день пытался разгадать, что же означает ананас. Она рассмеялась, и Рауль заметил, что и сам смеется. Он наклонил голову и нежно поцеловал ее. Это было ожидаемо: какой жених не захочет поцеловать свою невесту? С того дня, когда Рауль сделал Эстель предложение, она часто сомневалась, много размышляла о том, правильно ли ее решение, не аморально ли оно, получится ли воплотить их план в жизнь и как все пойдет. Но когда Рауль поцеловал ее и Эстель почувствовала прикосновение его горячих губ, девушка перестала переживать из-за того, справится ли она с поставленной задачей. Теперь ее тревожило не то, что она девственница, теперь она волновалась за свое сердце. Звучала прекрасная музыка. Эстель переживала неповторимый момент. Ее брат здесь, с ней. Рауль поцеловал ее. Все это заставляло ее почувствовать, что все происходящее реально, будто бы они с Раулем любили друг друга на самом деле. Немного погодя она извинилась перед мужем и отлучилась в дамскую комнату, чтобы собраться с мыслями, но невесте непросто побыть одной в день свадьбы. – Эстель? Услышав женский голос, она обернулась. – Я Анхела, личный помощник отца Рауля. – Рауль говорил мне о вас, – вежливо ответила Эстель. – Уверена, он говорил не самые приятные вещи. – В глазах женщины стояли слезы. – Эстель, я не хочу верить тому, что… – Чему? – Эта свадьба стала такой неожиданностью… – Анхела говорила с Эстель откровенно. – Рауль выглядит очень счастливым, я таким его никогда не видела. Если ты любишь его… – Если? – Прости, – ответила Анхела, – конечно, ты любишь своего мужа, и я прошу тебя об одном, прошу не за себя и не за Антонио. Что бы Рауль обо мне ни думал, я люблю его. Я хочу, чтобы он приехал и навестил нас. Я хочу, чтобы мы все стали одной семьей, пусть и ненадолго. – Вы могли стать одной семьей много лет назад, – ответила Эстель, думая, что именно такого ответа ждал Рауль от верной супруги. – Необходимо, чтобы он помирился с отцом, пока есть время. Я не хочу, чтобы он страдал, когда Антонио не станет, ведь он винит себя в смерти матери. Эстель моргнула. Она не знала, что ответить, потому что еще очень многого не знала о Рауле. Почему он чувствовал себя виноватым? Ведь он был совсем маленьким. Рауль пообещал, что расскажет ей больше, когда начнется медовый месяц, а сегодня он сам все уладит, если возникнут какие-то вопросы. – Я всегда любила Рауля, он всегда был мне дорог, как сын. – Так почему вы только теперь рассказали ему правду? – Может, Эстель просто переволновалась сегодня, но по ее щекам текли самые настоящие слезы. – Раз вы так его любите… – Эстель замолчала. Она не вправе задавать вопросы, да и Раулю это не понравится. Она здесь для того, чтобы отец передал Раулю его долю в бизнесе, и все. Важно всегда помнить об этом. – Рауль мне как сын, – ответила Анхела, – и что бы он ни думал обо мне, но я всегда любила его как родного. Выйдя из дамской комнаты, Эстель сразу же оказалась в объятиях Рауля. – Она хотела поговорить о тебе, – сказала девушка. – Не знаю, хорошо ли я справилась. – После, – ответил Рауль, заметив, как Анхела вышла вслед за Эстель. – Сейчас нам пора дарить подарки гостям. Свадьба была чудесная, и Эстель очень не хотелось, чтобы она заканчивалась. По традиции новобрачные должны были проводить всех гостей и уйти с торжества последними. Из-за усталости первым ушел Антонио, и при виде удаляющегося отца в сопровождении верной помощницы Рауль крепче сжал руку Эстель. – Хорошая была свадьба, – сказал Эндрю, прежде чем вернуться в гостиницу. – Как только Сесилия поправится, а я найду работу, привезу их с Амандой к вам сюда на каникулы. – Привози, – ответила Эстель, наклонилась и обняла брата, а затем и Рауль пожал ему руку. – Береги мою сестру. – В этом можешь быть уверен. – Хорошего вам медового месяца. Новобрачные помахали вслед отъезжающему автомобилю и вернулись на яхту. Теперь там остались только прислуга, Рауль и Эстель. Играла музыка, и жених с невестой танцевали последний танец. – Мне было гораздо спокойнее оттого, что Эндрю был здесь. – Эстель обняла Рауля за шею, его руки лежали на ее бедрах. Она сделала бы все что угодно, чтобы только не разочаровать его в эту ночь и стать той искушенной в любви женщиной, которую Рауль видел в ней. – Я так и думал. – Его приезд пошел на пользу не только мне, – призналась она и принялась рассказывать, каким неуверенным в себе был ее брат. Рауль поцеловал ее в плечо и сказал: – Довольно говорить о других. Эстель сглотнула. Она чувствовала, как его пальцы скользят вниз по ее спине, по крохотным пуговичкам вдоль позвоночника. Она знала: Рауль планирует свой следующий шаг, представляет, как будет медленно снимать с нее одежду… – Рауль… Он страстно целовал ее обнаженное плечо. Эстель чувствовала, как он слегка посасывает ее кожу, чувствовала прикосновения горячего языка, ощущала, как он все сильнее возбуждается. – У меня до тебя никого не было. Он простонал, уткнувшись в ее плечо, и крепче прижал к себе, чтобы она почувствовала, как сильно заводит его. – Честное слово, – дрожащим голосом сказала Эстель, – ты будешь первым. – Неужели девственница? – прошептал ей на ухо Рауль. – Пойдем-ка проверим! Глава 10 Они удалялись от берега в глубь гавани, но Эстель не смотрела по сторонам. Празднование продолжалось, хотя было уже далеко за полночь. Капитан яхты Альберто поприветствовал их и представил членов экипажа, но Эстель не запомнила ни одного имени. Она думала только о том, что будет, когда команда выпьет за здоровье молодых и они с Раулем останутся наедине. – Завтра я тебе все здесь покажу, – сказал Рауль и взял бокал шампанского из ее рук, – но пока… Это неизбежно. Рауль прижал Эстель к себе и начал целовать ее шею, осыпал поцелуями плечо. Да, он раздевал ее глазами, пока они были среди гостей, а теперь его руки потянулись к вороту платья. Он ждал, что на ней будет баска или какое-то еще препятствие на пути к ее телу, но бюстгальтер был вшит в лиф подвенечного платья, и ее полная тяжелая грудь оказалась в ладони Рауля. Он представлял себе, какой она будет, и теперь простонал в знак одобрения. – Рауль, кто-то может войти… – Это буду я, – ответил он, – нам никто не помешает. Рауль наклонился и обвел языком ее бледно-розовый сосок. Целый день он томился, сдавленный тканью, и теперь Рауль вернул его к жизни. Жениха удивил страх Эстель перед тем, что кто-то может войти в каюту: члены экипажа его яхты видели настолько отвязные вечеринки, что брачная ночь Рауля не шла с ними ни в какое сравнение. Он снова принялся целовать грудь Эстель, но почувствовал, как она пытается оттолкнуть его. Он сначала удивился такой застенчивости, но потом вспомнил, что они играют, и это роль Эстель. – Ну конечно, – улыбнулся Рауль, – ты волнуешься. Он взял ее на руки и понес к огромной кровати, не переставая целовать, опустил Эстель на пол, повернул ее к себе спиной и принялся расстегивать пуговки на платье, осыпая поцелуями. Эстель казалось, что ее позвоночник пылает. Рауль стянул с нее платье, затем снял туфли и чулки. Развернув к себе лицом, он стал лизать и покусывать ее между ног, и эти ощущения сводили Эстель с ума. Когда шелковые трусики станут насквозь мокрыми от его ласк, он снимет их. – Рауль… – Эстель отталкивала руками его голову, пытаясь остановить его, но желание росло, она сладко стонала, ее тело требовало, чтобы он продолжал. – Я так хочу тебя… – Он стянул с нее трусики, сел на колени и стал ласкать языком ее набухающий клитор, а Эстель крепче схватила его за волосы. – Рауль, – чуть не плача от наслаждения и страха, прошептала она. – Честное слово, я ни с кем никогда не спала. Рауль не поверил ей. В голову Эстель закралась отчаянная мысль: может, он и не догадается, не поймет, ведь, несмотря на неопытность, ее тело легко отзывалось на его ласки. Эстель дрожала, Рауль нежно целовал ее, наступило удовлетворение, и ей хотелось еще. Ее вкус нравился ему, Эстель была мокрая, и он больше не мог ждать, он очень хотел взять ее. Он встал в полный рост и сбросил пиджак. Эстель едва дышала от возбуждения. Дрожащими от желания руками она расстегнула его рубашку. Рауль был порочным и сексуальным, ему очень шел такой образ. Он приоткрыл рот, почувствовав, как Эстель гладит его грудь, лижет его соски и расстегивает ремень его брюк. Рауль хотел, чтобы она скорее расстегнула ширинку, но Эстель медлила, прощупывая через ткань его твердый член, исследуя его пальцами, и от ее прикосновений он становился еще тверже. – Эстель… – Он с трудом мог выговорить ее имя, и Эстель быстро сообразила, что нужно делать. Она расстегнула ширинку, и Рауль сладко вздохнул, когда она высвободила его из брюк. Ей понравилось держать в ладонях его член. Эстель пробежалась пальцами по всей длине, ласкала нежную кожу, под которой скрывалась мощь. При мысли о том, что он войдет в нее, Эстель стало страшно, но она хотела его не меньше. Рауль закрыл глаза, он одновременно чувствовал наслаждение и разочарование. Ему хотелось, чтобы она крепко сжала его член, но, с другой стороны, ему нравилось, как она дразнит его, как изучает его тело. Они страстно поцеловались, Рауль все ритмичнее водил языком, его член вздрагивал от ее прикосновений, и Рауль больше не мог ждать. – Te quiero. – Он сказал по-испански, что хочет ее, подтолкнул Эстель на кровать и раздвинул ее ноги. – Будь нежным… – Эстель вся горела, она извивалась под его телом, губы говорили одно, а тело требовало совсем другого. Рауль опустил руку и погладил ее между ног. Там было влажно и горячо. В ответ на ее просьбу он начал толчками входить в нее. – Слишком поздно для нежностей, детка. Он пожалел о том, что сказал это, когда почувствовал, что причиняет ей боль. Он услышал, как она всхлипнула, как подавила крик. Теперь Эстель поняла: глупо было предполагать, что Рауль ничего не заметит. Он вошел в нее, но боль не отступила. Она крепко сжала мышцы, сопротивляясь ему. Слишком поздно. Теперь уже не остановиться, момент нежности упущен. Рауль замер. Он оперся на локти, навис над ней, потом медленно подался назад, и Эстель взмолилась, чтобы он не выходил из нее. Она старалась привыкнуть к новым ощущениям, ждала, пока боль утихнет, стиснув мышцы вокруг его члена. – Я медленно выйду, – сказал Рауль. Ему было тошно, противно оттого, как грубо он обошелся с ней, и в то же время он чувствовал себя виноватым: Эстель сильно сжала его в себе, и он изо всех сил держался. – Я только… – Не надо! Она зажмурилась, когда Рауль чуть двинулся назад, но как только он замер, Эстель расслабилась. Она чуть скользнула наверх, и боль уступила место пульсирующему жару. Эстель снова шевельнулась, ей нравилось ощущать его внутри. Затем она сказала нечто совсем неожиданное: – Не останавливайся. – Эстель? – Рауль не хотел останавливаться, но и делать ей больно тоже не хотел. Он стал двигаться медленно, тяжело и быстро дыша. Ее руки скользнули на его ягодицы, и Рауль напряг мышцы. Эстель направляла его, показывала, с какой скоростью ему двигаться, и, как ни странно, он позволил ей это. Ему было в новинку такое повиновение женщине. Он не думал о том, какие вопросы задаст ей после; он лишь сосредоточился на том, как плотно она сжимала мышцы вокруг его члена, как тепло разливалось по его телу. Рауль поцеловал ее. Он всеми силами сдерживался, чтобы не кончить, когда подался назад, скользя внутри ее сквозь плотно сжатые влажные мышцы, и ему захотелось двигаться быстрее, войти в нее глубже. Дыхание Эстель учащалось. Рауль чувствовал, как она в нетерпении приподнимает бедра, сжимает его ягодицы, и не смог больше сдерживаться. Он одним толчком вогнал член в нее на всю длину. Эстель выгнулась. С каждым новым толчком он заполнял ее целиком. Рауль вышел и снова вошел, и Эстель застонала. Он стал двигаться быстрее, она обхватила его ногами, ей не верилось, что ее тело было способно принять его. Она подстраивалась под него, двигалась в его ритме, и они оба были все ближе к наивысшей точке наслаждения. Ничего подобного этому оргазму она никогда не испытывала. Теперь он не остановился, нарушил все границы и заставил ее кричать от удовольствия. Эстель всхлипывала и стонала, а он кончил в нее. Бедра Эстель свело от новой волны оргазма. Рауль принялся целовать ее, и она отвечала ему. Она больше не была девственницей. Эстель посмотрела на Рауля, ожидая, что он засыплет ее вопросами, потребует объяснений, но тот лег на бок, обнял ее и прижал к себе. – Я должен был догадаться, – сказал он. – Я пыталась тебя предупредить. – Эстель, – грозно прервал он ее. Она кивнула, рассудив, что уже слишком поздно для таких разговоров. – Поговорим об этом завтра. Они лежали, обнявшись, уставшие, довольные, и оба понимали – ни он, ни она не могли предугадать, что все сложится именно так: Эстель фиктивно выйдет замуж, а Рауль женится на девственнице. Глава 11 Проснувшись, Эстель не сразу поняла, где находилась. Все тело болело. Из душа доносился шум воды. Эстель перевернулась на другой бок, увидела кровь на простыне и прикрыла пятно другой простыней. – Скрываешь улики? Эстель обернулась. Ей стало не по себе при виде Рауля: вокруг бедер он повязал полотенце, а на груди были синяки. Эстель припомнила, что это она оставила ему их. Рауль повернулся к ней спиной и взял бокал со столика, который привезли в каюту, пока она спала, и Эстель увидела на его спине царапины – ее рук дело – и вспомнила, как хорошо ей было вчера. – Мне нужно в душ. – Нам следует поговорить. – Рауль