Должна заканчивать, чтобы сделать с Лаурой-Кристин круг на роликах вокруг квартала. Если я не поеду, она доедет только до ближайшего киоска. Что мне делать с этим ребёнком? Сейчас она обязательно хочет в интернат, её голова полна фантазий на тему «Ханни и Нанни».

После того как Мими и Труди ушли домой, я искупала и отнесла в постель Юлиуса и настроилась на длинную, бессонную ночь. За историю с Биби Блокберг я готова была сама себя отхлестать по щекам, но я ведь не могла предвидеть, что кто-то проболтается.

Я много раз звонила Лоренцу домой, но там отзывался только автоответчик. Мобильник Нелли был всё время занят. Наверное, она вела длительные смс-диалоги на тему «Моя мать – болтливый монстр». Я сидела на полу в гостиной и смотрела сериал с тремя пижонистыми ведьмами. Этот сериал всегда хотела смотреть Нелли, но ей было нельзя. Биби Блокберг – да, а эти три убийцы демонов, сучки с глубоким декольте – нет!

В пол-десятого затрезвонил входной звонок. Я метнулась в прихожую и рывком распахнула входную дверь. Заплаканная Нелли промчалась мимо меня вверх по лестнице и захлопнула за собой дверь в свою комнату. В прихожей с потолка посыпалась побелка.

– Это ты во всём виновата, – сказал Лоренц. Он остался стоять на коврике у порога и злобно смотрел на меня. Свой вольво он запарковал на тротуаре, мотор работал. – Потому что ты не уважаешь наши договорённости.

– Не знаю, с каких это пор Биби Блокберг входит в наши договорённости, – заметила я.

– Я беру детей на выходные, – продолжал Лоренц. – Сегодня не выходной. Такое не было запланировано. Я, ничего не подозревая, прихожу домой и думаю, что квартира пуста. Ты не можешь себе представить, что это был за шок, когда Нелли внезапно вышла из гостиной.

– Ну да, – сказала я. – Ещё совсем недавно на диване сидела вся семья, когда ты вечером приходил домой. Так что я не считаю таким уж шокирующим то, что твоя дочь вышла из гостиной.

– Тебя там не было, – сказал Лоренц. – Это был ужасный шок. Для всех участников. Неловкий и ненужный. И это только потому, что ты не придерживаешься наших договорённостей. Я бы рассказал об этом Нелли и Юлиусу на выходные бережнее и мягче. И красивее.

– О чём ты бы рассказал им бережнее и мягче?

– Бесстыдство! – донёсся до нас писк фрау Хемпель. – Парковка на тротуаре мешает пешеходам!

– Иду, иду! – воскликнул Лоренц. – О Боже, старая карга по-прежнему жива!

– О чём ты бы рассказал им бережнее и мягче, Лоренц?

– Немедленно выключьте мотор, иначе я вызову полицию! – крикнул герр Хемпель. – Мы не позволим загрязнять окружающую среду монооксидом угля. Мы спим с открытыми окнами!

– И старый хрыч ещё тоже не отдал Богу душу, непостижимо, – сказал Лоренц. – А ещё говорят, что люди с лишним весом умирают быстрее, хаха!

– Лоренц! Что ты хотел рассказать детям бережнее и мягче?

– О Боже, не делай вид, что ты глупее, чем ты есть, – ответил Лоренц. – Я был не один! То есть если бы я знал, что Нелли караулит нас где-то в темноте в квартире…

– О Боже! – воскликнула я. – Ты был с какой-то женщиной!

– Не с просто какой-то женщиной, – возразил Лоренц.

– Бесстыдство! – воскликнула фрау Хемпель. – Из-за отравления выхлопными газами мы будем на вас жаловаться! Здесь, в доме, маленький ребёнок!

– Так дайте же бедному ребёнку наконец уснуть! – крикнула я. – Что значит «не просто с какой-то женщиной», Лоренц?

– Как я уже говорил, на выходные я рассказал бы об этом детям бережнее и мягче, но я же не знал, что Нелли появится у меня в самый неподоходящий момент…

– О нет, Лоренц! Что же она видела?

– Не очень много, – ответил Лоренц. – Свет был приглушён. И кроме того – о Боже, ей четырнадцать, она знает, как выглядят голые люди.

– Мы звоним в полицию! – крикнул герр Хемпель. – Считаю до трёх. Раз…

– Не может быть, – сказала я. Я бы охотно врезала Лоренцу в голень. Бедная Нелли. Даже представить родителей за сексом само по себе ужасно. Но увидеть их в реальности – это должно быть травматично. Тем более когда речь идёт о совершенно посторонней женщине.

– Она устроила большую сцену, – продолжал Лоренц, – и показала себя во всей красе – вот тебе и первое впечатление. Как она меня ругала, ты бы только слышала! Называла лицемером, обманщиком и Бог его знает кем. Ты это здорово устроила.

– Три! – крикнул герр Хемпель. – Ну всё, мы звоним в полицию. У вас был шанс.

– Лоренц, лучше всего исчезни прямо сейчас, пока я тебе не врезала! – сказала я. Не помню, когда я в последний раз была такой злой. У этого человека нет вообще никакой совести. И это прокурор!