Например, когда к вам приходят нежелательные мысли, если вы смотрите на них, обозреваете их, если вы получаете удовольствие от следования им в их движениях, они никогда не перестанут приходить. То же самое и когда в вас возникают нежелательные чувства или ощущения: если вы уделяете им внимание, концентрируетесь на них или даже смотрите на них с определенным самопотворством, они никогда не прекратятся. Но если вы с абсолютным упорством отказываетесь воспринимать и выражать их, через некоторое время они перестают приходить. Вы должны быть терпеливыми и очень настойчивыми.

Если вы можете в великом стремлении установить контакт с чем-то высшим, каким-либо влиянием вашего психического существа или каким-то светом свыше и если вы сможете привести их в соприкосновение с этими низшими движениями, естественно, они прекратятся гораздо быстрее. Но даже прежде, чем вы сможете удалить эти вещи за счет стремления, вы можете не дать этим движениям находить выражение в вас благодаря очень настойчивому и терпеливому отвержению. Когда к вам приходят мысли, которые вам не нравятся, если вы просто отметете их прочь и не будете уделять им никакого внимания вообще, через некоторое время они перестанут приходить. Но вы должны делать это очень упорно и регулярно.

Когда, например, в вас возникает движение, которое вам не нравится, – движение гнева или злости, все виды подобных движений, или неискренность, или что-то, что вам не нравится, – когда вы отбрасываете это движение от себя, когда вы совершаете усилие отвержения, чтобы никогда больше не допускать таких движений, это ранит вас, не правда ли? Это ранит вас, как будто из вас что-то вырвали. То есть вы испытываете боль; когда вы отбрасываете прочь что-то плохое, оно, это плохое, на прощание дает вам хорошенький пинок.

И вы всегда пребываете в иллюзии, что эта боль принадлежит вам. Это не правда. Эта боль просто навязана вам. Все то же самое, абсолютно то же во всех деталях, может происходить и без всякого навязывания вам этого призрака боли; наоборот, иногда это действие может наполнить вас экстатической радостью. И это будет абсолютно то же действие. Но в одном случае вы открываетесь враждебным силам, которые хотите отвергнуть от себя, а в другом – не открываетесь, вы уже слишком далеки от них, чтобы они могли причинить вам боль; и при этом вместо того, чтобы ощущать негативный аспект, который они представляют, вы чувствуете только позитивный аспект, который в этом опыте представляет Божественное. Ведь это божественная Милость заставляет вас совершать прогресс, и с божественной Милостью вы ощущаете божественную Радость. Но вместо отождествления себя с Милостью, которая заставляет вас прогрессировать, вы отождествляете себя с той уродливой тварью, от которой хотите избавиться; поэтому, естественно, вы испытываете подобные чувства и страдаете.

Если вы хоть немного сознательны, вы вполне можете проделать этот эксперимент. В вас есть что-то такое, чего вы не хотите, что-то плохое – по той или иной причине вы не хотите этого, вы хотите отбросить это прочь, – так вот, если вы хоть немного отождествляете себя с этой вещью, вы испытаете боль при ее удалении; если же, напротив, вы отождествляетесь с божественной Силой, которая нисходит, чтобы освободить вас, вы ощущаете радость божественной Милости и вы переживаете глубокий восторг от совершаемого вами прогресса.

И это для вас отчетливый знак, надежное указание того, с чем вы себя отождествляете. Если вы отождествились с низшими силами, вы страдаете; если вы отождествились с силами свыше, вы счастливы. И я не говорю об ощущении удовольствия; вы не должны думать, что, когда кто-то скачет, кричит, танцует и веселится, он отождествлен с божественными силами: это может быть так, но может быть и не так. Я говорю не об этом. Я говорю о божественной Радости, внутренней Радости, которая не имеет никаких примесей.

Каждый раз, когда в вас возникает какая-то тень, причиняя, возможно, беспокойство, а возможно, и жестокую боль или невыносимое страдание – это может быть весь спектр от ничтожнейшей до величайшей боли, – как только вы испытываете что-то подобное в своем существе, вы можете сказать себе: «Ага, здесь враг!» – в той или иной форме.

Я редко переживала опыт отречения – ведь для того, чтобы отрекаться, у вас должна быть привязанность к вещам, у меня же была эта постоянная жажда, эта потребность идти все дальше, все выше, развивать чувства, совершенствовать действия, обретать что-то лучшее. И я испытывала скорее не чувство отречения, а чувство счастливого избавления – вы избавляетесь от чего-то обременительного, что гнетет вас и замедляет ваше продвижение. Именно об этом я говорила на днях: мы по-прежнему остаемся всем тем, чем мы больше не хотим быть, а Он представляет собой все, чем мы хотим стать – то, что мы называем «мы» в своей эгоистической глупости, это именно то, чем мы больше не хотим быть, мы были бы так счастливы сбросить все это, избавиться от всего этого, чтобы быть тем, чем мы хотим быть. Это очень живой опыт.