– А то, что нашим парням не повезло. Представьте себе, что вы выбрали наугад мужчину лет шестидесяти или семидесяти. Велики ли шансы, что хоть раз в жизни у него брали отпечатки пальцев?

– Думаю, что да, – отозвалась Нигли. – Отпечатки берут у всех иммигрантов. Если он коренной американец, его могли призывать в Корею и Вьетнам, а для этого тоже требуются отпечатки пальцев, даже в том случае, если этого человека никуда потом не пошлют. Кроме того, если он хоть раз был арестован или работал в правительственной организации, его отпечатки тоже должны быть в архивах.

– Или трудился в крупной частной корпорации, – добавил Суэйн. – Сейчас очень многие компании ставят такое условие при приеме на работу. Это в первую очередь банки, торговые предприятия и так далее.

– Точно, – согласился Ричер. – Итак, вот что я хочу сказать. Я полагаю, что отпечаток большого пальца принадлежит не самим преступникам, а совершенно постороннему лицу, а именно выбранному ими наугад невинному человеку. И этот отпечаток должен был вывести нас на того, кому принадлежал.

В комнате стало тихо. Нигли уставилась на Ричера.

– Но для чего? – спросила она.

– Чтобы мы отыскали еще одного такого же Нендика, – пояснил Ричер. – Отпечаток пальца ставился на каждом послании, и тот, кому он принадлежал, сам являлся очередным посланием. Ну, в том смысле, в котором, как нам пояснил Суэйн, посланием был и сам Нендик. Мы должны были определить, кому принадлежит отпечаток пальца и, обнаружив этого человека, увидеть, что он также смертельно напуган и не сможет прояснить ситуацию, поскольку побоится говорить. Поэтому он и будет посланием сам по себе.

Но так уж получилось, что у этого человека никогда не брали отпечатков пальцев, а потому нам до сих пор так и не удалось выследить его.

– Но мы получили в общей сложности шесть посланий на бумаге, – заметил Суэйн. – Между первым, доставленным по почте, и последним, подброшенным в дом Фролих, прошло, может быть, двадцать дней. Что же все это значит? Неужели они заранее заготовили все сообщения? Но не слишком ли многое им пришлось планировать загодя?

– Не исключено, что именно так все и было, – кивнула Нигли. – И они могли напечатать десятки вариантов своих сообщений, на каждый случай, который только сумели предвидеть.

– Нет, – покачал головой Ричер. – Я думаю, они печатали их постепенно, по мере развития событий. А отпечаток пальца имели возможность получить в любой момент.

– Каким образом? – удивился Суэйн. – Неужели для этого им пришлось похитить того парня и держать его в заложниках все это время? Но тогда они были бы вынуждены повсюду возить его за собой, куда бы ни направлялись.

– Нет, эта версия не годится, – поморщилась Нигли. – Тогда мы не застали бы его дома, как только нам удалось бы выяснить адрес этого несчастного.

– Он находится у себя дома, – согласился Ричер. – А вот его большой палец – нет.

Наступила тишина.

– Включите-ка ваш компьютер, – сказал Ричер. – И запросите у него справку из Центра информации о преступности по ключевым словам «большой палец».

– В Сакраменто у нас очень большой филиал, – заметил Бэннон. – Трое агентов и один врач уже задействованы. Через час мы получим всю необходимую информацию.

На этот раз Бэннон сам пришел к ним. И сейчас они заседали в конференц-зале Секретной службы. Во главе стола сидел Стивесант. Ричер, Нигли и Суэйн расположились с одной стороны стола, а Бэннон – с другой.

– Это какая-то безумная идея, – пожал плечами Бэннон. – Что же, по-вашему, они держат его в морозильной камере?

– Возможно, – согласился Ричер. – Нужно только немного дать ему оттаять, затем потереть им кожу возле носа – и можно ставить отпечаток на бумаге. Точно так же, как делает это секретарь Стивесанта своим резиновым штампом. Наверное, со временем палец высыхает, а потому количество сквалена на нем становится немного больше раз от раза, так как тереть его тоже приходится дольше.

– Ну и какие выводы из всего этого можно сделать? – поинтересовался Стивесант. – Если, конечно, допустить, что ваша теория верна.

Ричер поморщился.

– Теперь кое-что меняется в наших предположениях. Я думаю, что отпечатки пальцев обоих преступников имеются в архивах и им обоим приходилось надевать резиновые перчатки.

– Значит, это два предателя, – заметил Бэннон.

– Совсем не обязательно считать, что они работали у нас, – напомнил Стивесант.

– Тогда попробуйте объяснить мне другие факты, – предложил Бэннон.