задумался. – Ладно, сперва прими душ и пообедай. – Пообедать? – Для завтрака уже поздно, – ответил он, – сейчас почти два. Эстель выпила грейпфрутового сока и пошла в ванную. Ванная в каюте Рауля была такая же, как в любом пятизвездочном отеле: мраморный пол, сверкающие краны, холодный свет. Эстель едва обратила на это внимание, она думала лишь о том, как бы поскорее добраться до косметички. Врач предупредил ее, чтобы она обязательно принимала таблетку ежедневно в одно и то же время. Эстель все еще привыкала к эффекту от таблеток – у нее побаливала и набухала грудь, как во время месячных, и ее подташнивало. Мысли Эстель путались. Рауль явно не в восторге от ее поведения, и он конечно же захочет, чтобы она все ему объяснила, а что ему сказать, Эстель не знала. Она приняла душ, нанесла на тело солнцезащитный крем, причесалась, накрасилась и вернулась в каюту. К ее облегчению, Рауля там не было. Эстель выбрала один из многих подаренных им купальников. Голова ее раскалывалась: вчера она выпила слишком много шампанского, и Рауля ночью было слишком много. Она села на кровать и оделась – то есть прикрылась купальником, как Рауль и хотел, и встала. Ее взгляд был прикован к постели. Эстель похолодела при мысли о том, что горничная увидит пятна на простынях, и принялась снимать постельное белье с кровати. – Что ты делаешь? – Заправляю кровать. – Если бы мне нравились горничные, это было бы прописано в договоре, – возразил Рауль и добавил: – И если бы я хотел девственницу, то и это я указал бы в договоре. Эстель молчала. – Оставь все, – мрачно сказал Рауль, – потом уберут. Пойдем, я покажу тебе яхту. – Я только… – Эстель прошла мимо него. – Здесь ты от меня не спрячешься, – предостерег ее Рауль, хватая за запястье. – Я хочу, чтобы члены экипажа думали, что это самый обычный медовый месяц. – Ты не доверяешь своим людям? – Я никому не доверяю, – ответил Рауль. – И, видимо, не зря. Эстель последовала за ним на верхнюю палубу. Иногда она забывала, насколько богатым и избалованным был Рауль, но теперь это бросалось в глаза. Не обращая внимания на членов экипажа, он прижал ее к себе и медленно поцеловал. – Рауль… – Ей было неловко от его проявлений страсти, она заглянула в его черные глаза и поняла, что он ведет себя как положено. – Мы здесь всего на два дня, милая. Нужно наслаждаться, пока есть возможность. Его слова были приятными, но Рауль вкладывал в них горький смысл. – Сейчас я тебе все здесь покажу. Горничная протянула Эстель солнцезащитные очки, затем Рауль провел ее по яхте – месту их пребывания на ближайшие два дня. Вчера ночью она едва обратила внимание на огромную каюту, уставленную диванами. Другая горничная взбивала подушки. На стене каюты висел огромный экран, и хотя Эстель ужасно нервничала, стоя рядом с Раулем, она изо всех сил старалась выглядеть жизнерадостной. – Здесь, наверное, так здорово смотреть кино. Рауль сглотнул и поймал взгляд горничной. Когда Эстель подошла к полкам с дисками, чтобы поближе рассмотреть его коллекцию фильмов, он отвел ее в сторону. – Здесь тренажерный зал. – Рауль открыл дверь, и они вошли внутрь. – Но тебе он не понадобится. Я сам прослежу за тем, чтобы тебе хватало физической нагрузки. И лишь теперь, когда дверь плотно закрылась за ним, он дал волю чувствам. По его взгляду Эстель поняла, что сейчас произойдет. – Если ты думаешь, что мы с тобой будем смотреть кино и держаться за руки… – Я знаю, зачем я здесь. – Ты в этом уверена? Рауль проснулся в обед. Впервые за долгое время он выспался, ему не снились кошмары. На мгновение он почувствовал покой, но тут Эстель повернулась в его объятиях, Рауль взглянул на копну ее черных волос, почувствовал тяжесть ее груди на своем торсе. Простыни были измяты; Рауль посмотрел на ее мягкий бледный живот, увидел синяк на внутренней стороне ее бедра – след их вчерашней близости. Рауль потянулся за простыней, чтобы укрыться, но Эстель зашевелилась, и он не стал тревожить ее сон. Он хотел, чтобы она уснула, и боролся с желанием разбудить ее поцелуем и заняться любовью снова. Он чувствовал ее горячую ладонь на своем животе, и ему очень хотелось, чтобы она опустила руку ниже. На него нахлынули воспоминания о прошлой ночи. Рауль очень часто занимался сексом. А любовью редко. Прошлой ночью Рауль позволил себе заняться с ней любовью, и теперь он напоминал себе о том, что она солгала. Он убрал ее ладонь со своего живота и на протяжении десяти минут внимательно рассматривал ее лицо: россыпь веснушек на носу, пухлые губки, которые его обманули. Сейчас он стоял в полном новомодных тренажеров спортивном зале и снова смотрел на нее. Пора все прояснить. – У нас с тобой впереди несколько недель, – сказал Рауль. – Я планировал провести это время с женщиной, которой будет не в тягость мой стиль жизни, которая умеет развлекаться, и, – он не ходил вокруг да около, – которая будет хороша в постели. Он заметил, как она залилась краской. – Я скоро всему научусь, вот увидишь. Свою часть сделки я выполню. Мне не нужно по-щенячьи держаться за руки. – А мы и не будем. – Рауль взял ее руку и положил туда, куда, согласно договору, она должна ложиться как можно чаще. – Ты знала, на что подписывалась… Ему приходилось держать ее на расстоянии, приходилось быть грубым. Он не сможет просто бросить ее, как было с другими девушками, когда они по уши влюблялись в него. Впереди у Рауля и Эстель было несколько недель этой игры, и он просто не мог ставить под удар ее сердце. Лучше он заставит ее работать. – Давай искупаемся. В его глазах Эстель увидела вызов. Она поняла, что он испытывает ее, и улыбнулась: – Давай. Она шла за ним на верхнюю палубу, стараясь не обращать внимания на то, что он совершенно обнажен, в то время как она по-прежнему в саронге. – Сними его. – Сейчас… Эстель не подавала виду, что расстроена, но Рауль чувствовал это, и он был в бешенстве. Он даже желал скорой смерти своему отцу, лишь бы только это приключение закончилось. – Сними бюстгальтер, – велел он. Все ее лицо горело, пока она развязывала тесемки дрожащими пальцами, стоя по пояс в воде. Сняла и положила его на край бассейна. – Доброе утро! – поздоровался с ними капитан яхты. На Коста-дель-Соль привычным делом было увидеть женщин топлес, а на яхте Рауля Санчес Фуэнте и подавно. Эстель вымученно улыбнулась ему в ответ, хотя, как заметил Рауль, готова была разрыдаться. – Мы направляемся к Акантиладос-де-Маро-Серро-Гордо, – сказал Альберто, повернувшись к Раулю. – Хочешь остановиться там сегодня? Шеф-повар скоро будет готовить, и он спрашивает, не собираешься ли ты поужинать в бухте. – Мы поужинаем на яхте, – ответил Рауль, – может, попозже мы прокатимся на гидроциклах и прогуляемся. – Как будет угодно, – ответил Альберто и обратился к Эстель: – Хотите что-то особенное на ужин? Есть ли какие-нибудь предпочтения? – Никаких. Голос Эстель звучал сдавленно. – Подождите немного, – радостно продолжил Альберто. – Вскоре мы минуем застроенные районы, и начнутся девственные земли. – С этими словами он пожелал им доброго дня и удалился. – Я уже повидал девственные земли… – протянул Рауль, как только удостоверился, что Альберто его не услышит. Эстель ничего не ответила. Рауль злился, но ему было не по себе оттого, что Эстель чувствовала себя неловко, и он бросил ей бюстгальтер от купальника. – Надень, если хочешь. Она дрожащими руками надевала мокрый купальник. Ходить топлес здесь было в порядке вещей, но тут он вспомнил, как она дрожала вчера ночью, как просила его быть нежным и как он не внял ее просьбам. Он подплыл к ней, развернул ее спиной и помог ей надеть купальник. Затем, сам не зная почему, обнял ее и прижимал к себе до тех пор, пока она не перестала дрожать. И тут неожиданно для самого себя Рауль нежно поцеловал ее в плечо и признался ей в том, как на самом деле чувствовал себя, побывав на девственных землях: – Это было потрясающе. Глава 12 Яхта причалила в бухте Акантиладос-де-Маро-Серро-Гордо. – Здесь прекрасные пляжи, – сказал Альберто, – и много туристов. А к этому пляжу по дороге не подъехать. – Он обратился к Раулю: – Гидроциклы готовы. Они уже готовились прокатиться, и тут Рауль вспомнил о несчастном случае, который случился с Эндрю. Он посмотрел на Эстель – она побледнела, закусила нижнюю губу, забираясь на гидроцикл, и Раулю стало совестно. – Эстель, прости меня, я забыл о том, что твой брат пострадал, катаясь на гидроцикле. – Все в порядке, – сквозь слезы ответила она. – Он выставлялся перед другими… дурачился… – Эстель храбрилась, притворяясь, что гидроцикл не пугает ее. – Мы же будем благоразумными. Рауль и не собирался вести себя благоразумно. Он обожал прилив адреналина, который испытывал, гоняя на гидроцикле, и хотел, чтобы и Эстель почувствовала то же самое. Он взял ее за руку. – Нет, не в порядке. Не стоит притворяться. На самом деле притворяться стоило. Каждую минуту ей придется притворяться, раз уж она собиралась на время стать женщиной его мечты. – Забирайся на этот, поедем со мной, – сказал Рауль. – Альберто, помоги ей. Он повел гидроцикл к берегу медленнее обычного. Эстель крепко обхватила Рауля за талию, положив голову ему на плечо. Гидроцикл подпрыгивал на волнах. Она не могла понять, отчего так бьется ее сердце: то ли ее пугает гидроцикл, то ли она опасалась вопросов, которые Рауль вскоре ей задаст, то ли в ее крови бушевал адреналин. В постели Рауль был прекрасен. Да, ей было больно, но теперь, когда она щекой ощущала его кожу, капли морской воды жалили ее, а ветер ерошил волосы, она ни о чем не жалела. Даже о том, что солгала. Она не раз будет вспоминать, с какой страстью он вошел в нее. Но все же ей предстояла трудная задача: нужно доказать ему, что она справится с работой, за которую ей платят. Рауль причалил, и Эстель слезла с гидроцикла. – Как красиво… – Она запрокинула голову и оглядела скалы, что высились прямо перед ней. – Смотри, как высоко. Рауль бросил беглый взгляд наверх. Эстель так внимательно разглядывала скалы, что не заметила, как он побледнел. – О чем Анхела говорила с тобой на свадьбе? – спросил он. Эстель ждала, что Рауль засыплет ее вопросами о том, как так получилось, что она оказалась девственницей, и на миг растерялась, но потом напомнила себе о том, что Рауля она сама интересует крайне мало. – Она сомневалась, вместе ли мы на самом деле, – ответила Эстель. – Ты заверила ее в том, что мы и правда пара? – Конечно, – сказала Эстель. – Анхела считает, что, если я люблю тебя, мне следует убедить тебя помириться с отцом, пока еще есть время. Она хочет, чтобы мы поехали повидать их в Сан-Себастьяне. – Слишком поздно разыгрывать из себя счастливое семейство. – Анхела сказала, что она не хочет, чтобы ты страдал от чувства вины, как было после смерти твоей мамы… – Это здесь ни при чем. – Рауль не стал развивать тему. Они сели на песок и посмотрели на яхту. Эстель видела, как члены экипажа сновали по палубе. Трудно было поверить в то, что подобная роскошь существует на земле, и именно ей посчастливилось оказаться в сказке. Но это ее мало интересовало. Рауль сам по себе был той роскошью, о которой грезила Эстель. – Я не знала, что отвечать ей, – призналась Эстель. – Ты обещал рассказать мне больше. Я совершенно ничего не знаю ни о тебе, ни о твоей семье. – Хорошо, я расскажу все, что тебе нужно знать. – Рауль помедлил, размышляя о том, как бы получше все объяснить. – У моего деда, отца моей матери, была небольшая гостиница. Она приносила хороший доход, и дед построил еще одну и купил землю на севере. – В Сан-Себастьяне? Рауль кивнул: – После его смерти дело перешло к его детям. Мои родители поженились, и отец вошел в семейное дело, но ему не везло или он сам так считал, хотя именно он занимался постройкой гостиницы в Сан-Себастьяне. После моего рождения мамино здоровье ухудшилось. Как я понимаю, у нее была депрессия. Тогда отец начал спать с Анхелой, а та, видимо, чувствуя себя виноватой, уволилась и уехала к своей семье, но они с отцом опять стали встречаться… – Откуда ты все это знаешь? – Отец все мне рассказал в день, когда мы с тобой познакомились. Только теперь Эстель поняла, что для него эта ситуация была такой же новой, как и для нее. – Анхела забеременела, отца мучила совесть, и он рассказал все матери. Он хотел знать, сможет ли она его простить. Она устроила сцену, рыдала, кричала на него, велела ему убираться, и отец уехал к Анхеле, которая была на сносях. Он думал, что мама все расскажет своим родственникам, обратится за поддержкой к ним, но она не сделала этого. Когда она разбилась в аварии, отец вернулся из Сан-Себастьяна, и оказалось, что мама ничего никому не рассказала о его другом ребенке. Ее семья радушно приняла его назад. – Рауль помолчал. – Но скоро они обо всем узнают. – Анхела сказала, ты винишь себя в смерти матери. Почему? – Это все, что тебе нужно знать. – Рауль посмотрел на нее. – Теперь твоя очередь. Рассказывай. – О чем? – Почему ты солгала? – Я не лгала. – И отец тоже не лгал, умолчав о том, что у него есть еще один ребенок? И Анхела не лгала, не сказав мне о том, что ее сын Лука приходится мне братом? Хорошо, может, ты и не солгала, но ты ввела меня в заблуждение. Рауль пристально смотрел в лицо Эстель. Она отвернулась и уставилась на море. – Мне была нужна опытная женщина. – Прости, я пока не знаю всех способов доставить тебе удовольствие в постели. – Да я не о сексе! – взорвался Рауль. – Мне была нужна женщина, способная