На Выборгской стороне, недалеко от Финляндского вокзала, есть небольшой Сахарный переулок. В его конце, на берегу Большой Невки, еще с 1720 года находился Сахарный двор, позже – Сахарная фабрика Петра Вестова и Егора Кизеля, затем – Сахарный завод (вы когда-нибудь обращали внимание на то, что никто не знает, когда в русском языке употребляется слово «завод», а когда – «фабрика»?). Завод закрыли в 1918 году, так как было решено, что сахар следует производить там, где растет свекла, – в южных районах России и на Украине.

Упоминавшаяся уже Кожевенная линия почти вся была занята кожевенными заводами. Сейчас остался один, в доме № 27, который почему-то называется «Радищев». Александр Николаевич, конечно, большой писатель и мыслитель, но к кожевенному производству он отношения не имел. Откуда же такое название? Дело в том, что к 5-летию Октябрьской революции в Петрограде стали переименовывать фабрики и заводы, продолжавшие называться по бывшим владельцам. Некоторых партийцев это стало возмущать: какие могут быть Парвиайнены, Брусницыны, Семянниковы, если все предприятия теперь принадлежат народу? Тогда и стали присваивать заводам и фабрикам имена рабочих, революционеров или известных деятелей культуры, имена которых были «на слуху» и в почете. Среди них был, конечно, и Радищев, автор «Путешествия из Петербурга в Москву», за которое он изрядно пострадал в эпоху правления Екатерины Великой.

Как Радищев не имеет отношения к кожевенному производству, так Бумажная улица и Бумажный канал с Бумажным мостом не имеют отношения к бумажному производству. «Бумагой» в XIX веке называли еще и хлопок, и Чернореченская бумагопрядильная мануфактура Леопольда Егоровича Кенига, располагавшаяся рядом, на Лифляндской ул., 3 (Чернореченская – потому что протекающая сзади нее река Екатерингофка до 1864 года именовалась Черной речкой), была обычным текстильным производством. Сейчас это прядильнониточный комбинат «Северная звезда».

Как ни странно, Шотландская улица в Порту – это тоже «производственное» имя. Когда-то рядом с ней располагался так называемый Сельдяной буян (сейчас на его месте стоит дом № 12 по Двинской улице), а на нем – склад Шотландской компании для импорта и экспорта сельдей. Со стороны Екатерингофки к складу подходил Сельдяной канал (недавняя трагедия, когда в этом районе обрушился жилой дом, связана именно с тем, что какой-то умник решил возвести его точно на месте канала), а на набережной Екатерингофки, в том месте, где канал из нее вытекал, до сих пор сохранился Сельдяной мост. Воды под ним, конечно, давно уже нет.

Назвать улицу могли не только по заводу, но и по его продукции. На Ржевке есть оригинальный топоним Капсюльное шоссе. Среди того, что выпускал Охтинский пороховой (ныне – химический) завод, были и капсюли для ружей, а производившая их мастерская располагалась как раз в начале шоссе, там, где теперь пожарная часть. Когда на Путиловском (ныне – Кировском) заводе в 1924 году наладили выпуск тракторов, поблизости появилась Тракторная улица, когда в 1931-м начали делать турбины, – Турбинная.

О Тракторной улице стоит рассказать подробнее. Во-первых, это, наряду с улицей Ткачей, первая улица, появившаяся в советское время в Ленинграде. Во-вторых, все дома, выходящие фасадами на улицу, считаются памятниками архитектуры. Итак, Тракторная улица.

1 мая 1924 года участниками первомайской демонстрации стали два трактора «Фордзон-Путиловец». Они прошли в колонне краснопутиловских рабочих, что и неудивительно, поскольку были созданы на знаменитом предприятии – «Красном путиловце», бывшем Путиловском, будущем Кировском заводе.

Выпуск трактора «Фордзон-Путиловец», за основу которого был принят американский образец легкого трактора 1917 года, стал грандиозным событием для страны, ведь это был шаг широкомасштабного плана переустройства сельского хозяйства, обеспечения земледельцев современной техникой.

В марте 1919 года на VIII съезде большевистской партии Ленин говорил: «Если бы мы могли дать завтра сто тысяч тракторов, снабдить их бензином, снабдить их машинистами… то средний крестьянин сказал бы: я – за коммунию».

Не будем гадать, верны ли эти слова, но факт тот, что в 1919 году этих сельхозмашин в России не было, и что ради исполнения поставленной Лениным задачи в 1923 году создали специальную комиссию, которая определила: стране нужно двести двадцать тысяч тракторов мощностью двадцать лошадиных сил. Тогда речь не шла о создании собственной модели, и то, что в кратчайшие сроки на «Красном путиловце» научились изготавливать взаимозаменяемые детали американского трактора, при этом смогли создать технологию их производства, в ряде случаев даже более совершенную, – это, безусловно, трудовой подвиг путиловцев и работавшего на сборке конструктора Исидора Ивановича Трепененкова.