Только по дороге пришло понимание того, что никаких криков и рыданий я не слышал. Это страшно - так быстро свыкнуться с этим, воспринимать как обыденное явление, как дополнение мира, без чего он был бы незаконченным. Может, я был полностью занят своим состоянием и просто не обратил внимание? Трудно сказать. Сейчас все трудно.

В "Трактире" было тихо. Лишь пара человек - не здешние - сидели у окна и о чем-то тихо беседовали. Бео прикорнул прямо на своем рабочем месте, облокотившись на стойку. Звук хлопнувшей двери вырвал его из царства сновидений, он подскочил, прижав руки к груди:

– О Боги, Трэго! Что с тобой?

Я смог окинуть его отрешенным взглядом и все. Никаких разговоров. Я поднял руку, показывая, что все в порядке. С плаща, со штанов, с головы стекала вода, дощатый пол подо мной стремительно мокрел, а вслед за ботинками тянулась череда следов.

– У тебя вид, будто ты был привязан к лошади и протащен через весь Мелиадис!

– Ни слова, трактирщик. Ни слова.

Никаких разговоров. Как в тумане я добрался до своей комнаты и плюхнулся в койку прямо в испачканной одежде.

Спать...

***

Я вяло ковыряю вилкой в каше. Даже вкус ее невозможно определить. И дело не в кулинарных способностях поваров трактира, тут-то как раз все без нареканий, просто абсолютно нет аппетита. И настроения. Мало того что я задержался одним богам известно на сколько, так еще и на моих плечах мертвым грузом возлегли десятки убитых, которых мне не удалось спасти. Сама по себе проблема Малых Пахарей - подобие яда, забравшегося глубоко вовнутрь и медленно, но полностью отравляющего организм.

Не понимаю, как мне быть. Почему я взвалил ответственность за сохранность жителей на себя? Я никому ничего не обещал, я не герой, сошедший с древних свитков, меня полноценным магом-то назвать язык не повернется! И они это знают. И я это знаю. Так в чем подоснова таких мыслей? Нет желания признаваться себе, но стремление к идеалу у меня в крови. И если в обычной жизни, в учебе, в быту мне это помогало, то здесь я столкнулся с проблемой - одними своими силами ее не решить. Да, Трэго, ты не всемогущ, не все в жизни складывается так, как ты того хочешь или рассчитываешь. Познакомься с реальностью, с ее жесткими условиями. И только твоя вина в том, что ты сам себя негласно возвел в ранг спасителя, по мановению руки избавляющего людей от всех недугов; излишние бахвальство, самоуверенность и гордость, сокрытые внутри тебя, привели к этому результату.

Но подразумевается ли, что мы всегда должны трезво смотреть на свои возможности, при этом нисколько не разочаровываться, что недостаток умений приводит к нежелательным последствиям, будь то плохой урожай или несколько смертей? Конечно же нет. Ведь это же чистейший самообман: да, я сделал все от меня зависящее, но не добился успеха. Да, погибло много человек. Ну и что, зато я знал, что ничем не смогу пригодиться. Иллюзий никаких не выстраивал, на лучшее не надеялся... Чушь собачья! Думаю, мы должны прибегать к адекватной самокритике и не корить себя, потерпев фиаско. Ничего хорошего, как ни старайся, не выйдет, жизни не вернутся, а время вспять не обернется. В неудачах не следует искать способы расстроиться, опечалиться и поплакать - будет гораздо эффективнее, если человек найдет стимул двигаться дальше, двигаться на пути к саморазвитию или самообучению. В особо тяжкие моменты лучше переставать быть человеком, натянув на себя личину жесткого практика, стратега.

Я не покину деревню до тех пор, пока не разберусь во всей головоломке. Лучшее, что я могу сейчас сделать - взять себя в руки и углубиться еще сильнее в самые корневища проблемы...

Вот тебе и азарт, Трэго, вот тебе и игра. Наигрался? Насмотрелся?

Нет! И больше не насмотрюсь.

Хотя кого я обманываю? И снова хвастун-герой овладевает мыслями. Не давай себе обещаний, чтобы потом не разочаровываться в собственных результатах. Стукнув пустым бокалом из-под медовухи, легкой, словно дуновение ветра, я встал из-за стола, полный намерений и планов. Перед тем как отправиться к старосте следует расплатиться с Бео за ночлег и завтрак. Уехать я могу в любой момент, сумка с собой; ничего не обязывает меня возвращаться сюда.

День выдался жарким. Так прям сразу и не скажешь, что ночью бушевал сильный дождь. От него остались маленькие лужицы на дороге да мутная вода в колоде недалеко от конюшни. Я закатал рукава и пристегнул их к предплечьям. Яркое солнце резко контрастирует с красивейшими Кая"Лити - лежи на теплой земле да любуйся. На подходе к дому старосты я снова вспомнил две последние ночи и помрачнел. С земли до сих пор не сошла кровь, а ведь им еще и сегодня справлять... Даже не знаю что. И справлять ли? Праздновать? Пир на костях усопших, скатерть псевдорадости поверх жуткого стола, собранного из тел и их фрагментов, скрепленных литрами крови. Ужас. Просто кошмар.

В кустах лежит лохматый пес и, порыкивая, глодает мосол. Проходя мимо, я с огромнейшим трудом сдержал приступ тошноты - собака грызла человеческую кисть. Животное сосредоточенно выедало мясо со среднего пальца.

Удивительно, как человек испытывает отвращение от подобных вещей - или того хуже - и глазом не моргнет, когда ситуация на грани жизни и смерти и приходится лицезреть вещи пострашнее. Все же люди быстро размягчаются. Обычные, не какие-нибудь военные, наемники или врачи-хирурги.