держать все под контролем, женщина, которая следовала бы договору, которая бы не стала в меня влюбляться… – Ты такой высокомерный! – вспыхнула Эстель. – Неужели ты думаешь, что я могу влюбиться в бесчувственного подлеца, который думает только о деньгах? Которому не нужны глубокие чувства, который указывает мне, что надевать и когда загорать? – Ее глаза сверкали. Она выпустила на волю весь гнев, который скопился в ней за прошедшие пару дней. – Рауль, я не позволю мужчине решать, во что мне одеваться, рассказывать моему парикмахеру, как меня подстричь, и объяснять маникюрше, каким цветом накрасить мне ногти. Ты получаешь то, за что заплатил, то, чего ты хотел и чего требовал. Считай то, что я досталась тебе, приятным дополнением к сделке. Эстель и сама почти верила в то, что говорила. Она гнала прочь глупые мысли, которые закрались ей в голову, пока она засыпала в его объятиях накануне ночью. Похоже, Рауль не напрасно сомневался в том, сможет ли она выполнить свою часть сделки, потому что было практически невозможно не влюбиться в него. – Я делаю это ради денег, Рауль, я с тобой по той же самой причине, по какой была с Гордоном. Раулю была отвратительна мысль о том, что Эстель была в одной постели с Гордоном, он не мог даже думать об этом, но, представив себе их вдвоем, он нахмурился. – Я не спала с Гордоном, я подменяла Джинни, – добавила Эстель. – Вы спали в одной кровати, – возразил Рауль. – А о его репутации ходят легенды… – В отличие от тебя, Гордон не хотел ехать на свадьбу один, – деликатно ответила Эстель. – Значит, он заплатил тебе за то, чтобы ты притворилась его содержанкой? – спросил Рауль. – А бар «У Дарио»… – Рауль умолк и нахмурился, осо зна вая, как далеко Гордон был готов зайти, но тут еще более глубокая морщина пролегла между его бровями, когда он все осознал. – Неужели Гордон… – Он не договорил, ему не было до этого никакого дела. – Деньги нужны тебе, чтобы помочь брату? Девушка молча кивнула. – Эстель, я не стану ставить под сомнение твои мотивы… – Вот и не ставь. Ее предостережение не остановило его. – Эндрю бы не хотелось, чтобы ты так поступала. – Поэтому он никогда не узнает об этом. – Уверен, будь у меня сестра, я бы не хотел, чтобы она… – Не сравнивай себя с моим братом. Сестры у тебя нет, зато есть брат, которого ты и знать не хочешь. – А это тут при чем? – Мы с тобой очень разные, Рауль. Если бы я узнала, что у меня есть где-то брат или сестра, я бы сделала все, чтобы разузнать о них, встретиться, а не строила заговоры. – Ничего я не строю. Я просто не хочу, чтобы ему досталось то, что по праву принадлежит мне. Да и работать с ним бок о бок мне не хочется. – Зря ты так. – Нет, не зря, – ответил Рауль. – У меня уже есть все, что мне нужно. – У тебя есть все то, что можно купить за деньги, – возразила Эстель. – В том числе и я. Чтобы закончить неприятный разговор, Рауль поцеловал ее, но она не ответила ему. Вчера ночью она целовала его совсем иначе. Рауль хотел снова ощутить близость с Эстель, это трепетное желание заботиться о ней. Они могли бы приятно провести время. Раулю совсем не хотелось, чтобы Эстель была напряженной, грустной, чтобы она чувствовала себя незащищенной. Он заметил, какой у Эстель упрямый характер, его восхищало то, как далеко она может пойти из любви к своей семье, и теперь он действительно поверил в то, что его любовь ей не нужна. Рауль помог Эстель надеть купальник. Ее застенчивость вовсе не вывела его из себя, а, наоборот, показалась ему милой, и он улыбнулся. – Ладно, – вздохнул он, – вернемся на яхту. Глава 13 – Примем душ и переоденемся к ужину, – сказал Рауль, когда они с Эстель оказались на яхте и Альберто поднял гидроцикл на борт. – Хочешь, я попрошу Риту помочь тебе с прической? – Риту? – Она массажистка и стилист. Если тебе понадобится ее помощь, просто скажи Альберто, – пояснил Рауль, направляясь в каюту капитана. Эстель окликнула его: – Зачем нам переодеваться к ужину? Ведь будем только мы. – На такой яхте, как эта, да еще и с таким шеф-поваром… – начал было Рауль, но запнулся, вспомнив о том, что правила этикета тут действительно едва соблюдались. – Я могу очень быстро привыкнуть ко всему этому, – начала Эстель, когда они сели за стол, но одернула себя, вспомнив их разговор с юристом. – То есть я хотела сказать… – Я знаю, что ты хотела сказать. Она с облегчением заметила, что Рауль улыбается. – Еда и правда дивная, – согласился он, – повар постарался. У меня работают отличные повара. Эстель и Рауль разговорились, и беседа получилась непринужденной, не в пример их прежним разговорам. Вечер был просто волшебный. Рауль пригласил Эстель потанцевать. – Теперь я понимаю, зачем нужно было переодеться к ужину, – призналась Эстель. – Думаешь, я нарушила приличия? – Ты бы не смогла, даже если бы очень постаралась. Небо темнело, и Рауль посмотрел на скалы. Чтобы отогнать мрачные мысли, он зарылся лицом в ее волосы, и запах моря отвлек его. – И на будущее, – сказал он. – Ты обвиняешь меня в том, что я стремлюсь все контролировать, называешь подлецом, а я просто не хочу, чтобы ты обгорела. Я никогда не видел более светлой кожи. – Чувствую, я и правда немного обгорела. – Я знаю. Они спустились в каюту, предназначенную для отдыха. Эстель даже не попыталась вырваться из объятий Рауля, когда официант принес десертное вино. – Пойдем в постель… – Рауль пытался обнажить ее грудь, запустив руку в бюстгальтер. – Попозже, – прошептала она, – я не усну сейчас. – А я и не собираюсь давать тебе уснуть. – Давай посмотрим какой-нибудь фильм, – сказала Эстель, вставая и направляясь к его коллекции дисков. – Эстель, нет! – Ой, прости… – Она и забыла, о чем Рауль попросил ее утром в спортивном зале: никаких фильмов и держания за руки. – Конечно, идем в постель. – Я не это хотел сказать, – сквозь стиснутые зубы процедил Рауль. – Просто мне кажется, ты не найдешь там фильмов по вкусу. Он был несколько раздосадован тем, что ночь любви начнется не сейчас, но взял себя в руки, пока она просматривала его коллекцию фильмов. – Мне нравится этот. – Правда? – Ее выбор его приятно удивил. – Честно говоря… – Эстель взяла с полки парочку дисков, – вот этот мой самый любимый. – Она показала Раулю обложку, но не смогла понять, чему он улыбается. – Конечно, твой самый любимый, – кивнул Рауль, притягивая ее за руку к себе. Когда-нибудь он расскажет ей, как это смешно, однажды, когда это уже не будет обидным, когда она узнает его получше. Они вместе от души посмеются, вспомнив этот момент. Только этот день никогда не наступит, напомнил он себе. Они вместе лишь на время. Рауль уже и не помнил, когда последний раз он просто лежал на диване и смотрел фильм. Эстель дрожала – через открытую дверь в каюту проникал прохладный воздух. Рауль снял плед со спинки дивана и укрыл ее и себя. Эстель внимательно смотрела фильм, а Рауль сосредоточил все свое внимание на ней. Он целовал ее плечи и шею, ласкал грудь. Затем, когда он убедился, что она не будет сопротивляться, Рауль медленно опустил руку вниз и развязал тесемки на трусиках ее купальника. Он ввел в нее палец и повторил свой вопрос, но уже более деликатно: – Больно? – Немного, – снова ответила Эстель, но Рауль был нежен с ней, и это было прекрасно. Эстель чувствовала, как яхта раскачивается на волнах. Она ощущала его большой твердый член; понимала, что поцелуями он требует, чтобы она повернулась к нему; чувствовала, как растет его нетерпение. – Повернись, Эстель… – Рауль тяжело дышал. – Сейчас… – Она даже не смотрела на экран. Она закрыла глаза, наслаждаясь тем, как он играл с ней, ей хотелось продолжения. Рауль подтолкнул девушку чуть выше, чтобы ее ягодицы оказались на уровне его живота. Эстель почувствовала, как он медленно входит в нее. Внутри все болело, она была влажной и горячей, но с облегчением приняла его. Рауль медленно прижался к Эстель, играя пальцами с ее клитором. Он двигался медленно, входил в нее глубоко, не так торопливо, как вчера, и теперь Эстель изо всех сил держалась, чтобы не кончить. – Не могу больше! – Потерпи, – сказал Рауль, дразня ее еще больше, входя все глубже. – Не могу! – Она вся дрожала. – Подожди. Он проник в нее так глубоко, что Эстель вскрикнула от небывалого удовольствия. – Здесь? – спросил он. Эстель не знала, что он имел в виду, но он снова задел ту же точку, и она всхлипнула: – Да! Эстель стонала, а он все ласкал ее там; она и не догадывалась, что такое удовольствие возможно. – Да… Удовольствие было таким сильным, что Эстель закричала, и больше сдерживаться она не могла, да и смысла пытаться не было. Ее накрыло волной облегчения. Рауль застонал, когда Эстель сжала его большой твердый член. Он почувствовал, как ее оргазм передается ему, и тоже кончил. Ему нравилась та Эстель, которую он пробудил. А еще ему нравилось, как она смущалась, стараясь восстановить дыхание. – Что это было? – Мы, – ответил Рауль, не выходя из нее. Дело было не только в сексе, или в разговорах, или в ужине. Ему было просто хорошо с ней. – Нам пора возвращаться. – Время обедать? – Я имел в виду, нам пора возвращаться в Марбелью… Они провели на яхте два волшебных дня и две ночи, а Рауль чувствовал себя так, словно это был самый настоящий медовый месяц. Сегодня они принарядились к ужину, потому что по возвращении им нельзя будет терять время – это была последняя ночь на яхте. Когда Рита причесывала и красила ее, Эстель уже тосковала – это было самое волшебное время в ее жизни. Они словно нарушили условия договора: смеялись, ели, занимались любовью, но Рауль дал ей понять, что по возвращении в Марбелью все изменится. Рауль, нахмурившись, ответил на телефонный звонок. – Я скажу повару, что вы скоро подниметесь, – сказала Рита. Эстель поблагодарила ее и стала одеваться. Она не понимала, о чем Рауль говорил по телефону, но, судя по напряженному тону, разговор был не из приятных. Рауль закончил беседу и замолчал. – Они женятся, – наконец произнес он и стал рассказывать Эстель о сути разговора. – Отец говорит, что хочет дать Анхеле то, чего она заслуживает, хочет, чтобы она стала его женой… и вдовой. Хочет, чтобы у нее было право голоса в разговорах с врачами. – Что ты ответил? – Сказал, что впервые вижу, чтобы отец вел себя достойно. – Ты поедешь на свадьбу? Рауль не ответил на вопрос, он лишь поторопил Эстель: – Собирайся, скоро подадут ужин. Нехорошо заставлять повара ждать. «С каких это пор Рауль беспокоится о своих работниках?» – подумала Эстель, но промолчала. Ужин был превосходный. Повар приготовил паэлью по собственному рецепту, и даже Рауль признался в том, что это лучшая паэлья из тех, что он пробовал в своей жизни. Но к еде он почти не притронулся. Он смотрел на Эстель. Она потрясающе выглядела: волосы были убраны в высокую прическу, как в день их свадьбы, на ней было сногсшибательное черное платье. – А что ты скажешь, если мы не вернемся в Марбелью? Мы могли бы поехать на острова и продлить наше путешествие… – И ты пропустишь свадьбу отца? – Он сам решил жениться в мой медовый месяц. Он не знает, что мы собирались возвращаться. – Рано или поздно ты должен будешь поговорить с ним об этом. – А ты не говори мне, что я должен делать! – выкрикнул Рауль, но тут же осекся. – Он хочет сыграть свадьбу, чтобы у него и Анхелы остались счастливые воспоминания. Думаю, если там буду я, радости на торжестве будет мало, тем более если придет Лука. – Рауль вздохнул. – Так что нам стоит остаться еще на пару деньков. У меня давно не было нормального отпуска… – Я-то думала, вся твоя жизнь и есть отпуск. – Это не так, – ответил Рауль. – Моя жизнь – одна большая вечеринка… Я сообщу экипажу. – Сейчас? – Им нужно спланировать маршрут, сообщить… Он не договорил, встал и направился к капитану, чтобы передать ему решение, а Эстель осталась сидеть за столом. Ей захотелось вернуться на сушу, потому что, живя с Раулем на яхте, она начинала забывать о правилах в их отношениях. Пара дней превратилась в две недели. Яхта шла вдоль Менорки, и Рауль и Эстель побывали во многих прелестных бухточках. Кожа Эстель сначала была бледной, потом стала розовой, на месте веснушек появился сильный загар. Рауль замечал, как она становится все более смелой день ото дня, ему нравилось смотреть, как она лежит в шезлонге без тени смущения в одних только трусиках от купальника. Ее сексуальность раскрывалась у него на глазах, расцветала от его прикосновений. Наконец они отправились в обратный путь. Раньше Рауль обожал возвращаться домой, но в этот раз в его голове мелькнула мысль сказать шкиперу, чтобы проплыл мимо. С каждым днем Эстель нравилась ему все больше. Она положила руку ему на плечо, и они вместе наслаждались великолепными видами, но Эстель почувствовала, как Рауль напряжен. Он посмотрел на нее. На ней были купальные трусики, его собственная свадебная рубашка была завязана узлом под порозовевшей грудью, по щекам разлился румянец, а губы покраснели после недавнего секса. – Тебе пора одеться. Обычно он говорил, что на ней слишком много одежды. – Там могут быть журналисты. Надень кремовое платье, и пусть Рита тебя подкрасит, – сказал он. Вот так просто Рауль указал ей на ее место. Когда они ступили на берег, Рауль взял Эстель за руку, но сделал это лишь потому, что вокруг были журналисты и они должны видеть, как он обнимает свою жену. Глава 14 Такую жизнь Эстель себе даже и представить не могла. Рауль работал больше чем кто-либо из ее знакомых. Его день начинался в шесть