Нигли поднялась со своего места и уселась на подоконник рядом с Фролих, прислонившись спиной к стеклу.

– Условия и обстоятельства в каждой отдельной ситуации, – подсказала она. – Вот о чем вы должны думать каждый раз. А вообще у вас все не так плохо. Видите ли, мы с Ричером были специалистами в отделении криминальных расследований в армии. Нас обучали всему, а главное, учили мыслить. Мы становились изобретательными, а кроме того, безжалостными и весьма самоуверенными. А еще нас делали такими, чтобы мы стали круче тех, за кого несем ответственность, хотя иные из них казались весьма крутыми. Поэтому мы – очень необычные люди. Таких специалистов, как мы, очень немного. Может быть, наберется тысяч десять по всей стране, не больше.

– Но десять тысяч – это очень много, – возразила Фролих.

– Из более чем двухсот восьмидесяти миллионов? И при этом многие из них не подходят по возрасту, недоступны или не желают заниматься чем-то подобным. Статистически получается весьма небольшая доля. Поэтому не стоит так сильно переживать. Все дело в том, что вашу работу невозможно выполнить. От вас даже нужно требовать, чтобы он в чем-то все же оставался уязвимым. Ну, хотя бы потому, что он политик. Он же должен заниматься всей этой показухой. Мы, например, и мечтать не могли о том, чтобы разрешить делать своим людям то, что разрешается делать Армстронгу. Никогда в жизни! Об этом даже вопроса не стояло.

Фролих повернулась лицом к комнате. Она нервно сглотнула и уставилась куда-то в пространство.

– Благодарю вас, – кивнула она. – Вы хотя бы попытались помочь мне почувствовать себя лучше. Но теперь мне потребуется некоторое время, чтобы все это хорошенько обдумать. Вы со мной согласны?

– Периметры, – напомнил Ричер. – Пусть радиус проверяемой тобой территории составит примерно полмили. Не подпускай к нему людей, и пусть четверо агентов постоянно находятся вблизи от объекта, буквально на расстоянии вытянутой руки, не далее. Кажется, это все, чем ты можешь улучшить свою работу.

Фролих печально покачала головой:

– Ничего у меня не выйдет. Они посчитают это неразумным или даже недемократичным. И в следующие три года таких недель, как эта, будет очень и очень много. По прошествии трех лет мне станет совсем плохо, потому что в последний год все они начинают стараться вести себя свободней, чтобы их переизбрали еще на один срок. А через семь лет Армстронг наверняка будет подумывать о том, не выставить ли свою кандидатуру на пост президента. Вы видели, как происходят такие встречи? Вечные поездки и выступления перед толпами народа от Нью-Гемпшира и далее. А городские выступления, когда из верхней одежды имеются только брюки да рубашка с закатанными рукавами? Все это протекает при минимальном соблюдении формальностей и условностей. Просто какой-то нескончаемый кошмарный сон.

В комнате стало тихо. Нигли спрыгнула с подоконника и подошла к буфетной стойке. Она вынула из ящика, где находились фотографии, две тоненькие папки, одну отложила, а другую показала Фролих.

– Это письменный отчет, – пояснила она. – Здесь указаны все ваши слабые места и даны кое-какие рекомендации с профессиональной точки зрения.

– Хорошо, – кивнула Фролих.

Затем Нигли указала на вторую папку:

– А это наши расходы. Все подтверждено чеками и так далее. Деньги должны быть выписаны на имя Ричера, так как мы потратили его сбережения.

– Хорошо, – повторила Фролих.

Она взяла обе папки и прижала их к груди, словно они обеспечивали ей какую-то непостижимую защиту.

– И еще остается Элизабет Райт из Нью-Джерси, – добавил Ричер. – Не забудь про нее. О ней тоже нужно позаботиться. Я сказал ей, что, раз уж она пропустила этот прием, ее пригласят на торжества в честь инаугурации.

– Хорошо, – в третий раз произнесла Фролих. – Торжества или что-нибудь еще, я придумаю.

Она снова замолчала, стоя на месте и не двигаясь.

– Это полный разгром, – повторила она свой вывод.

– Но у тебя невозможная работа, – заметил Ричер. – Не казни себя так.

Она кивнула.

– Именно эти слова говорил мне Джо. А еще он считал, что, учитывая все обстоятельства, девяносто пять процентов успеха уже можно считать победой.

– Девяносто четыре, – поправил Ричер. – Когда охраной и безопасностью начала заниматься Секретная служба, вы, ребята, все же потеряли одного президента из восемнадцати. Итак, шесть процентов кладем на провал. Но это не так уж и плохо.

– Неважно, девяносто пять или девяносто четыре, – заметила Фролих. – Как бы там ни было, он оказался прав.

– Джо был прав относительно многих вещей, насколько я помню.

– Но мы ни разу не теряли вице-президента, – напомнила Фролих. – Пока что.

Она взяла папки под мышку, затем аккуратно сложила фотографии в одну стопку и убрала их в сумочку. После этого обвела взглядом комнату, словно хотела запомнить все подробности обстановки номера. Но это был ничего не значащий жест. Она рассеянно кивнула и направилась к двери.