– Теперь понимаете, откуда берутся деньги? – спросил Рейнолдс.

Бев зарвался. Поскольку в цапанье или тыринье он был совсем зелен, ему вскружили голову мелкие успехи в супермаркетах. Ему не следовало пытаться стибрить бутылку «Серебряного атласа Бернетта» за пятнадцать фунтов. Глаз камеры поймал его за тем, как он прятал ее в карман. Когда он пристроился в очередь с пятидесятипенсовой полукилограммовой буханкой черного хлеба, к нему самому пристроилась девушка с жестким лицом и симпатичными светлыми прядями в темных волосах, чем-то похожими на «перышки» у бедной Бесси.

– У вас карман оттопыривается, – сказала она. – Можно посмотреть? Пожалуйста.

– Что оттопыривается? Где? Мое! Частная собственность. Я считаю это непозволительным нарушением…

– Видели, как вы снимали вон с той полки бутылку джина. Вы собираетесь за нее заплатить?

– Я собираюсь вернуть ее на место.

Достав бутылку, Бев попытался пробраться туда, откуда ее стырил. На него смотрела уйма народа. Одна старушка неодобрительно поцокала языком.

– Пересчитав деньги, я вижу, что мне все-таки не хватает. Ужасно дорого.

Девушка заступила ему дорогу. Появился управляющий супермаркета, мрачный, как хирург, и в белом халате.

– Возвращаю на место, – сказал Бев и попытался пройти: – Позвольте…

Но ему не позволили.

– Вот так-так, – сказал управляющий. – Пойман за руку. Зовите полицию, мисс Порлок.

– Хорошо, мистер Оллсоп.

И она ушла – девушка с хорошенькими ножками.

– Послушайте, – начал Бев, – вы выставляете себя круглым идиотом. Я ничего не крал. Кражей было бы, если бы я пронес бутылку мимо кассы, так? Но я не проносил. Вам чертовски трудно будет что-то доказать.

И он снова попытался поставить бутылку туда, откуда ее стянул. Управляющий его оттолкнул.

– Олвин! Джеффри! – позвал управляющий.

Оторвавшись от выставления товара на полки, подошли еще двое в белых халатах. Бева словно бы хотели подвергнуть опасной хирургической операции. Запаниковав, он попробовал сбежать – все еще с бутылкой джина в руке. Потом взял свое рефлекс честности, и Бев попытался отдать ее Олвину, который смотрел сочувственно – скорее всего ловкий тырильщик вроде него самого.

– Хватай его, Джеффри! – велел мистер Оллсоп.

Олвин, который на самом деле оказался Джеффри, потянулся за Бевом. Но Бев не намеревался такое терпеть. От чужих рук он отбился бутылкой. Появилась мисс Порлок в компании двух полицейских, молодых людей с усами как у гангстеров. Они надвинулись на Бева, дыша на него запахом горячего сладкого чая. Они его схватили. Бев не намеревался это терпеть. Он снова занес бутылку. Но бутылку выхватил констебль и отдал мисс Порлок. Бев отбивался. Покупатели смотрели. Это было почти как на погасшем телике, почти. Бев попытался протолкаться через очередь у кассы, кто-то оттолкнул его назад. Полицейские снова его схватили. Бев царапался. Ногти у него были не стрижены с Рождества. Он сумел провести тоненькую кровавую линию на чьей-то левой щеке.

– Ну уж нет, – сказал констебль, – только не это, приятель.

Они его завалили коленом в пах. Они его скрутили и повели, заломив руки. Сержант в участке через две улицы пил чай и жевал трубочку с кремом, крупным почерком записывая различные преступления Бева: попытка грабежа, сопротивление аресту, нападение на полицейского, ношение оружия (они нашли выкидной нож), отсутствие места жительства.

– Герти, – окликнул сержант женщину-полицейскую, – добудь все на этого придурка из ЦК.

«ЦК» означало Центральную канцелярию, где вся биография Бева только и ждала, когда ее выплюнет компьютер.

– Имя Джонс, Б.

– Номер? – спросила полицейская.

– Какой у тебя номер, придурок?

– Профсоюзный номер? Номер свидетельства о рождении?

– Все номера, приятель.

– К черту номера, – ответил Бев. – Я человек, а не треклятый номер.

– Образумься, – посоветовал сержант, – мир кишит Джонсами. Очень трудно будет найти, даже с Б. Давай же парень, помоги нам.

– С чего это мне помогать чертовой системе? – спросил Бев.

Один из полицейских дал ему затрещину.

– Ладно, – сказал сержант, записывая. – Отказ сотрудничать. Давай-ка возьмем у тебя отпечатки.

Они заставили его выдавить чернильные завитки на карточке, и карточку унесли, чтобы отправить фототелекс в ЦК.

– Что-то забыл? – спросил сержант одного из констеблей. – Уверен, что все правильно изложил? Ты забыл сказать, что он ножом у тебя перед носом размахивал.

– Это ложь! – вмешался Бев.