утра, но по возвращении домой он вовсе не был измотан. Нынешний Рауль сильно отличался от того, каким он был с ней на яхте. После секса они принимали душ и переодевались к ужину. Они никогда не ели дома, а вечером погружались в шумную ночную жизнь, танцевали и веселились до самого утра. – Я умею готовить, – с улыбкой сказала она как-то раз, когда они сидели в баре «У Соль» и ждали свой заказ. – Было бы здорово… – Зачем тебе готовить, если в двух шагах от дома ты можешь получить все, что пожелаешь? Вся жизнь для Рауля казалась сплошным удовольствием. Эстель была замужем за ним уже шесть недель и очень устала. Можно сказать, она работала сутки напролет без выходных, потому что ни при каких других обстоятельствах она не стала бы ужинать в ресторанах или бродить по шумным улицам далеко за полночь. Шло медицинское обследование Сесилии. Эстель старалась не показывать своей тревоги. Все же она то и дело посматривала на телефон и с нетерпением ждала новостей. – Как тебе новая помощница? – спросила она, пробуя говядину, приготовленную на открытом огне. – Ничего, – пожал плечами Рауль, – Анхела хорошо ее подготовила… Без Анхелы приходится туго, – признался он. – Только теперь, когда она уехала, мы понимаем, сколько всего она делала в офисе. – Когда она вернется? – Она не вернется, – ответил Рауль. – Анхела увольняется, чтобы быть с отцом. Когда он умрет и все узнают правду, ей в компании вряд ли обрадуются. – Ну, тебе всего-то придется увидеться с ней на похоронах. Рауль поднял на нее глаза. Он никак не мог понять, когда она шутила, а когда говорила серьезно. – Когда ты встречаешься с отцом? – спросила Эстель. Она не шутит, понял Рауль. – Он пожелал жить на севере и умереть там, со своей другой семьей. Зачем я… – Рауль сжал губы. – Я не хочу говорить об этом. – Анхела снова звонила сегодня. – Я просил тебя не отвечать на ее звонки. – Я ждала звонка брата, – оправдывалась Эстель. – Сегодня у Сесилии прием у кардиолога. Я и на экран не взглянула, когда ответила на звонок. – Я подумал… – Рауль замялся. – В Барселоне на выходных состоится премьера одного шоу, думаю, мы могли бы хорошо провести время. – Рауль… – Эстель не могла просто сидеть и молчать, не иметь возможности высказаться. – Когда умерли мои родители, меня мучило чувство вины. – Почему? – Я винила себя за каждый скандал, за каждую ссору. Что бы ты ни сделал, ты винишь себя. Почему тогда не попытаться что-то изменить сейчас, чтобы потом не корить себя? – Она инстинктивно потянулась, чтобы взять его за руку, но Рауль отодвинулся. – Ты говоришь как жена. Она посмотрела на него. – Женой я себя не чувствую, уж поверь. – Эстель схватила телефон, услышав звонок. – Я должна ответить. – Разумеется. Звонила Аманда, она, как всегда, изо всех сил старалась быть жизнерадостной. – Они оставят Сесилию на пару ночей в больнице, у нее небольшое обезвоживание… – Известно, когда операция? – Она еще слишком маленькая, – ответила Аманда. – Ей подсоединили трубку для принудительного кормления. Может, ее снова подключат к аппарату вентиляции легких… Рауль заметил, как в глазах Эстель появились слезы, она повела плечами и ссутулилась, крепче сжав телефон. – Она боец… – Эстель прикрыла глаза. – Как твоя племянница? – спросил Рауль, когда она закончила разговаривать. – По-прежнему. – Эстель не хотела говорить об этом, потому что боялась разрыдаться. Увидев, что он закончил есть, она улыбнулась ему. – Куда ты хочешь пойти теперь? – А куда хочешь ты? «Домой!» – требовало ее тело, пока они шли по оживленной улице. Но Эстель работала. Она посылала Эндрю деньги с тех пор, как вернулась из Англии. Сначала она якобы перевела ему свои сбережения, на которые хотела купить автомобиль. Затем якобы заем, а в третий раз просто сказала, что они с Раулем хотят помочь. Работать было нелегко. Они подошли к очень шумному и людному клубу, куда было практически невозможно попасть. Он особенно нравился Раулю. – Заглянем сюда? Эстель проснулась в полной тишине. Было без десяти десять, Рауль уже давно ушел на работу. Она села на кровати, но голова закружилась, и Эстель снова легла. Она совсем не представляла, как Рауль мог постоянно жить в таком ритме. Одно Эстель знала наверняка: сегодня ночью она останется дома. Ей хотелось провести вечер дома, то есть в доме Рауля, а на ужин поесть чего-нибудь простого. Должен же в договоре быть какой-нибудь пункт, предусматривающий выходные время от времени? Обычно в Марбелье было не так влажно, но сегодня стояла невыносимая духота. Эстель купила спелые сочные помидоры и проходила мимо прилавка с рыбой, когда ее вдруг затошнило. Она постаралась отогнать мрачные мысли. Эстель принимала таблетки каждый день в одно и то же время. Ну, почти каждый день. Она не могла забеременеть. – Смотри, куда идешь! – по-испански выкрикнул прохожий, на которого она налетела. – Lo siento , – извинилась Эстель, поворачиваясь в обратную сторону и направляясь в аптеку. В уме она подсчитывала дни, ей очень хотелось ошибиться. Меньше чем через полчаса она обнаружила, что не ошиблась. Рауль вернулся домой только к семи часам. Войдя, он почувствовал запах хлеба, что выпекался в печи, и увидел, что Эстель готовит на его кухне. – Заигралась в заботливую супругу? – осторожно спросил Рауль. – Тебе не обязательно готовить. – Мне хочется сегодня провести вечер дома, Рауль, – ответила Эстель, нарезая салат. – Почему? – Потому что… – Эстель нахмурилась. – Ты хоть когда-нибудь отдыхаешь? – Никогда, – признался он и поцеловал ее. – Ты в порядке? – Да, а что? – Ты не проснулась, когда я уходил утром. А сейчас ты напряжена. – Переживаю за племянницу, – ответила она, отодвигаясь от него, и положила два стейка на гриль. Сегодня она никак не сможет сыграть свою роль. Они накрыли на стол на балконе и съели стейк с салатом из помидоров вприкуску с хлебом, который испекла Эстель. Надвигался шторм. Эстель хотела вернуться домой, хотела, чтобы все закончилось, хотя она и понимала, что пути назад уже нет. Он не должен об этом узнать. Она не сможет признаться ему. Она не вынесет гримасу отвращения на его лице, обвинений, которыми он ее осыплет. – Сегодня я говорил с отцом. Она перевела взгляд с грозовых облаков на Рауля. – Как он? – Не очень, – ответил Рауль, – просит поскорее навестить его. Эстель тщательно подбирала слова: – Да, у твоего отца была интрижка на стороне, но ведь она превратилась в серьезную связь. Они до сих пор вместе… – Из-за этой интрижки погибла моя мать! – Рауль вонзил нож в кусок мяса. – Из-за их обмана я чувствую себя виноватым! – Он оттолкнул тарелку. В его взгляде было столько смятения и горя… Теперь, когда она хотела отдалиться от него и беречь свое сердце, теперь, когда ей это было нужно меньше всего, Рауль доверился ей. – Мы с мамой поссорились в ночь, когда она умерла. Она не пришла на рождественский спектакль, в котором я играл. Когда я вернулся домой, она плакала, просила прощения. И что я ей ответил? Сказал, что ненавижу ее. Ночью она разбудила меня и посадила в машину. В грозу в горах опасно, – объяснил Рауль, – я понятия не имел о том, что происходило. Эстель не могла себе представить, как ему было страшно. – Машина пробуксовала и слетела с горы, сорвалась с утеса. Когда отец вернулся из так называемой командировки, ему сообщили, что его жена погибла, а сын в больнице. Он не стал говорить, зачем на самом деле ездил в Сан-Себастьян. Спустя годы, когда Лука подрос, Анхела стала приезжать в Марбелью с отцом. Мы выделили ей квартиру, где она жила в рабочие дни. – Ему нужно было растить двух сыновей, – сказала Эстель. – Может, только так он и мог тогда поступить. – Ну да! – усмехнулся Рауль. – Он проводил с Анхелой все свое свободное время, а меня оставлял с дядей и тетей. Если бы он захотел, чтобы у него была одна семья, она бы у него была. А он сделал свой выбор, в результате чего погибла мама. – Мама, а не ты… – Я годами винил себя в ее смерти. Я все думал о тех страшных словах, что сказал ей… – Ты был ребенком. – Да, – ответил Рауль, – теперь я это понимаю. Мама умерла через два дня после рождения Луки. Теперь мне понятно – она ехала туда, чтобы застать их врасплох. – В грозу. С пятилетним сыном на заднем сиденье, – уточнила Эстель. – Я думал, она хотела убить меня. Знай я, что вовсе не мои слова заставили ее мчаться куда-то среди ночи… – Судя по твоим словам, она довольно долго болела, и, мне думается, твоему отцу пришлось тяжело… Твой отец всего лишь желает тебе счастья, хочет, чтобы ты остепенился. Он желает тебе покоя. – Всем нам нужен покой. – Рауль поднялся. – Пойду развеюсь. Эстель не шевельнулась. – Не жди меня. – Не буду. Эстель не хотелось, чтобы Рауль уходил в таком настроении, и она последовала за ним в гостиную. – Не думаю, что тебе… – Я плачу тебе не за то, чтобы ты думала. – Ты расстроен. – А теперь она будет говорить мне, что я чувствую! – «Она» тебе просто напоминает о том, что прочитала договор, прежде чем его подписывать. Если ты думаешь, что сейчас пойдешь по клубам, как обычно, то я сажусь на ближайший самолет и улетаю домой. – Эстель увидела, как напряглись его плечи. – И заберу свой гонорар до последнего цента. Рауль направился к двери. – Надеюсь, музыка будет достаточно громкой. Послышался раскат грома, и балконные двери распахнулись. Рауль обернулся, его глаза зловеще сверкнули. Он еще многого ей не рассказал, Эстель знала это, но сейчас слышать продолжение его истории ей не хотелось. Рауль приближался к ней, и Эстель осознала, почему ему нужно было всегда отвлекаться от своих мыслей, ведь теперь и ей было необходимо отвлечься. Она забеременела от любимого мужчины, который не способен полюбить ее. Как же ей хотелось не думать об этом! Он поцеловал ее крепко и страстно, но и этого ему оказалось недостаточно. Рауль повалил ее на пол, одновременно расстегивая ширинку и задирая ее юбку. Эстель целовала его так, словно только его губы и были ее спасением. Балконные двери так и остались настежь распахнутыми, за стеклом лил дождь, капли попадали и на них, но им было все равно. Благодаря Раулю Эстель узнала многое о своем теле, но теперь ей открылось кое-что новое – она увидела, как быстро может возбуждаться. Он двигался быстро и грубо, но они никогда прежде не были так близки. Он кончил, не успев войти в нее, Эстель почувствовала горячие брызги на своей коже. Она застонала и крепко вцепилась в Рауля. Рауль тяжело дышал, склонившись над ее ухом. Когда он поднял голову, Эстель увидела перед собой другого человека. – Ты поедешь со мной повидать их? – Он спросил ее, а не приказал. – Да. – Завтра. – Хорошо. Это было так похоже на любовь… Глава 15 Они вылетели ранним утром. Под ними расстилались покрытые буйной растительностью холмы Испании, но в воздухе росло напряжение. Вдруг они опоздали? Весь гнев Рауля улетучился, когда Анхела встретила их на пороге и поздоровалась, чуть улыбнувшись. – Проходите, – сказала она, – добро пожаловать. Она поцеловала в щеку Эстель, затем Рауля. – У нас все получится, – обратилась она к нему, хотя он и отпрянул от нее, – ради отца. Всего лишь на один день. Рауль кивнул, и они пересекли холл. Эстель поразили изменения в облике старика, а для Рауля и подавно видеть отца таким было пыткой. – Привет, – поздоровался Антонио. – А ты не торопился. – Но теперь-то я здесь, – ответил Рауль. – Поздравляю с бракосочетанием. – Он протянул отцу бутылку шампанского и поцеловал его в щеку. – Выпьем за вас обоих потом. – Наконец я, как честный человек, женился на ней, – ответил Антонио. – Сегодня твой брат возвращается из Бильбао. Останетесь на ужин? – В глазах старика был вызов. – Вряд ли. – Ваша с ним встреча неизбежна, – покачал головой отец. – Если, конечно, ты приедешь на мои похороны. – И добавил: – Меня похоронят здесь. Эстель видела, что Рауль стиснул зубы. – Я налью нам выпить, – сказала Анхела. Эстель проследовала за ней на просторную и уютную кухню. Хотя Эстель и надеялась сохранить спокойствие, она злилась за Рауля. – Оставим их наедине, – предложила Анхела, когда Эстель села за стол. – Ты выглядишь усталой. – Рауль живет не самой спокойной жизнью. – Знаю, – ответила Анхела, ставя на стол чашку горячего шоколада и тарелку круассанов. Эстель сделала глоток, но шоколад был приторно сладкий, и она отодвинула чашку. – Я сделаю тебе чай с медом, – предложила Анхела. – Я всегда его пила, когда была… Она осеклась, увидев панику в глазах Эстель. Анхела сразу догадалась о беременности, но поняла: Эстель пока не хочет, чтобы кто-то знал об этом. – У тебя, наверное, расстройство желудка после перелета. – Я в порядке, – ответила Эстель, заставляя себя сделать еще глоток шоколада. – Я боюсь, что больше не увижу Рауля, когда Антонио не станет… Эстель закусила губу. Откровенно говоря, она не винила своего мужа. Приехав сюда, она воочию увидела доказательства многолетнего обмана и лжи и стала лучше понимать его боль. – Он мне как сын. Эстель осмотрелась. В комнате были фотографии Луки, он оказался очень похожим на Рауля в юности. – Фотография Рауля тоже есть. – Анхела указала на снимок. – И все же сыном он вам не был. – Эстель терпеть не могла притворства. – Вы жили здесь, в своем доме, а Рауля оставили с дядей и тетей. Антонио лишь изредка навещал его. – Все было гораздо сложнее. – Не было! Вы говорите, что думаете о нем как о сыне, и тем не менее… – Мы сделали все, что сказал врач. – Анхела заломила руки. – Если Рауль и откажется со мной разговаривать, то