– Ну да, – Кот сплюнул. – Как говорится, вариация на тему.

– Чего-то я не пойму, – сказал Шевцов, недоуменно оглядываясь. – Что же, нам отсюда не выбраться? А если мы пойдем вон к тому холму?

Он указал туда, где за обугленными деревьями изгибался мертвый лысый бугор.

– Опять вернемся к вертолету, – сказал Кот.

– Черт знает что, – сказал Шевцов. – Хоть и слышал про такое, но представить себе никак не могу.

– Знаешь, что такое лента Мебиуса? – сказал Аким.

– Конечно. Лист бумаги без конца без края.

– Что-то в этом роде – когда две стороны одной поверхности становятся как бы единой плоскостью. Вообразить себе это трудно, а для того, кто идет по такой поверхности, – и подавно. Так это в нашем обычном трехмерном пространстве. А здесь, в Зоне, говорят, вообще несколько измерений, не поддающихся ни чувствам, ни приборам. Вот и зрение нас обманывает. Нам кажется, что мы идем в одном направлении, а мы совсем в другую сторону движемся.

– И что же теперь, – раздраженно сказал Шевцов, – садиться и помирать, как тот костлявый?

– Зачем же сразу помирать, – проговорил Кот.

Его посетила одна безумная идея. Он вытащил из-за пазухи рацию, включил. Маленький экран осветился оранжевым. Вдавил кнопку, сказал:

– Как слышно меня, прием!

В ответ звучало одно лишь неровное шипение.

– Эй, приятель, совсем сбрендил? Кого ты там вызвать хочешь? – недоуменно спросил Шевцов.

– Не знаю, – честно сказал Кот. – Просто подумал, что…

Договорить он не успел. Рация пискнула, и знакомый голос произнес:

– На связи!

– Как меня слышно? – торопливо спросил сталкер.

– Нормально слышно. Ты зачем рацию отключил?

Кот перевел взгляд на Акима. Тот спокойно смотрел на сталкера, не понимая, что происходит.

– Кто это? – спросил он.

Кот кашлянул в кулак, сказал:

– Не узнаешь?

– Нет.

– Это ты.

Никогда еще не доводилось видеть, как вытягивается лицо Акима. Удивить его непросто. Но, похоже, это как раз тот случай.

– Как это – я?

– Хочешь поговорить? – Кот протянул рацию, не отрывая взгляда от друга.

Шевцов так же внимательно наблюдал за Акимом. Еще бы, не часто доводится видеть, как человек общается по рации сам с собой. Вообще-то сталкер думал, что Аким откажется. Но тот молчал взял рацию, все еще недоверчиво глядя на друга. Затем вдавил кнопку, сказал:

– Прием!

Какое-то время рация молчала, и можно было подумать, что фантом на другой стороне просто исчез. Но динамик, наконец, скрипнул в ответ:

– Это кто?

– Это ты, – спокойно сказал Аким.

– Что? Я не понимаю.

– Что ты не понимаешь? Я настоящий Аким, а кто ты такой? – В голосе парня звучала не свойственная ему агрессия. – Откуда ты взялся?

– Откуда я взялся? – В голосе на той стороне звучала растерянность. – Кот, кто там с тобой? Что за глупые шутки? Я жду тебя у вертолета…

– А я здесь, как раз у вертолета! – запальчиво выкрикнул «настоящий» Аким. – Что-то я тебя здесь не вижу!

– Не кричи, ты, как там тебя… Слушай, надо разобраться…

Кот заметил, что Шевцова интересует кое-что помимо странного разговора. Он напряженно вглядывался в свой планшет, быстро касаясь виртуальных клавиш. Поймав взгляд сталкера, сделал характерный жест: пусть, мол, Аким продолжает свой дикий разговор.

– Говори, не останавливайся! – сквозь зубы процедил Кот Акиму.

Тот понял. Разговор продолжился. Кроме взаимного недоумения и недоверия, в нем было мало смысла. Интересно было другое: Шевцов молча указал на экран своего планшета.

Там появилась новая метка. Она тихо мерцала на виртуальной карте местности, судя по масштабу, в каких-то пятистах метрах отсюда.

– Он здесь, – тихо сказал контрразведчик, и Кот понял, кого он имеет в виду.

Двойник Акима. Фантом. Или кто он там был – неважно. Но Шевцов с ходу принял решение, молча указав: вперед!

Это было как озарение: они не могли выбраться из ловушки «эфирного голоса» самостоятельно, но пытались сделать это на пеленг. Сам Кот вообще не был уверен, что увиденное на экране как-то связано с разговором. Просто иногда решения принимаются интуитивно.

Они быстро удалялись от поляны, на которой остался скелет и останки разрушенного вертолета. Шли прямо на медленно приближавшуюся точку, но было заметно: двигаются они отнюдь не по прямой линии. Это была какая-то хитрая кривая, извилистая, как ночной маршрут пьяницы. Но этот путь, как ни странно, действительно вел к спасению.