4. Машинописная копия рук. № 3 с исправлениями Толстого. 2 лл. 4° и 3 отрезка (остальные переложены в следующие рукописи). Начало: «П. Ну, как живете, братцы?» Конец: «воевать нельзя> запрещаю». На обложке дата переписчицы: «22 сент. 09».

5. Машинописная копия рук. № 4. 1 л. 4° и 1 л. почтового формата автографа-вставки (остальные листы переложены в следующие рукописи). Начало: «В крестьянской избе». Конец: «П. А я ведь <точно думал>». На обложке дата переписчицы: «30 сент. 09».

6. Машинописная копия рук. № 5 с большими исправлениями и вставками Толстого. 10 лл. 4°, 1 л. почтового формата (автограф-вставка) и 4 отрезка (часть листов переложена из предыдущих рукописей). Начало: «(В крестьянской избе)». Конец: «Речи твои хорошие (уходит)». На обложке дата переписчицы: «2 окт. 09 г.».

7. Машинописная копия рук. № 6 с исправлениями Толстого. 4 лл. 4° и 7 отрезков (часть листов и отрезков переложена в следующие рукописи). Начало: «(В крестьянской избе)». Конец: «не такая бы наша жизнь была». Заглавие исправлено Толстым: «Проезжий и крестьянин». На обложке дата переписчицы: «4-го окт. 09 г.».

8. Машинописная копия рук. № 7 с исправлениями Толстого. 11 лл. 4°, 1 л. почтового формата (автограф-вставка) и 5 отрезков. Начало: «(В крестьянской избе)». Конец: «всё хорошо будет». На обложке дата переписчицы: «6-го окт. 09».

9. Машинописная копия рук. № 8 с исправлениями Толстого, 5 лл. 4° и 2 отрезка (часть листов и отрезков переложена в следующие рукописи). Начало: «разговор короткий». Конец: «А то придут из города».

10. Машинописная копия рук. № 9 с исправлениями Толстого. 3 лл. 4° и 8 отрезков (часть отрезков переложена в следующую рукопись). Начало: «разговор короткий». Конец: «Речи твои хорошие».

11. Машинописная копия части рук. № 10. 1 отрезок (остальные листы и отрезки переложены в следующую рукопись). Начало: «Долго молчат оба». Конец: «в стражники не пойдет». На обложке помета переписчицы: «Черновые 8 и 9 окт.».

12. Машинописная копия рук. 10 и 11. 10 лл. 4°, 1 л. почтового формата (автограф-вставка) и 2 отрезка. Начало: «(В крестьянской избе)». Конец: «Баба подстелет».

13. Машинописная копия рук. № 12. 9 лл. F° и 1 отрезок. Начало: «(В крестьянской избе)». Конец: «Баба подстелет». Под текстом дата переписчицы: «12-го окт. 1909 г.». Последняя полная рукопись, правленная Толстым. Одно исправление, сделанное Толстым в рук. № 14, перенесено сюда рукой H. М. Кузьмина.

14. Дубликат рукописи № 13 с одной поправкой Толстого. Исправления, сделанные Толстым в рукописи № 13, перенесены в данную рукопись H. М. Кузьминым.

В 37-м томе Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого продолжается публикация его произведений, написанных в последние годы жизни. Здесь помещены относящиеся к 1906—1910 гг. художественные произведения, статьи, очерки.

Для правильной оценки включенных в этот том произведений следует учитывать систему взглядов Толстого в целом, в их совокупности, во всей сложности переплетения сильных и слабых сторон. Эти взгляды выражены не только в произведениях Толстого, но также в его дневниках и письмах, в которых читателю раскрывается потрясающая картина мучительных переживаний, вызванных у писателя все более и более ухудшавшимся положением народа, политической реакцией в стране, поисками пути изменения действительности и полным непониманием единственно возможного пути – революционной борьбы.

Годы, к которым относятся публикуемые в 37-м томе произведения, это годы безудержного террора, которым царское правительство стремилось задушить революционную борьбу. Истекающая кровью страна была покрыта виселицами, тюрьмы были переполнены, всякие проявления революционного протеста жестоко карались. Либеральная буржуазия, с ликованием встретившая поражение революции 1905—1907 гг., всемерно помогала самодержавию обманывать народ. Обнищание масс дошло до предела. Но гнев народа не мог быть подавлен никакими репрессиями и нарастал с каждым днем. Настроения пассивизма, непротивления, выражавшие слабые стороны взглядов крестьянства и нашедшие отражение и во взглядах Толстого, стали постепенно изживаться в массах под могучим влиянием пролетарской революционной борьбы и уроков первой русской революции.

Вся эта совокупность условий русской жизни нашла отражение и в эволюции Толстого, писателя, который переживал народные бедствия с такой силой, что страдания крестьянства стали его собственными страданиями. [4]

В последний период жизни Толстой, при всех кричащих противоречиях своих взглядов, при всей интенсивности пропагандирования реакционной теории непротивления злу, не только не перестал быть обличителем существовавшей политической системы, но сам все отчетливее осознавал свой гражданский долг писателя, срывающего с правящей верхушки и эксплуататорских классов все и всяческие маски.