ты должна знать. Первые два года после рождения Луки Антонио почти не бывал у нас. Он делал все возможное, чтобы помочь Раулю поправиться, в том числе и держал в секрете то, что у него появился брат. Врач сказал, Раулю нужен его дом, нужно находиться в знакомой ему обстановке. Как мы могли увезти его? Эстель чуть пожала плечами. – Ему было бы тяжело, но все равно лучше. Он же думал, что мать погибла из-за того, что он поссорился с ней. – Откуда нам было об этом знать? – Вам следовало поговорить с Раулем. Спросить, что случилось. А вы были тут, с его отцом. Повисла долгая пауза. Наконец Анхела спросила: – Рауль не рассказал тебе, да? – Он рассказал мне все. – И то, что он не мог говорить целый год? – Анхела заметила, как без того бледное лицо Эстель стало белым как полотно. – Мы не знали, что случилось в ту ночь, потому что Рауль не мог нам ничего рассказать. Он оказался заперт в машине с телом матери… – Как долго он был заперт? – Всю ночь, – ответила Анхела. – Они сорвались с обрыва. Видимо, Габриэлла погибла сразу же. Когда врачи прибыли на место, он все еще умолял ее проснуться, просил прощения. Как только его достали из машины, он замолчал и целый год не произносил ни слова. Как можно было увезти его из дома, из его постели? Как сказать ему, что у него появился братик? – Простите… – Эстель затошнило, и она побежала в туалет. Там ее вырвало. Придя в себя и собравшись с мыслями, она прополоскала рот, расчесала волосы и вышла из туалета, наткнувшись на Рауля. – Ты в порядке? – В полном. – Отец хочет отдохнуть. Ты слышала, мой брат приедет на ужин. Я сказал, что мы останемся. Эстель кивнула: – Как отец? – Он слаб… Болен… – Он любит тебя. – Я знаю, – ответил Рауль. – И именно потому, что я тоже люблю его, мы остаемся на ужин и постараемся пережить вечер. Когда Эстель познакомилась с Лукой, ее уверенность в том, что они смогут сблизиться, иссякла. Тот всем своим видом показывал, что приехал только ради родителей. Фотографии не лгали: Лука был невероятно похож на юного Рауля, но казался куда более озлобленным. Он небрежно поздоровался и вошел в дом. Отказался пожимать руку Рауля, когда тот протянул ему ее, выругался и быстро заговорил по-испански. – Что он сказал? – спросила Эстель, когда Лука ушел. – Что-то о возвращении блудного сына и о том, чтоб я оставил спектакль для отца. – Ладно тебе, – сказала Эстель. – Еще придет время для ссор. Он удержал ее за запястье. – Ты сегодня отлично потрудилась. Рауль увидел, как Эстель стиснула зубы, в ее глазах вспыхнул гнев. – Ты специально? – спросила она. – Обязательно именно сегодня указывать мне на мое место? – Прости меня. Я хотел сказать, что сегодня обстановка особенно напряженная. Все сели за стол. Им предстояло провести за обедом самые сложные минуты. Вопреки ожиданиям, все было довольно мило. Сначала в воздухе витало напряжение, но вскоре присутствующие оживились. Эстель помогала Анхеле подавать блюда. – Я думал, что никогда не доживу до этого дня, – пробормотал Антонио. – Вся моя семья за одним столом… Он был так слаб, что всем стало очевидно: они собрались вместе последний раз. Поэтому, видимо, Рауль и Лука старались быть приветливыми. – Работаешь в Бильбао? – спросил Рауль. – Да, – ответил Лука. – Банковские инвестиции. – Я слышал о тебе. Молодец, делаешь себе имя, – кивнул Рауль. – Ты тоже, – улыбнулся Лука, не глядя в глаза брату. – Я тоже о тебе неоднократно слышал. Антонио лишь улыбался, не замечая напряжения между братьями. Еда была изумительная: традиционные блюда Северной и Южной Испании. – Так ты учишься? – спросил Антонио Эстель. – Да, изучаю древнюю архитектуру, – кивнула девушка. – Хотя последнее время не удается много заниматься. – Быть моей женой – ее постоянная работа, – улыбнулся Рауль. Все расхохотались, а взгляды Эстель и Рауля на секунду встретились. Да, это работа, напомнила себе Эстель. Работа, которая скоро закончится. А она носит под сердцем малыша, которому в родители достались самые неподходящие друг другу люди. И Рауль об этом не знает. Он думал, что она любит клубы и вечеринки, а ей больше по душе вот так сидеть за одним столом с его семьей. – Тебе понравится Сан-Себастьян, – продолжал Антонио. – Здесь потрясающая архитектура. Рауль, отведи ее на прогулку. Покажи ей базилику Святой Марты, там столько всего, что ей бы понравилось… – Она скорее захочет пойти потанцевать вечером. Хотя, – иронично заметил Рауль, – я и сам уже сто лет не был в церкви. Эстель очень хотелось посмотреть город и, оказавшись наедине с Раулем, поговорить с ним начистоту, но она вспомнила, как он говорил о детях, и решила молчать, пока их договор остается в силе. Когда она вернется в Англию, то, оказавшись вне его досягаемости, все ему расскажет. Но она не будет просить прощения. Эстель вдруг почувствовала внезапное желание защитить своего ребенка. Как Рауль отнесется к нему – его личное дело. – Значит… – Антонио не сводил глаз с Эстель, – вы познакомились год назад? – Да, – улыбнулась она. – Когда он сказал, что встречается с бывшей девушкой, я подумал, что это та… – он пощелкал пальцами, – со странным именем. Та, которая ему действительно нравилась. – Антонио! – пожурила его Анхела. – Араминта! – вдруг выпалил он. – Араминта, конечно. – Эстель мило улыбнулась Раулю. – Та, что заигрывала с тобой на свадьбе у Дональда? – Она самая, – смутился Рауль. – У вас все было серьезно, и довольно долго, – кивнул Антонио. Эстель подняла глаза и увидела злую ухмылку на губах Луки. – Разве вы не были помолвлены? – спросил он. – Я помню, мама говорила о том, что, быть может, вы скоро сыграете свадьбу. – Лука, – понизила голос Анхела, – жена Рауля здесь. – Все в порядке, – пробормотала Эстель, но ее щеки пылали. Она резко обратилась к Раулю: – Хотя ты никогда не говорил, что был помолвлен. – Мы не были помолвлены. – Да что ты! – Отец расхохотался, чем очень всех удивил. Обед длился недолго. Антонио быстро устал, и все вошли в дом. Лука сердечно попрощался с отцом, а на Эстель и Рауля он посмотрел так, что они поняли: не им провожать его до двери в его собственном доме. Эстель и Рауль легли спать. Ей было неловко за недавнюю вспышку ревности. – Прости меня, – сказала она, раздевшись и ложась в постель. – Не нужно было ничего говорить об Араминте. – Ты отлично справилась, – отозвался Рауль. – Отец нам наконец-то поверил. Он думал, Эстель притворялась. Одно дело спать на яхте Рауля, а совсем другое – в доме его отца. Даже его желание было не таким бурным, и впервые со дня их свадьбы Эстель надела очки и достала книгу. Все ту же книгу, которую она читала в день их знакомства, о гробнице первого императора династии Цинь. Она открыла книгу на той же странице. Вот закончится ее приключение, и она возобновит свои занятия. Сейчас заниматься было невозможно даже через Интернет. Рауль положил руку на бедро Эстель и стал медленно поглаживать его. – Они должны слышать, как мы с тобой ругаемся, – прошептал он, – как ты требуешь от меня рассказать подробности моей прошлой жизни. – Мне не нужно это знать. – В Шотландии мне жилось хорошо, – проигнорировав ее слова, начал Рауль. – Мы с Дональдом и парой ребят жили в одном доме. Мы кутили, и это было прекрасно. Потом я встретил Араминту, мы начали встречаться. Думаю, я почти любил ее. Но помолвлены мы не были. – Мне и правда незачем это знать. – Эстель сердито повернулась к нему. – Ты хоть помнишь, как ты с ней разговаривал? – Она изо всех сил старалась не повышать голос. – Помнишь, как с ней обошелся? – Эстель посмотрела в его черные глаза и представила, как пройдет пара лет, и она вот так же столкнется с ним где-нибудь, а он отмахнется от нее, как от надоедливой мухи. Ей не было жаль Араминту. Ей было жаль себя. – Значит, надо было переспать с ней, раз уж она просила? – Нет! – Надо было потанцевать с ней, когда она пригласила меня? Эстель злилась на него за то, что он прав. – В общем, помолвлены мы не были. Ее отец недолюбливал меня, ведь я не был титулованной особой, и я с ней расстался. – Ты бросил ее из-за этого? – Ей повезло, что я дал ей повод, – ответил Рауль. Эстель вздохнула. Порой он был таким высокомерным и холодным. Она уткнулась в книгу и постаралась найти то место, где закончила читать. Точно так же через пару недель она будет искать то место в жизни, с которого нужно будет продолжать жить. – Отложи книжку, – сказал Рауль. – Я читаю. – Ужасно медленно читаешь, – с иронией заметил Рауль. – Если бы мы смотрели кино с субтитрами, пришлось бы постоянно жать на паузу. Эстель перестала делать вид, что читает, сняла очки и отложила книгу. – Значит, у нас не получится посмотреть кино. – У меня ничего бы не получилось, если бы не ты, – произнес Рауль. – Скоро все закончится, и ты снова вернешься к занятиям. – Он взглянул в глаза Эстель. Рауль не мог понять, боится он смерти отца или того, что Эстель скоро не будет рядом с ним. – А ты вернешься на яхту и будешь закатывать вечеринки на всем побережье. – Может, поплаваем на яхте в выходные? Мы тогда хорошо провели время. – Да, хорошо, – сказала Эстель, покачав головой. – Но, может, оставим все как есть? Рауль взял ее лицо в свои ладони и стал целовать, долго и нежно. Ей на миг показалось, что они снова оказались на яхте, ей почти слышался плеск воды. Рауль прижал ее к себе и обнял, приглашая убежать с ним из реальности последний раз. И Эстель приняла приглашение. Она поцеловала его так, как может поцеловать только жена. Так, словно они были самой настоящей семьей, какой хотели казаться, любили друг друга и в горе и в радости. Никто и никогда так его не целовал. Она запустила пальцы в его волосы, губами касалась его губ, их тела, такие близкие, знакомые, переплелись, и Рауль захотел, чтобы она всегда была в его постели. – Эстель… – Он чуть было не сказал ей то, чего не должен был говорить, и занялся с ней любовью. Его руки ласкали ее тело, он крепко целовал ее, они лежали лицом друг к другу, и Рауль вошел в нее, глядя в ее распахнутые глаза. – Эстель? – На сей раз это был вопрос, он хотел знать, как она себя чувствует. Она ощущала, как он становился все крепче и больше внутри ее, и сдерживалась. Нет, она сдерживала не оргазм, она держалась, чтобы не сказать ему, что чувствует. Они занимались любовью, и оба знали это, хотя и не признавались. Эстель смотрела на мужчину, которому отдала свое сердце. Она прижалась к нему, и волна оргазма захлестнула ее. Он залюбовался румянцем на ее щеках, гримасой на лице, на любимом лице женщины, которой он доставлял наслаждение. Эстель понимала, что они зашли слишком далеко. Между ними возникла подлинная нежность. Глава 16 Рауль проснулся и помотал головой, приходя в себя. Он ждал, что почувствует облегчение, ведь он смог промолчать, не сказал ей вчера те самые слова. Облегчения не наступило. Он повернулся и стал смотреть, как просыпается Эстель. – О чем я думаю? – спросил он, как только она открыла глаза и улыбнулась ему. – Откуда мне знать? – Той ночью я познакомился именно с тобой, – сказал Рауль. – Несмотря на чужое платье и макияж, это была именно ты, Эстель. Эстель услышала шум на кухне и обрадовалась тому, что у нее появилась причина встать с постели. – Пойду помогу на кухне. – Она выбралась из-под одеяла, размышляя о том, стоит ли говорить ему сейчас об их вчерашней беседе с Анхелой. – Знаешь, вчера мы… – Об этом после, – попросил Рауль, и она кивнула. Наступивший день и так будет горьким. – Buenos dias! – поздоровался с Анхелой Рауль. – Buenos dias! – с улыбкой ответила женщина. – Я как раз готовила завтрак отцу. Что вы будете есть? – Не беспокойся за нас, – сказал Рауль. – Мы с Эстель выпьем кофе, а потом прогуляемся. – Во сколько вы уезжаете? – Не знаю, – ответил он, – может, останемся погостить подольше. – Было бы прекрасно! – Анхела просияла. – Отнесешь отцу поднос? Заодно и скажешь ему об этом. Кажется, целая вечность прошла с той минуты, как Рауль зашел в комнату отца. Услышав за дверью смех, Эстель и Анхела переглянулись. Наконец Рауль вышел из комнаты, и они с Эстель отправились на прогулку по холмистой местности – владениям его отца. – Ты бывал здесь раньше?.. – спросила Эстель. – В Сан-Себастьяне? – Пару раз, – ответил Рауль. – Хочешь посмотреть город? – Мы же приехали повидать твоего отца, – возразила Эстель. – Да, но раз уж мы можем остаться чуть дольше… Думаю, все поймут, что молодоженам захотелось провести вдвоем больше времени. – А не наскучит ли тебе? – Если наскучит, подожду тебя в сувенирной лавке, – улыбнулся Рауль, и Эстель улыбнулась ему в ответ. Они долго гуляли молча. Рауль пытался понять, захочет ли она услышать то, о чем он хочет ее спросить. – Ты скучаешь по Англии? – Да, скучаю, – ответила Эстель. – По своей семье. – Ты будешь скучать по мне? – Он остановился. Эстель повернулась к нему, не зная, что и ответить. – По клубам и ресторанам я скучать уж точно не буду… – А по нас? – У меня нет верного ответа на этот вопрос. – Есть. – Рауль взял ее руки в свои. – Ты была права, я очень многое упускаю… Эстель почувствовала, как хрупко это признание, она боялась ухватиться за него, чтобы оно не испарилось, но она больше не могла убегать от своих чувств. – Не надо, Рауль… Они поцеловались, остановившись среди холмов, как первый раз, словно они снова стали детьми. Этот поцелуй не имел никакого отношения к их договору, в нем не было ни малейшего намека на секс. Рауль запускал пальцы в ее волосы, касался ее лица, словно