– Нормально… – равнодушно отозвался Кот.

Почему он не прыгает от восторга, поняв, что излечился от смертельного недуга? Все позади, он снова здоров, и даже это Море ему по колено. Это спасение, равнозначное чуду.

Да только не отпускает отчего-то ощущение беды. Может, отсроченной, но неизбежной. Впрочем, не в его правилах предаваться бессмысленным рефлексиям. Они здесь, впервые в этих неисхоженных местах. А стало быть, сталкеру найдется работа.

– Какой странный остров, – бледным голосом проговорил Аким. – Что-то в нем не так.

В отличие от спутников, он выглядел куда более измотанным и слабым и еле держался на ногах.

– Ничего, – сказал Кот. – Сейчас осмотримся, найдем где передохнуть.

– Воду найти надо, – заметил Шевцов. – После этой жижи пить хочется дико. И припасы все потонули в чертям собачьим. И оружие. Главное, чтобы на этих скалах врагов не оказалось.

– Какие ж тут враги, мертвое все, – отозвался Кот. Не особо, впрочем, уверенно.

– В любом случае, мы на месте. Там, куда ты так рвался, – сказал Шевцов. – И что – лучше тебе стало?

Сталкер ответил не сразу. Потому что «лучше» – понятие растяжимое.

– Да вроде полегче, – сдержанно сказал он. – С ног не рубит, по крайней мере.

– Да и физиономия поживее стала, а до этого совсем на покойника похож был, – вглядевшись в его лицо, добавил Шевцов. Хлопнул приятеля по плечу. – Значит, не соврали – этот курорт тебе на пользу пойдет.

– Надеюсь, – слабо улыбнулся Кот.

Поглядел на Акима – и не нашел в его взгляде поддержки. Что-то тревожило этого нескладного парня, будто и не рад он был их счастливому спасению.

Они направились прямиком к скалам, туда, где острый глаз сталкера заприметил узкий пролом, почти не различимый от берега. Под углом, прикрытая от посторонних взглядов яркими отблесками, наверх вела узкая лестница, выбитая прямо в скале.

– Что-то я не пойму, – подымаясь вслед за Котом, пыхтел Шевцов. – Кто здесь мог эти ступени выдолбить? Да и вообще, что это, мать его, за Остров такой? Откуда он взялся посреди Новосибирского водохранилища? Я же карты знаю, не было здесь такого отродясь, да и не могло быть. И эти скалы… Здесь же просто нет таких горных пород…

– Это известняк, в Средиземноморье такой, – подал голос Аким.

– О, очнулся, – хохотнул контрразведчик. – Хочешь сказать, нас за тысячи километров швырнуло?

– Вряд ли, – отозвался Аким. – Море – оно то же самое.

– А незачем голову ломать, – тяжело дыша от крутого подъема, сказал Кот. – Знакомые штучки, Море всегда на мозги действует. Мы искали Остров – и оно позволило нам найти его. А могло и не позволить. Так что радуйтесь, что живы, и не пытайтесь понять то, что понять не дано.

– Представляю, что бы ответил тебе академик Лавров, – усмехнулся Шевцов. – Думаю, любой из ученых Института полжизни отдал бы, чтобы здесь оказаться.

– Потому-то их и нет здесь, – сказал Кот. – Зоне неинтересно, чтобы ее исследовали, потрошили, как ученые – крыс и морских свинок. Она ловит в человеке то, что глубже интеллекта и примитивных желаний. Понимать надо.

– Стало быть, тебя она поняла?

– Стало быть так, – Кот пожал плечами. – Я живое тому свидетельство.

– Не факт, что Зона выполняет именно твое желание.

Кот вздрогнул. Он не сразу понял, что это сказал Аким. Потому что голос звучал сверху. Кот поднял глаза.

Аким уже ждал наверху, сидя на краю скалы, свесив ноги в пропасть.

– Как ты успел? – пробормотал сталкер. Мелькнула мысль о «телепортации», которая успела войти в его жизнь. Неужели Аким тоже?..

– Там боковое ответвление, – просто сказал парень. – Обогнал вас – и все дела.

Ощутив легкое разочарование, Кот выполз на вершину скалы.

И замер, потрясенный зрелищем.

Это была не просто скала – широкое плато возвышалось над Морем на высоте не менее трех сотен метров. И нереальная, переливающаяся гладь от горизонта до горизонта.

– С ума сойти, – произнес обычно не особо впечатлительный Шевцов. – Даже если мы отсюда не выберемся, Кот, я тебе благодарен. – Такого я в жизни не видел.

– А ты уверен, что мы – в жизни? – бледно произнес Кот.

– Что ты имеешь в виду?

– Что мы не утонули, и все это – не агония умирающего мозга. Я слышал, что так бывает – когда мозг умирает, и начинает мерещиться всякое…