Пока следователь опрашивал медицинский персонал, я пыталась прийти в себя и понять, как же такое могло произойти? Кому нужна слабая, больная женщина? Чуть позже следователь рассказал, что за два дня до смерти тетя вызвала нотариуса и переписала завещание с меня на неизвестного мужчину, которого не могут найти.

В это время позвонил «генерал». Я зарыдала в трубку.

— Дорогая, что случилось?

— Тетя умерла.

— Девочка моя, знаю, как она была тебе дорога. Держись, пожалуйста. Я сейчас еще в аэропорту. У меня только ручная кладь, я беру такси и мчусь к тебе.

— Паспортный контроль?

— Что — паспортный контроль?

— Не забудь про паспортный контроль. Ты же прилетел не на внутреннем рейсе, а на международном.

— Ах, да. Совсем заработался.

— Ты же был у жены в Ницце? Как ты мог заработаться?

— Командировка в Марокко расплавила мне мозги. Совсем стал плохо соображать.

Спустя полтора часа Евгений уже сидел у меня дома, отпаивал меня вином и пытался успокоить.

— Держись, моя родная. В жизни всегда так бывает. Бог дал, бог взял. Он забрал твою тетю, но дал тебе меня. Видишь, я тоже сыграл во всей этой истории определенную роль.

— Какую? — Я подняла на «генерала» глаза, полные слез.

— Она умерла в больнице, а не дома. Мои ребята подсуетились, чтобы ее из больницы не выписали. Единственное, не успели договориться о сроке операции.

— Тетя лежала в больнице не потому, что «подсуетились твои ребята», а потому, что я платила за это большие деньги. Каждый раз врачи шантажировали меня, и я платила всё больше и больше. Когда сказала о звонке министра здравоохранения, меня обсмеяли.

— Ну, звонок был. А что касается медиков, совсем обнаглели, гады. Им было дано указание свыше, а они всё равно деньги берут.

— Да никто никаких указаний не давал. Женя, хватит врать! Здоровый мужик, а врешь постоянно! Тошно слушать. Если ничего не можешь сделать, лучше не обещай.

— Девочка моя, я не обижаюсь на твои слова, потому что у тебя горе. Можешь говорить что угодно, я всё вытерплю, потому что очень тебя люблю.

— Тетя умерла не своей смертью. Ее задушили. Ведется следствие.

— Что за чушь? Сама посуди, кому нужна твоя тетя?

— Оказалась нужна. Она квартиру переписала на какого-то неизвестного человека. Кузнецова Александра Ивановича. Мне это имя ни о чем не говорит. Я такого не знаю.

— Ну, ты не можешь всё знать.

— В любом случае, тетина квартира уплыла в неизвестном направлении.

— Опера же работают. Наверное, найдут.

Пока Евгений курил на балконе, мне пришло сообщение от следователя. Он прислал мне фото предполагаемого Кузнецова по электронной почте. Объяснил, что именно этот человек приходил вместе с нотариусом к тете в больницу. Только пропуск был не на фамилию Кузнецов, а на фамилию Жарков. Доказательств, что Жарков и Кузнецов одно и то же лицо, пока нет, но следователь попросил меня посмотреть фото, сделанное при помощи больничной видеокамеры. На меня смотрел подельник Евгения, которого он постоянно представлял как большого человека из Газпрома. На нем был белый больничный халат. Только вот появились усы, скорее всего, наклеенные, небольшая бородка, седина, которой не было раньше, и очки с темными стеклами.

— О боже. — Я выронила телефон из рук.

— Девочка моя, что случилось? — «Генерал» расплылся в наигранной улыбке.

— Не подходи ко мне!

— Да что произошло?

Евгений поднял с пола телефон.

— Это убийца моей тети, — только и смогла сказать я. — Разъезжает на красной машине экономкласса. Ты по-разному его представляешь: то «большой человек из Газпрома», то «большой человек из Государственной думы». Он убийца. Он и ты. Вы вместе.

— Птичка моя, как ты можешь такое говорить? Как всегда, что-то менты напутали. Это недоразумение. Возможно, мой друг действительно приезжал в больницу, но уж точно не к твоей тете. Отделение-то большое. Это всего лишь случайное совпадение. А операм нужно башку открутить за то, что наговаривают на честных людей. Им только бы дело закрыть и на кого-нибудь всё повесить.

— Я посажу тебя, Женя. И твоего дружка с испитой мордой тоже…

— Ланочка, прекрати!

Вновь зазвонил телефон, высветилось имя следователя. Я хотела ответить, но Евгений перехватил мою руку, бросил телефон на пол и наступил на него ногой.

— Что ты делаешь?! — закричала я.

— Дурочка, успокойся. Давай налью тебе успокоительного?

— Я ничего не хочу… — По моему лицу струились слезы.

Евгений присел на корточки и стал бить кулаком по телефону. Он бил по нему с такой силой, что я испугалась.

— Женя, ты что?

— Хочу, чтобы он заглох.

— Я всё равно тебя посажу.

Внезапно Евгений выпрямился и пошел на кухню, бросив на ходу:

— Сделаю тебе успокоительное.

Я схватила мобильный, он еще работал, и стала судорожно набирать номер следователя по памяти. Но с памятью оказались проблемы, я не помнила несколько цифр и стала набирать их наугад. В гостиную влетел Евгений, выхватил у меня трубку и что было сил швырнул ее об стену. Потом повернулся ко мне, взял меня за голову и стал с силой запихивать мне что-то в рот.