слепой, а Эстель чувствовала, что вот-вот скажет ему все, во всем признается. – Рауль… Он заглянул в ее глаза, и она подумала о том, что ничего не сможет утаить от него, когда он вот так на нее смотрит. Но все же Эстель не сказала ему ни слова, ведь ребенок – это нечто гораздо большее, чем отношения, которые они оба только открывали для себя. – Давай вернемся. Они спускались по склону холма, взявшись за руки, говорили о Франции, ведь до нее рукой подать, о том, что, может быть, завтра или послезавтра они отправятся туда на машине, и тут Эстель почувствовала, что Рауль крепче сжал ее руку. – Это «скорая». Оставшееся расстояние они преодолели бегом. У самых дверей Рауль остановился, чтобы собраться с мыслями, и только потом распахнул входную дверь. Даже на пороге были слышны рыдания Анхелы. – Твой отец… – Анхела, спотыкаясь, подошла к нему и обмякла в его руках. – Его больше нет. Глава 17 Дальше все происходило с головокружительной скоростью. Вскоре приехал Лука и провел некоторое время у тела отца. Было совершенно очевидно, что он не потерпит присутствия Эстель и Рауля в своем доме. – Останьтесь, – попросила Анхела. – Мы поедем в гостиницу. – Прошу тебя, Рауль… Сердце Эстель обливалось кровью, но Лука и не скрывал своего недружелюбного настроя, потому они переночевали в гостинице. Рауль был молчалив и задумчив. На следующее утро они собрались в небольшой церкви, чтобы проститься с отцом. Братья стояли рядом, но горе не объединяло их. – Я всегда думал, что Лука – избранный, – объяснил Рауль, пока они летели в Марбелью, чтобы услышать завещание, как и пожелал покойный. – Когда отец сказал, что хочет умереть тут, я почувствовал, что именно эта семья была для него настоящей. Лука же смотрит на вещи иначе. Он был тайным ребенком, отцовским позором. По моей вине он почти не видел отца, когда был маленьким. Его ненависть засела глубоко. – А твоя? – Я не знаю, – признался он. – Не знаю, что чувствую. Я просто хочу услышать завещание, и все. Момент был не из приятных. Пришли дядя и тетя Рауля, и когда появилась Анхела, они наградили ее ледяным взглядом. – Зачем они так? – начала было Эстель, но Рауль холодно посмотрел на нее. – Никто не говорил, что будет иначе, – ответил он. Эстель закусила губу. Она молча сидела рядом с Раулем, пока оглашали завещание, слышала тихое бормотание, когда юрист беседовал с Анхелой. Хотя Эстель и не очень хорошо знала испанский, она поняла, что дом в Сан-Себастьяне наследует Анхела, а также ей переходят некоторые инвестиции, оформленные на ее имя. Затем юрист обратился к Луке. Эстель услышала возгласы удивления, и Паола и Карлос принялись яростно спорить. – Что происходит? Рауль не ответил. Когда все успокоились, юрист обратился к Раулю. Он коротко кивнул и встал. – Пойдем. Он взял ее за руку, и они вышли. Анхела побежала за ним, окликнула его: – Рауль… – Не надо. – Он повел плечами, убирая ее руку. – Ты получила то, чего хотела. Эстель приходилось бежать, чтобы поспевать за Раулем, и наконец он рассказал ей, что случилось. – Его доля в бизнесе досталась Луке. – Лицо Рауля почернело. – Даже после смерти он играет в свои игры. – Он покачал головой. – Мне достались виноградники. – Рауль! – Их нагнала Анхела. – Твой отец видел, как ты счастлив. – Он не изменил завещания. – Нет, но он всегда мечтал о том, чтобы его сыновья работали вместе. – Нужно было позаботиться об этом двадцать пять лет назад. – Рауль… Он не стал больше ничего слушать. Всю обратную дорогу Рауль молчал. Только войдя в гостиничный номер, он озвучил свое решение: – Я продам свою долю. Начну все сначала. – Почему? – Мне не нужен виноградник, – ответил Рауль. – Мне ничего не нужно. Не хочу иметь с ними ничего общего. Дело его матери досталось незаконнорожденному сыну его отца. Если бы она уже не была мертва, это бы ее точно убило. Рауль словно снова оказался в горах. Он снова слышал крики матери, шум грозы, визг шин и скрежет металла. Вот он снова летит с обрыва. Но самое страшное впереди – тишина, наступившая после. Он сделал бы все что угодно, только бы никогда не слышать ее. – Тебе не обязательно ничего решать сегодня. Мы могли бы поговорить об этом… – Мы? – На его губах застыла безумная улыбка. – Мы станем обсуждать мое будущее? Эстель, мне кажется, ты забываешь, где твое место. – Нет! – Она больше не станет молчать. – В то утро, когда не стало твоего отца, мы с тобой оба забыли о том, где мое место. Невозможно сегодня строить отношения, а завтра от них отказываться. – Отношения? – Он долго смотрел на нее. – Да, – храбро ответила Эстель. – Отношения. Это то, чего ты хочешь. – Теперь она будет говорить мне, чего хочу я?! Ты влюбилась в меня, да? Тебе не все равно, правда? Ты хоть понимаешь, какая это тоска? Я купил тебя именно затем, чтобы не говорить с тобой об этом. И лучше бы тебе это помнить. Он вылетел прочь из номера. Эстель тяжело опустилась в кресло. Она больше не будет его содержанкой. Глава 18 Рауль вошел в бар «У Соль», сел за стол и уставился на забитый до отказа танцпол. Виноградник. Виноградник! Если его продать, вырученных денег не хватит даже на оплату яхты. Останется ли с ним Эстель? Да. Раньше он был совершенно уверен в том, что всегда сможет начать сначала, но не теперь. Ему была невыносима мысль о том, что он подвел ее. – Ненавижу! – услышал он свой голос. Так он сказал матери. Он всегда думал, что именно эти слова довели ее до отчаяния. Разве мог он так поступить с Эстель? Как он мог оторвать ее от любящей семьи, увезти, оставить жить с ним, человеком, который неспособен любить? А ведь он любит ее. И она его любит. Он сделал все, что мог, чтобы этого не произошло, установил столько правил, а любовь все равно победила. Он не хотел ее любви, не хотел этого бремени, не хотел отвечать за ее сердце. Она будет с ним, Рауль знал это, но последствия будут тяжелыми. Империя разделилась. Он чувствовал запах гари от грядущих пожаров и не хотел втягивать в это Эстель. В кармане завибрировал телефон. Рауль не стал отвечать, потому что знал: если он увидит на экране ее имя, он поддастся слабости. Рауль оглядел танцпол и увидел проститутку. Он заказал ей выпить и жестом пригласил ее подойти. Он достал деньги и попросил ее: – Lapiz de labios. – Он указал на свою шею. Ему не пришлось долго объяснять; она выполнила его просьбу, прижалась губами к его шее, как он и просил. – Perfume , – приказал он, и девушка достала флакончик дешевых духов и брызнула на него. – Gracias . Вот и все. Рауль поднялся и пошел домой. Глава 19 – Аманда! – Эстель старалась говорить как ни в чем не бывало. – Я звонила тебе на сотовый. – Прости… – Эстель принялась рассказывать что-то о забытом в Сан-Себастьяне зарядном устройстве, о каких-то еще неважных вещах, но вдруг осознала, что впервые Аманда не старалась быть оптимистичной. – Что случилось? – Я пыталась дозвониться до Рауля, хотела, чтобы он передал тебе новость. Сердце Эстель поледенело. – Мы в больнице. Врач сказал, что оперировать будут завтра. – Она набрала вес? – Наоборот, похудела, – ответила Аманда, – но если они не сделают операцию завтра, мы ее потеряем. – Я еду домой. – Не стоит… – Как Эндрю? – Он сейчас с ней. Держится молодцом. Он уверен, что она справится. – Конечно справится. – Вряд ли, – призналась Аманда. Она всегда была такой жизнерадостной и сильной, но теперь казалась разбитой. Эстель, как могла, приободрила Аманду, но знала: это всего лишь слова, ей нужно быть со своей семьей. – Давай закончим разговор, я забронирую билет, – сказала Эстель, – и постараюсь наладить телефон. – За телефон не беспокойся, – ответила Аманда, – просто приезжай. Эстель схватила чемодан и принялась бросать в него вещи. Нужно было поскорее попасть в аэропорт, успеть на рейс, но, подумав о Сесилии, такой маленькой и слабой, которую ждали тяжелые испытания, Эстель разрыдалась. Она знала: лучше выплакаться сейчас, а перед Амандой и Эндрю быть сильной. Войдя в номер, Рауль сразу же услышал ее рыдания. – Эстель… – Он увидел чемодан и понял, что она уходит. – Не волнуйся, – не глядя на него, сказала Эстель. – Я плачу не из-за тебя. Сесилию снова положили в больницу. Больше откладывать нельзя… – Она снова представила себе племянницу, такую крошечную, представила, как будут горевать Аманда и Эндрю, если потеряют ее, и слезы снова брызнули из ее глаз. – Мне нужно к ним. – Я все улажу. – Рауль обнял Эстель. Он не мог больше бороться с собой, ведь он любил ее. – Поедем сейчас же. – Нет! – Эстель, я наломал дров, но теперь я знаю, чего хочу, знаю… И тут она почувствовала этот горький дешевый запах, ощутила, как он вползает в ее ноздри. Эстель отстранилась и внимательно посмотрела на Рауля, почувствовала запах виски, увидела помаду на шее. – Это не то, что ты думаешь, – произнес он. – Будешь мне рассказывать о том, что я думаю, да? – Ему не нужно было учить ее ругаться по-испански. – Ты победил, Рауль! – На лице Эстель застыла гримаса отвращения. – Я ухожу! Она отвернулась и продолжила собирать чемодан. – Эстель… – Рауль, не трудись. – Она даже не повысила голоса. – Хорошо, не сейчас, но в самолете мы поговорим об этом. – Ты со мной не полетишь. – Твой брат заподозрит неладное, если я не поддержу тебя. – Поверь, голова Эндрю занята мыслями поважнее. – Она посмотрела на Рауля с презрением. Он подошел к ней, хотел взять за руку, остановить ее. – Не прикасайся ко мне! В этом выкрике Рауль услышал ее боль, не только боль от того, что происходило с племянницей. Он услышал агонию, вызванную его предательством. – Ты не можешь уехать вот так. Ты расстроена… – Я расстроена из-за моей племянницы! Я бы никогда не стала так рыдать из-за мужчины, который не любит меня. Я не твоя мама, Рауль, и не стану убиваться и бросаться с утеса только потому, что я замужем за бабником. Я сильнее. Я просто хочу быть дома с племянницей. Рауль потерял ее. Он знал это. Если он станет с ней ссориться, делу это не поможет. – Я позову водителя и сообщу пилоту. – Я могу сама о себе позаботиться. – Если ты полетишь на моем самолете, то доберешься домой быстрее, – сказал он. Да и от него она улетит гораздо быстрее, прежде чем даст волю слезам и расскажет ему о ребенке. Только поэтому она и согласилась. Глава 20 Рауль снова оказался в тишине. Тишину он ненавидел больше всего на свете. Тишина была его кошмаром. Только на сей раз он сам создал эту тишину. В его ноздри просачивался запах. Пахло не бензином и смертью, а дешевыми духами и отсутствием Эстель. Он хотел побежать за ней, но ехать следом он не мог, ведь его водитель вез ее в аэропорт. Рауль вызвал такси, но, даже садясь в машину, он был уверен в том, что Эстель не захочет полететь с ним. Он знал, что только задержит ее, не даст вовремя попасть домой. Они миновали здание «Де ла Фуэнте холдингс». Рауль посмотрел вверх, стараясь представить себе будущее компании без отца и Анхелы, когда во главе будет Лука, но будущего он не видел. Рауль заметил свет в окнах и попросил водителя остановить машину. – Рауль! Анхела старалась не показывать удивления, когда он вышел из лифта, растрепанный, потерянный. Он был небрит, глаза воспалены, на шее помада… Такого Рауля она знала очень хорошо. – Что ты делаешь здесь в это время? – Увидел свет в окнах, – ответил он. – Племянница Эстель болеет. – Это грустно. Где Эстель? – На пути в Лондон. – Тогда ты должен быть с ней, черт возьми! – Анхела не выбирала выражения. – Она не захотела, чтобы я поехал. – И ты пошел по клубам и снял шлюху? – Нет. – Не лги мне, Рауль, – сказала Анхела. – Твоя жена никогда не станет душиться такими дешевыми духами. – Я бы не изменил ей, не смог бы. Анхела помолчала. Доказательства были налицо, но все же она знала Рауля лучше чем кого-либо. Он говорил правду. Он никогда не пытался оправдать те поступки, оправдания которым не было. – И что же случилось? Он закрыл глаза, ему было стыдно. – Я не устаю задаваться вопросом: есть ли у тебя совесть? – Я тоже, – признался он. – Она стала мне слишком близкой. – Так всегда бывает, если вы пара. – Я не изменял. Я хотел, чтобы она подумала, что я изменил. – Теперь она так и думает, – посмотрела на него Анхела. – И теперь она осталась одна, в одиночку переживает трудности, выпавшие на долю ее семьи. Анхела увидела, как на глаза Рауля навернулись слезы. Он рассказал ей о том, что случилось, о том, что наделал, и она поверила ему. – Ты отталкиваешь всех, кто любит тебя. Чего ты боишься, Рауль? – Вот этого, – ответил он. – Боюсь сделать другому больно, боюсь отвечать за любимого человека… – Каждый из нас в ответе только за себя, – сказала Анхела. – Я совершала ошибки, теперь я за них расплачиваюсь. Мне нужно покинуть офис до утра… Твои дядя и тетя отвернулись от меня. Но я бы повторила все то же самое из любви к твоему отцу. Конечно, в каких-то ситуациях я бы поступила иначе, но я повторила бы все то же самое. – Что бы ты сделала иначе? – Настояла бы на том, чтобы отец поговорил с тобой о нас с ним. Я бы рассказала тебе о том, что у тебя есть брат, – ответила Анхела. – Мы хотели сообщить об этом до того, как ты поступил в университет, но в последний момент отец передумал. Я сожалею об этом. Нужно было с ним поспорить, нужно было самой тебе обо всем рассказать, а я не рассказала. И теперь мне с этим жить. А что бы ты изменил, Рауль? – Не пошел бы в бар. – Его губы тронула слабая улыбка. – И много чего еще. Но это в первую очередь. – Тебе нужно ехать за ней, рассказать, как все было, почему