– Ты будешь это есть?

– Я люблю крендели.

– Углеводная бомба.

Джеймс кивнул:

– Мне необходима энергия.

Рассмеявшись, Кейтлин купила два больших аппетитных кренделя.

– Я знаю, ты так поступаешь, чтобы не вводить меня в траты.

– Осторожно, – шутливо предупредил он. – Будешь так на меня смотреть – я вновь захочу тебя поцеловать.

– Угу, – кивнула она и прошла на несколько шагов вперед.

Они гуляли по Хай-Лайн и жевали. Джеймс думал о том, что может прикоснуться к ней в любую минуту, но почему-то не прикасался. Взглянул на Кейтлин, она покраснела. Все мысли написаны у нее на лице.

– Пойдем дальше, – пробормотал Джеймс. – Теперь в библиотеку. – Он велел таксисту ждать их в конце парка.

– Львов зовут Терпение и Стойкость, – сообщил Джеймс, когда они были у входа. – На кого больше похожа ты?

– Наверное, на Стойкость. А кто ты?

– Терпение. Сегодня оно мне просто необходимо.

– Бедняга Джеймс. Ты страдаешь?

Она и представить себе не могла.

Библиотека была прекрасна. Завораживала и потрясала. Как и Кейтлин. Джеймс с трудом сдерживал возгласы восхищения, когда они проходили по огромному читальному залу. И свое нетерпение. Впрочем, он способен владеть своими чувствами и готов пожертвовать желаниями ради спокойствия другого человека.

Он все чаще задавался вопросом, каковы же на самом деле желания Кейтлин. Ему кажется, или она смотрит на него чаще, чем разглядывает художественные и архитектурные шедевры?

– Джеймс? – Она подняла на него подернутые пеленой глаза.

– Ты угостила меня обедом, так что за мной ужин. – Он взял ее за руку и повел к ожидавшему такси. – Никаких возражений. – Центральный парк, пожалуйста, – обратился он к водителю. – Вход у театра Делакорт. – Он не мог позволить ей сорвать тщательно продуманный план.

– Конечно, – весело подмигнул таксист.

Джеймс посмотрел на корзину, приготовленную для него водителем, пока они осматривали библиотеку.

– Спасибо. Когда нам ждать тебя завтра?

– Девять тридцать устроит?

– Отлично.

Кейтлин вышла из машины и повернулась к Джеймсу:

– Завтра?

– Таксист очень мне обязан.

– Джеймс…

– Так мы идем в театр? – Не обращая внимания на ее смущение, он обнял ее за плечи и рассмеялся. – Пошли.

– Джеймс!

– Не волнуйся, пожалуйста. Входные билеты бесплатные.

Она растерянно повертела в руках распечатанные листы.

– Как ты это делаешь?

– У меня свои секреты. Но прежде мы устроим пикник.

Организатором он был действительно прекрасным.

– Спасибо. – Она повернулась к нему и заглянула в глаза. – Правда, мне очень приятно. Спасибо, что многое мне показал. Какой великолепный день!

Она действительно так считает? Хм, но самое лучшее еще впереди.

Он не мог удержаться, чтобы немного ее не подразнить.

– Значит, я реабилитирован в твоих глазах?

– Ну, может, еще одна ночь сексуального рабства.

– Не мучай меня, – прохрипел Джеймс. – Сначала Шекспир.

Он из последних сил сдерживал разрывавшее тело желание обладать ею.

Потом они сидели рядом в зале, испытывая волнение от близости друг друга. Джеймс старался сосредоточиться на происходящем на сцене. У него даже неплохо получилось. Он был увлечен ее интересом. Тем не менее мечтал о том, что спектакль закончится и они останутся одни.

Если все две недели они проведут в подобном ритме, время пролетит очень быстро. А затем предстоит возвращаться к привычной жизни: работа, работа, работа, сон. Мысли переключились на то, что еще можно посмотреть в Нью-Йорке бесплатно. В этом городе таких вещей немного.

Наконец спектакль закончился. Был теплый вечер, они молча шли через парк к дому Джеймса. Тишину нарушали лишь едва уловимые вздохи Кейтлин, которые ему удавалось услышать. Была ли она в столь же возбужденном состоянии, что и он?

Вполне возможно. Впрочем, в лифте они стояли довольно далеко друг от друга, стараясь не сокращать дистанцию.

В какой-то момент он решился украдкой посмотреть на нее. Глаза ее горели желанием.

– Я хочу тебя, – прошептала она.

Он выругался и бросился к ней, сжимая в объятиях. Через секунду двери лифта распахнулись, он удивительно быстро справился с замком и буквально впихнул ее в квартиру.

Джеймс набросился на нее, как изголодавшееся дикое животное. Тело вспыхнуло огнем страсти.