В разговоре с журналистом я указал на ошибки в статье от 25 февраля, исправив ошибки в гранках статьи «Другая жизнь Дмитрия Быстролётова» за 4 марта. Снегирев заявил: ошибок быть не может, он все списал из личного дела Быстролётова, указывая на сейф, стоящий в углу кабинета. Вот же ошибка! Цитирую: «Я рассказал все честно и прямо о своем предполагаемом незаконном происхождении от графа Алексея Толстого, о похождениях в эмиграции». Вы назвали в статье отчество Быстролетова — Александрович, а пишет о графе Алексее Николаевиче Толстом — «отце» Быстролётова?! Как понимать? Граф Алексей Николаевич Толстой в день рождения Быстролётова учился в реальной гимназии города Самары и физически не мог быть отцом Быстролётова.

Снегирев раскрыл в статье содержимое дела-формуляра № 12351, куда вложены фрагменты книг «Пир бессмертных» и фоторепродукции с фотографий Быстролётова, так как подлинники фотографий хранятся у меня. При этом часть фрагментов из книг была опубликована в 1963 году в журнале «Азия и Африка сегодня», другая часть не была опубликована. Это была небольшая рукопись, написанная дедом в 1969 году, рукопись в КГБ перепечатали, внесли ошибки и изменения, напечатанный текст дед не видел и не знал об ошибках. Парадокс! Журналист не знал элементарные правила безопасности, принятые в любой разведке мира. В личных делах разведчиков нет и не должно быть информации о разведчике, его внешности и семье, о месте работы и агентах, в том числе нет сведений, в каких государствах работал разведчик, тем более нелегал, иначе не было бы разведки. Журналист полагал, что дело-формуляр № 12351 содержит все сведения о Быстролётове, если нет сведений об Африке, то Африку выдумал Быстролётов. Снегирев свои умозаключения выдает за факты. К сожалению, многие журналисты свое мнение или мнение руководства выдают за действительность и приписывают выдуманные мысли и поступки разным людям. Большая часть статьи составлена из частей литературного произведения Быстролётова, при этом, парадокс, одним фрагментам текста журналист верит, а другим — нет. Было бы наивно полагать, что Снегирев не понимал, о чем и о ком пишет, он сознательно делал свои заявления, преследуя конкретные цели. Так, в статье от 25 февраля он «уличил Быстролётова во лжи», в статье от 10 марта великодушно прощает Быстролётова, цитирую: «А что касается африканских мистификаций в журнале… Простим их ему. Истинно талантливой русской натуре всего мало, везде тесно. Не хватало смертельно опасных приключений в Европе — тогда он придумал их для себя еще и в Африке».

Мало того, Снегирев в статье от 10 марта обнародовал письмо бабушки от 1974 года председателю КГБ СССР Ю.В. Андропову, цитирую:

«Гпубокоуважаемый Юрий Владимирович. Полное равнодушие и безразличие к судьбе моего бедного больного парализованного мужа заставило меня обратиться к вам. Быстролё-тов Дмитрий Александрович — полузабытый герой нашей разведки в предвоенные годы. Оба мы старики, многие тяжелые годы прожившие вместе. Мы — инвалиды первой и второй группы. Нам вместе около 150 лет.

Во время допросов мой муж был изувечен избиениями — ломали ребра, загоняя их обломки в легкие. В лагерях — холод, голод, этапы при сильных морозах. Два инсульта. 26 октября 1954 года он приехал в Москву. При первой группе инвалидности его приютил медицинский реферативный журнал, где при знании 22 иностранных языков Быстролётов, больной старик, проработал языковым редактором до 1974 года, пока не был снова парализован. Он — инвалид, работать не может — потеря речи и другие осложнения.

Вместе мы получаем пенсию соцстраха. На жизнь и лекарства ее не хватает. Учитывая все вышеизложенное, прошу вас о назначении моему мужу Быстролётову Д.А. персональной пенсии. Иванова Анна Михайловна».

Читатель, прочитав письмо, будет совершенно уверен: Быстролётов на старости лет всеми забыт, нуждался и жил бедно. Разумеется, у читателя возникнет особое мнение о КГБ в требуемом направлении, вот яркий пример воздействия на общественное мнение.

Давайте откроем дело-формуляр № 12351 и посмотрим на фрагмент рукописи Быстролётова, которую использовал Снегирев.

На странице 313 фрагмент рукописи Быстролётова дан в рукописном виде, как видим, это фрагмент из книги «Путешествие на край ночи». «Носик» — персонаж книги «Путешествия» получил от автора другое имя — «Дери».

На странице 55 (см. с. 410) видим эту же часть рукописи в напечатанном виде. «Носик» превратился в «Росси». «Арно» — это «чудесный источник Герман». Служебные имена советских резидентов ИНО известны читателю и остались без изменения — Семен, Кин, Манн.

Парадокс! Журналист, ничего не зная о Быстролётове, высказывается за него, его обвиняет и прощает, цитируя части из произведения Быстролётова!

Снегирев выполнял заказ — обгадить КГБ, что и было сделано, однако попутно он обгадил и Быстролётова. Было бессмысленно что-либо доказывать журналисту и просить опровержения. Я решил добиться поставленной цели иным способом.

Я дал журналисту рукописи «Пира бессмертных», показал рисунки и фотографии деда. 7 октября 1990 года газета «Правда» опубликовала фрагмент книги «Трудный путь в бессмертие», который я назвал «Очная ставка», к публикации были приложены рисунки деда, сведения о произведении «Пир бессмертных» и отзывы читателей на статью «Другая жизнь Дмитрия Быстролётова».

В КГБ статью «Другая жизнь Дмитрия Быстролётова» восприняли с возмущением.

— Ну почему так бесцеремонно? Мы же помогали, — недоумевал полковник КГБ Георгий Адрианович Соколов.

Да, КГБ помогал деду и оказывал помощь бабушке. КГБ взял расходы похорон деда, благоустройство могилы и прочее. Письмо бабушки — не что иное, как предчувствие потери любимого человека, дед о письме не знал и не одобрил бы. После публикации статьи «Очная ставка» у полковника КГБ Васильева возникла идея — сделать для сотрудников КГБ выставку литературного и художественного наследия Быстролётова. Выставка состоялась в центральном клубе им. Ф.Э. Дзержинского.