ты так поступил. – Она не хочет ничего слушать, – ответил Рауль, – ее голова занята более важными вещами. Ему не хватало духу сказать Анхеле, что их брак был фиктивным. Если он был ненастоящим, то почему ему так больно? – Если ты сейчас не будешь с ней, потом может быть слишком поздно. Рауль кивнул: – Она летит на моем самолете. – Я забронирую тебе коммерческий рейс, – кивнула Анхела. – Тебе нужно освежиться. Рауль пошел в свой кабинет, посмотрел в зеркало и взял бритву. Он поблагодарил Анхелу за кофе и чистую рубашку. – Я делаю это последний раз. – Может, и нет, – ответил Рауль. – Может, твои сыновья себя еще покажут. Ее глаза увлажнились, когда она наконец услышала его признание в том, какое место занимала в его сердце. Анхела внимательно посмотрела на него: – Я хочу сказать, что последний раз помогаю тебе расхлебывать ту кашу, которую ты заварил. Эстель заслуживает большего. – Я дам ей то, чего она заслуживает. – Отец был так счастлив оттого, что вы вместе, – грустно улыбнулась Анхела. – Я никогда не видела его таким умиротворенным. Он знал – у вас с Лукой не было времени все уладить, но был уверен, что вы помиритесь, вы же братья. В то утро, когда его не стало, мы наблюдали за вами, гуляющими по холмам. Мы видели, как вы остановились и поцеловались. Рауль закрыл глаза и вспомнил тот день, когда он был готов признаться Эстель в любви. – Отец знал, что ты счастлив. Я была так рада, что рассказала ему о ребенке. Рауль оцепенел. – О каком ребенке? Без всякого сомнения, Рауль был в недоумении. – Она не сказала тебе? – Нет! – Он никак не мог понять. – Она рассказала тебе?! – Нет, – ответила Анхела, – я догадалась. Она не пила вино, утром ее стошнило… Да, Эстель упряма. Да, она может жить без него. Но он не хотел, чтобы так было. – Забронируй мне билет. Глава 21 – Рауль! Никто не заметил, как дрогнул голос Эстель, когда Рауль появился в больнице. – Простите, что не смог приехать раньше. – Он пожал руку Эндрю. – Что ты, мы очень признательны тебе за то, что помог Эстель добраться как можно скорее. Прими наши соболезнования. Странно, что в такой сложной ситуации Эндрю держался, а Аманда едва могла поднять глаза. – Сесилия в операционной? – Рауль сел рядом с Эстель и обнял ее. Он почувствовал, как ее плечи напряглись. – Операция началась час назад, – холодно ответила Эстель, – и может продлиться еще долго. Проходили часы. Рауль изучил все плакаты на стене, перечитал все брошюры. Эстель слышала, как он переворачивал страницы, и это еще больше раздражало ее. Зачем он приехал? – Почему они ничего нам не говорят? – спросила мать Аманды. – Скоро скажут, – ответил Эндрю, и Рауль заметил, как он обнял свою жену и она прижалась к нему. – Почему бы тебе не подождать в гостинице? – предложила Эстель. – Я забронировала номер. – Я хочу ждать с тобой. Рауль вышел из приемной и направился к торговым автоматам. Эстель последовала за ним. – Мне нужна мелочь, – сказал он. – У меня нет ни фунта. – Зачем ты создаешь мне проблемы? – Понимаю, сейчас не время говорить об этом, да и место неподходящее, но ты должна знать: ничего не было. Я просто попросил женщину поцеловать меня в шею и брызнуть на меня духами. – Он посмотрел в ее глаза. – Я хотел, чтобы ты ушла. – Ты этого добился. – Я совершил ошибку, – сказал Рауль, – самую глупую ошибку. Я не хотел, чтобы ты так переживала. – Это ведь мой выбор, верно? – Эстель взглянула на него. – Да, – согласился он, – но он должен быть и моим. Эстель не поняла его ответ. Она была не в состоянии играть в игры. Ей хотелось, чтобы Рауль уехал, но, с другой стороны, она хотела, чтобы он остался, хотела простить его, хотела верить. – Я не могу ссориться сейчас, – сказала она. – Я должна сосредоточиться на операции Сесилии. Рауль прекрасно все понимал. – Хочешь, чтобы я подождал тебя в гостинице или остался здесь? – В гостинице, – ответила Эстель. Она не могла ясно мыслить, когда он был рядом. Она мечтала о том, чтобы он обнял ее, но не могла простить ему то, что он натворил. – Можно и мне кофе? – спросил Эндрю, подъезжая к ним на кресле. – Конечно, – ответил Рауль. Эстель протянула ему мелочь. – Эстель, ты не пройдешься с Амандой? – спросил Эндрю. – Просто забери ее из комнаты ожидания, родители сводят ее с ума вопросами о том, как долго еще ждать. – Да, разумеется. Рауль посмотрел на Эндрю: – У тебя самая лучшая сестра на свете. – Знаю, – ответил Эндрю. – Я готов на все ради нее. «А Эстель на все готова ради него», – подумал Рауль. Даже душу дьяволу продаст ради семьи, и теперь он понимал почему. – Подожду в гостинице, – сказал Рауль. – Я вчера всю ночь не спал. – Понимаю, – кивнул Эндрю. – Эстель будет держать тебя в курсе. – В какой гостинице она остановилась? – Через дорогу, – ответил Эндрю. – Держись. Ты вряд ли привык к таким условиям. – Ничего страшного. Они еще немного поговорили. Эндрю хотел отвлечься, а Рауль понимал, что ему нужно выговориться. – Я сначала не очень-то и верил, – признался Эндрю. – Уж слишком вы с ней разные. И тут он рассказал Раулю, как сильно Эстель ненавидит вечеринки и клубы, и тот сумел оценить, на какие жертвы она пошла ради своей семьи. Он прогуливался рядом с креслом Эндрю по коридору, мимо операционных и реанимации, а потом обратно, пока не увидел Эстель и не решил, что ему лучше уйти. Рауль мерил шагами небольшой номер и ждал новостей. Операция и правда шла очень долго. Он волновался за малышку, которой он не знал, за семью, частью которой хотел быть. – Операция прошла успешно, – услышал Рауль голос Эстель. – Когда ее забрали из операционной? – Около шести. – Эстель смотрела на него. – Я должна была позвонить и сообщить? В ее вопросе звучала издевка. – А я волновался, почему операция длится так долго? Я думал… – Прости. – Эстель пожалела о том, что так грубо ответила. Она видела, что Рауль по-настоящему волнуется. – Эндрю и Аманду долго не пускали в палату к Сесилии, но только что им позволили ее увидеть. – Как она? – Все еще с нами. – Эстель сняла одежду. – Я потеряла зарядку от телефона, дала Эндрю твой номер. Он позвонит, если что-то случится. Хотя Эстель ни за что бы в этом не призналась, она была рада тому, что Рауль приехал. Она легла на кровать и закрыла глаза, но, прежде чем она уснет, им нужно кое-что обсудить. – Я не буду пока говорить им, что между нами все кончено, – сказала Эстель, – слишком много потрясений на сегодня. После того, как мы утром навестим их, ты можешь уехать. – Я хочу остаться. – Я не хочу, чтобы ты оставался, тем более после того, что было! – Я же сказал: ничего не было, – ответил Рауль. – Значит, ты по-прежнему моя. – Нет, – возразила Эстель, – не твоя. Что бы ни случилось дальше, я решила, что не возьму твоих денег. Слишком дорогое это удовольствие. – Значит, верни мне то, что я уже тебе оплатил. – И верну… – начала было Эстель, но большая часть суммы уже была потрачена. – Постараюсь вернуть тебе все до фунта. Мне только нужно время. – Сколько угодно. Правда, это ничего не меняет, Эстель… – Он протянул к ней руку, но Эстель оттолкнула его и отвернулась. – У меня сегодня выходной. – Договорились. Она проснулась в объятиях Рауля, высвободилась из его рук и позвонила брату. Рауль наблюдал за тем, как она поднялась с постели, обратил внимание на то, что ее грудь стала больше, соски потемнели, и он чувствовал, что полюбил ее еще больше за то, что она сохранила их ребенка вне договора, который связывал их. – Ты ведь уедешь после того, как мы сходим в больницу? – спросила Эстель. – Неужели я оставлю свою жену одну в такой момент? – спросил Рауль. – Я никуда не еду, Эстель. – Я не хочу, чтобы ты оставался. – Я не верю тебе, – ответил он. – Ты любишь меня так же сильно, как я люблю тебя. – Я… что?! – воскликнула Эстель. – Нужно быть полной дурой, чтобы любить тебя. – Она покачала головой. – Однажды ты почти свел меня с ума, Рауль, но если я и любила тебя, то это уже прошло. Пусть ты и не переспал с другой, но то, что ты сделал, – неправильно. – Значит, вернемся к договору. – Он схватил ее за запястье. – А это значит, что условия диктую я. – Твой отец умер. Все ведь кончено? – Мы договорились, что разведемся не сразу. Нужно внимательно читать договор, прежде чем подписывать, Эстель. Она медленно пожала плечами. – Хотя, соглашусь, все сложилось совсем не так, как мы ожидали. И потому я согласен расторгнуть договор завтра. – Завтра? – переспросила Эстель. – А почему не сегодня? – Хочу провести с тобой еще одну ночь. И если мне придется ссылаться на договор, чтобы уговорить тебя, поверь, так я и сделаю. Глава 22 – Она розовенькая! Эстель не могла поверить в то, что маленькие пальчики обхватили ее руку. Даже ноготки Сесилии были розовые, и отныне этот цвет стал любимым цветом Эстель. – Мы тоже именно это сказали, когда ее увидели, – сказал Эндрю. Все были так очарованы чудом, что никто и не заметил, как переживал Рауль. Он смотрел на малышку, так похожую на Эстель, и не мог поверить в то, что чуть было не отказался от такого счастья. – Мне нужно ненадолго отойти по делам, – сказал он. – Хочешь, пообедаем после? Эстель подняла глаза. Она собиралась отказаться, но Рауль говорил не с ней, а с Эндрю. – Здесь, в столовой, – уточнил Рауль. – С удовольствием, – улыбнулся Эндрю. – Эстель, отведешь Аманду позавтракать? Она хочет, чтобы кто-то из нас постоянно был с Сесилией, но ей нужно выйти из больницы, подышать воздухом. – Конечно. – Эстель встала. – Может, поужинаем сегодня? На сей раз Рауль обратился к Эстель. – Я должна быть с племянницей. – Эндрю и Аманда побудут с ней. Раз она пошла на поправку, думаю, они захотят, чтобы и ты поела. – Конечно, хотим, – сказал Эндрю. – Сходи, Эстель. Тебе тоже нужно развеяться. Это был длинный день. Врачи то и дело осматривали Сесилию. Родители Аманды уехали домой, пообещав навестить внучку на выходных, а Эстель убедила невестку немного поспать. Находиться в больнице было утомительно. Эстель закрыла дверь и пошла в палату к Сесилии. Она размышляла о том, что слишком привыкла к образу жизни Рауля. Сейчас она отдала бы все что угодно, только бы снова оказаться на его яхте, просто плыть и ни о чем не думать, разве что о том, что подадут на ужин или как скоро они займутся любовью. Совсем неплохо быть содержанкой Рауля, подумала она, чуть улыбнувшись, когда вернулась в палату к Сесилии. А вот быть его женой ей совсем не нравилось. – Аманда уснула, – шепнула Эстель, – ну, это ненадолго. – Спасибо тебе за то, что ты нам помогаешь, – отозвался Эндрю. – Вы оба нам помогаете. Рауль – молодец! Признаюсь, сначала меня мучили сомнения, но ты же видишь, как он заботится о тебе. Слезы навернулись на глаза Эстель. – Это ты попросила его дать мне работу? – Работу? Она не могла врать брату, и Эндрю понял, что ее этот вопрос удивил не на шутку. Она ничего не знала. – Рауль сказал, когда Сесилия поправится, у меня будет работа. Он хочет, чтобы я занялся проверкой его гостиниц, чтобы сделать их более удобными для инвалидов. Придется много путешествовать, и сначала будет тяжело бывать вдали от дома так долго, но он говорит, как только Сесилия поправится, мы сможем заняться еще и созданием удобств для путешественников с детьми. Работа его мечты. Эстель поняла это по глазам Эндрю. Вскоре он станет зарабатывать, путешествовать, и к нему вернутся уважение к себе и уверенность. – Звучит заманчиво. – Эстель обняла его и постаралась улыбнуться, но сердце ее сжалось – ведь дело Рауля вот-вот рухнет, а они разведутся! Как он смеет вовлекать Эндрю в созданный ими самими хаос? В номере ее ждала записка от Рауля. В ней говорилось, что он будет ждать ее у ресторана. – Ты сама на это согласилась, – сказала она себе, накладывая макияж. Когда они вошли в самый роскошный ресторан, ощущение у Рауля было точно такое же, как когда он выходил из вертолета в килте: все взгляды были устремлены на них. – Ты прекрасно выглядишь, – сказал он Эстель, когда они сели за столик. – Спасибо, – ответила она. Рауль чувствовал, как она злится, и догадался, что Эстель поговорила с Эндрю. – Красивое платье, – заметил он. – Новое? – Сама выбирала. – Оно тебе идет. – Я знаю. Рауль предложил ей вина. Эстель отказалась. Тогда он посоветовал ей заказать морепродукты. Рауль знал, что Эстель их любила, но в одной из брошюр в больнице он вычитал, что беременным морепродукты есть нежелательно. – Я думал, ты любишь морепродукты, – заметил он, когда Эстель отказалась и от них. – Я их переела. Эстель заказала стейк, и Рауль наблюдал, как ожесточенно она режет его. Тут Эстель сказала то, что уже долго было у нее на уме: – Ты предложил моему брату работу? – Да, предложил. – Зачем, если твое дело вот-вот развалится? Зачем, если ты знаешь, что ничего хорошего твою компанию не ждет? – Это не так, – ответил Рауль. – Сегодня я говорил с Лукой, Карлосом и Паолой. Мы переименуем компанию, она будет называться «Санчес де ла Фуэнте»… в любом случае если трудности и будут, то только в офисе. Твоего брата это не коснется. – А наш развод? Будешь использовать Эндрю как пешку? – Нет. Послушай, это хорошее предложение, и до тех пор, пока Эндрю будет справляться, работой я его обеспечу. – Ты сейчас так говоришь. – Я всегда держу слово. – Рауль посмотрел на Эстель. – Я говорю правду, нравится тебе это или нет. Думаю, мы оба знаем эту мою особенность. Эстель неохотно кивнула. – Из прихоти я выбираю только жен. Сотрудников я подбираю тщательно и никому не даю работу из жалости. Твой брат указал мне на пару моментов, которые можно было бы поменять в гостинице. Например, опустить меню ресторана на улице пониже. Эстель неохотно улыбнулась. Такое Эндрю мог сказать. – Он подсказал, как модифицировать стойку регистрации для инвалидов без ее замены, а значит, я уже сэкономил сумму, равную его годовому жалованью. – Ясно. – Я не хочу, чтобы мои гостиницы были хорошими, я хочу, чтобы они были лучшими. Что я имею в виду под словом «лучшие»? Подходящие для всех: бизнесменов, семей, инвалидов. Твой брат, как я ему и сказал, скоро будет относиться ко всем этим категориям… Я рад тому, что Сесилия выздоравливает, – добавил Рауль, – это радостная новость. – Да, – ответила Эстель. – Думаю, мы только теперь начинаем понимать, насколько жуткой была последняя пара месяцев. – Когда ты смотришь на свою племянницу, ты сама не хочешь завести ребенка? Она цинично рассмеялась. – Увидев, через что прошли они, я расхотела иметь детей. – Но они же справились. – Рауль понял, что Эстель не собирается рассказывать ему о беременности. Но он вовсе не разозлился на нее. Наоборот, он улыбался, сидя напротив самой сильной женщины на свете. – Держи. – Он намазал мягкий сыр на крекер, положил немного айвового варенья и протянул ей. – Спасибо, не хочется. Я наелась. – Вспомни ночь, когда мы познакомились. – Лучше не надо. Он увидел, как на глаза Эстель навернулись слезы, и взял ее руку в свою, но она отдернула ее. – Прости меня за то, что я сделал тебе больно. Я думал, что все потеряю, думал, что не смогу дать тебе ту жизнь… – Нужна мне твоя яхта! – огрызнулась Эстель. – Очень надо каждый божий день ужинать в роскошных ресторанах и носить тряпки, которые ты выбираешь! – Раз тебе все это не нужно, – уточнил Рауль, – чего же тогда ты хочешь? – Ничего, – ответила Эстель. – От тебя я не хочу ничего. Рауль попросил счет, расплатился, и они вышли из ресторана. Он развернул ее к себе и поцеловал. – Куда пойдем теперь? – спросил Рауль. – Придумал. – Он положил руки ей на бедра. – Покажи мне бар «У Дарио»! – Я не там познакомилась с Гордоном, – сказала Эстель. – Я тебе уже говорила. – Мы все равно можем пойти, – возразил Рауль. – Это наша с тобой последняя ночь, а там мы сможем поразвлечься. – Рауль увидел во взгляде Эстель смятение. Нет, он не заставит ее делать этого. – Ладно, вернемся в гостиницу. – Рауль… – Эстель не хотела притворяться ни минутой дольше. Ей было невыносимо заниматься с ним любовью, а потом залечивать разбитое сердце. – Что? – Он взял ее за руку, но она промолчала, и они сели в такси. – Скорее, Эстель. – Рауль быстро раздевался. – День был тяжелый. Я хочу тебя! – Ты иногда такой романтичный! – Ты же сама говоришь, что у нас с тобой не романтические отношения, – заметил Рауль. Ее лицо пылало. – Не пойму, что изменилось? Мы с тобой не один месяц занимаемся сексом… – Он расстегнул застежку-молнию на ее платье, потом встал на одно колено, чтобы снять с нее туфли. – Завтра все закончится, а сегодня мы празднуем. – Я не хочу тебя. – Раньше тоже не хотела? – уточнил он. Рауль заставил ее увидеть, что она постоянно лгала, утверждая, что он платит ей за секс. Она лгала с самого начала, потому что с самого начала любила его. – С завтрашнего дня ты навсегда свободна, Эстель. Он уложил ее на кровать, поцеловал и почувствовал, как она холодна. Рауль ласкал ее сосок, водил по нему языком, наблюдая за тем, как он твердеет. Он снова взял его в рот, пальцами лаская ее между ног. «Я сама на это согласилась» – напомнила себе Эстель. Ей не должно это нравиться. Но ей нравилось. Честно говоря, Эстель с ума сходила от желания. Она отвернулась, но Рауль взял ее лицо в ладони и поцеловал. Она не ответила на поцелуй. – Одно твое слово, и я перестану, – сказал он. Эстель посмотрела на него. – Одно слово. Она молчала. – Скажи… – попросил он, входя в нее. Эстель молчала. – Скажи, что ты чувствуешь… Еще чуть-чуть, и она скажет. Еще немного, и она будет стонать и биться в его руках. Рауль глубже вошел в нее, задел ту самую точку, хотя сегодня ей не хотелось, чтобы он ее задевал. Ее лицо горело, руки блуждали по его телу, бедра жили своей жизнью, и Эстель тихо, сдержанно простонала. Она почувствовала волну тепла, настойчивые движения Рауля в ней, почувствовала, что он хочет, чтобы она желала его и призналась в этом. – Такое не получишь за деньги… – Он продолжал ритмично двигаться в ней. – Такое не получится симулировать… Рауль заговорил по-испански, и Эстель показалось, что она улетела в космос. Она не знала, когда все началось или закончилось, не знала, как быть с любовью к этому мужчине, что наполняла ее сердце, как быть с ребенком в ее чреве. Все это принадлежало Раулю. – Ты хочешь меня так же сильно, как я тебя! – И что? – Придя в себя, она внимательно посмотрела на него. – О чем это говорит? О том, что ты хорош в постели? – Эстель отвернулась от него. – Думаю, ты и так это знал. – Это говорит о том, что я выбрал правильного человека. И договор или деньги тут ни при чем. Это говорит о том, что ты любишь меня, а я – тебя. – Ты же совсем меня не знаешь… – Эстель расплакалась. – Я постоянно лгала тебе. – Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, – ответил Рауль. – Нет, не знаешь. Я люблю церкви, люблю читать… – Я знаю. – А клубы я ненавижу. – И это я знаю. – Я совсем не такая, которой тебе казалась. – Ты думаешь, я только что это понял? – Рауль поцеловал ее в щеку. – Ты моя девственница легкого поведения. Он услышал, как Эстель рассмеялась сквозь слезы. – Не могу понять: это у тебя нет ни морали, ни нравственности, а врала я. – Ты сложная, – ответил Рауль. – Ты женщина. – Он поцеловал ее в губы. – Ты с самого начала любила меня. Эстель хотела возразить, но он говорил правду. – Знаешь, когда я влюбился в тебя? – спросил Рауль. – Когда увидел в той поношенной пижаме и понял, что не хочу, чтобы ты возвращалась в постель к Гордону. Я заслужил ту пощечину, но ты неправильно меня поняла. Эстель было страшно признаться в том, что она беременна. Но если им суждено быть вместе, надо научиться доверять друг другу, и она должна ему рассказать. Ей и в голову не приходило, что он уже все знает. – Когда ты собиралась сказать мне, что беременна, Эстель? Рука Рауля опустилась на ее живот. Ей только и оставалось, что честно во всем признаться. – Когда уже не смогла бы летать. – Значит, малыш родится в Англии? – Да. – И как ты будешь его содержать? – Точно так же, как и все немиллионеры. – Ты бы мне рассказала? – Да. – Эстель хотела, чтобы он сказал ей правду. Она повернулась к нему: – Ты все еще здесь из-за ребенка? – Нет, – ответил Рауль, – из-за тебя. Она знала: он говорил правду. – В моей жизни были три тяжелейших ночи. О первой я до сих пор не могу говорить, но я стараюсь. Вторая была, когда я узнал о том, что у меня есть брат. Тогда же я познакомился с тобой. Я лег спать, думая вовсе не о мести или ненависти, а о том поцелуе и пощечине. Думаю, тогда я в тебя и влюбился, но мне было спокойнее не признаваться себе в этом. – А третья? – Третья была такая. Я снова оказался в кошмарном сне, но не в том, который так часто видел, – ответил Рауль. – Я не был в машине, не звал маму, не просил ее ехать медленнее и не умолял проснуться… Той ночью я понял, что любимая женщина ушла из-за моих грубых поступков и слов. И на сей раз я действительно был виноват в этом. Я поехал к Анхеле. Я всегда шел к ней, когда делал глупости, а я снова сделал глупость. Я спросил ее, что мне делать. Она сказала, что отец перед смертью узнал, что у него будет внук… Кажется, я узнал обо всем последним. – Я не говорила ей! – Я рад, что она смогла догадаться. Анхела рассказала отцу об этом утром, и я рад, что она успела… Тебе не понравилось танцевать со мной? – спросил Рауль. – Мне нравится танцевать с тобой. – Она покачала головой. – Значит, наймем няню и будем иногда ходить в клуб танцевать! – Рауль вздохнул, подумав о грядущих переменах, и Эстель заметила, что он улыбается. – Кто бы мог подумать? – сказал он. – Уж точно не я, – ответила Эстель. – Так мне снова сделать моей жене предложение? – Нам не обязательно снова жениться, – улыбнулась Эстель. – Хотя в медовый месяц я бы еще раз съездила. – На чем? – Он хотел, чтобы она сказала это вслух. – На чем? – На яхте. – Думаешь, твои заметят, что мы изменились? – Нет, – улыбнулась Эстель. – Они думают, что мы по уши влюблены друг в друга. – И они правы. – Рауль прижал ее к себе и поцеловал. – Только мы с тобой никак не могли в это поверить. Эпилог Свадьба Гордона была прекрасной. Праздновали ее на яхте, бросившей якорь в Акантиладос-де-Маро-Серро-Гордо. Рауль устроил ее в подарок Гордону за то, что благодаря ему они с Эстель познакомились. Молодые были одеты в белое, и вопреки испанским традициям гости говорили тосты. Эстель прижалась к Раулю, чувствуя, как в животе толкается их малыш. – Джинни что, танцует с сыном Гордона? – спросила она. – Они ведь встречаются. – Серьезно? Эстель улыбнулась. – Ты помнишь, как мы тут останавливались? – спросил Рауль. – Помнишь, как поставили на воду гидроциклы, а ты боялась, но старалась не показывать страха? – Конечно помню! – Эстель старалась не обращать внимания на схватки, но в этот раз не заметить их было трудно. Рауль положил руку на ее живот. – Найду моторку, чтобы нас побыстрее доставили в Марбелью. – Может, тревога ложная. Не хочу, чтобы все начали суетиться. – Думаю, Гордон не обрадуется, если ты родишь здесь. – Рауль окинул взглядом гостей и пошел поговорить с Альберто, чтобы тот поскорее приготовил транспорт. – Мы поедем, – сказал Рауль, когда Гордон отозвал их в сторонку. – Эстель устала… Но соврать не удалось, потому что Эстель стояла согнувшись. – Наконец-то! – Гордон сиял. – Прошу вас, – взмолилась Эстель. – Не хочу, чтобы все знали. Сохранить это в тайне не удалось. Гости видели, как Эстель помогали сойти на платформу, а оттуда на борт моторной лодки. Они отправились к берегу под улюлюканье гостей. – Я хотела родить в Англии… – Знаю. – Завтра утром они должны были лететь туда. – Но ты и на свадьбе побывать тоже хотела, – напомнил Рауль. Эстель взвыла от боли и уткнулась лицом в его шею. Интересно, дальше будет еще больнее? Но она была рада тому, что Рауль сохранял спокойствие. Он действительно был спокоен. Сейчас у него было все, что ему нужно. Ночь тянулась бесконечно долго. Роды продлились до утра. Эстель тужилась, вцеплялась ногтями в руки Рауля, и как только она решила, что больнее быть не может, все закончилось. – No empujen! – Не тужься, – перевел Рауль. Все это время он был предельно собран, но теперь, увидев черные волосики своего новорожденного малыша, позволил себе расслабиться. Красная, сердитая, черноволосая малышка с пухлыми щечками! Взяв ее на руки, Рауль захотел быть целиком и полностью ответственным за это крохотное создание. Акушерка спросила, выбрали ли они имя для девочки, собираясь написать его на браслете, и Рауль посмотрел на Эстель. Они перебрали несколько имен, но решили подождать рождения малышки, чтобы принять решение. Только одно имя никто из них до сих пор не предложил. – Габриэлла? – сказала Эстель, и он кивнул, не в силах сказать ни слова. Это имя когда-то несло с собой лишь невыносимую боль, но теперь оно пропиталось любовью. Имя его матери перейдет его дочери! – Габриэлла Санчес Коннолли, – сказал Рауль. – Хочу позвонить Эндрю, сообщить, что он теперь дядя, – прошептала Эстель, и ее глаза наполнились слезами радости. Ей хотелось, чтобы Эндрю взял Габриэллу на руки, как Эстель взяла Сесилию в день ее рождения. – А зачем звонить? – спросил Рауль. – Они ждут снаружи. Пойду приведу их. Он вышел в приемную. Глаза его были воспалены, волосы растрепаны, на воротничке рубашки губная помада, но на сей раз Анхела улыбалась. – Девочка, – выдохнул Рауль. – Обе в порядке, – добавил он. Аманда расплакалась, а Эндрю пожал его руку. – Иди взгляни, – кивнул Рауль Анхеле, стоявшей в дверях. – Она красавица! – Анхела посмотрела на девочку и улыбнулась. У малышки были пухлые щечки и глаза Рауля и Луки. – Как вы ее назвали? – Габриэлла, – ответил он, глядя на женщину, которая была ему как мать. – Габриэлла Анхела Санчес Коннолли. Да, порой испанские имена бывают сложными, но в то же время они невероятно простые. День был изумительный, и после него наступила счастливая ночь. Эстель была в кругу семьи, родные поздравляли ее. Сесилия уснула на руках у Эндрю. – Пожалуй, нам пора в гостиницу. – Он сжал руку Эстель. – Мама и папа очень бы тобой гордились. – Да, я знаю. Рауль и Эстель остались вдвоем. – Лука прислал сообщение… – Рауль закатил глаза, прочитав его. – Что-то подсказывает мне, что Анхела умыкнула его телефон и написала это от его имени. Отношения с Лукой оставались напряженными, но Рауль старался их наладить, ведь братом он стал совсем недавно. Пока Лука не очень охотно шел на контакт. – Все наладится, – сказала Эстель. – Может быть, – ответил Рауль. – Спасибо тебе. Габриэлла лежала в своей кроватке. Вдруг она засопела, а сердце Рауля чуть не разорвалось от гордости и любви к своей спящей дочке. – Это тебе спасибо, – сказал он, – я никогда и не думал, что могу быть таким счастливым. – Я тебя поблагодарила за то, что ты привез сюда мою семью. Для меня очень важно, что они со мной. – Я знаю это. – Рауль перевел взгляд с дочери на жену. – Благодаря тебе я осознал, насколько важна семья. – Он поцеловал ее в губы. – И что бы ни случилось, я никогда этого не забуду.