Но если мы хотим в полной мере использовать ту возможность, которую предоставляет нам эта жизнь, если мы хотим должным образом откликнуться на услышанный нами зов и достичь увиденной нами цели, а не просто сделать несколько шагов в ее направлении, тогда нам необходимо полностью посвятить себя избранному пути. Секрет успеха в йоге заключается в том, чтобы рассматривать ее не как одну из целей своей жизни, но как саму жизнь.

И поскольку йога, по сути, является переходом от заурядного материального и животного существования, свойственного большинству людей, или от более ментального, но всё же ограниченного образа жизни, который избирают немногие, к более великой духовной жизни, к божественному состоянию бытия, каждая составляющая наших энергий, отданная низшему существованию и действующая в духе этого существования, вступает в противоречие с нашей высшей целью и нашим самопосвящением. Вместе с тем, любая энергия, любая деятельность, которые мы смогли отвоевать у низшего и поставить на службу высшему, в такой же мере ослабляют могущество сил, противостоящих нашему прогрессу, и способствуют нашему движению вперед. Преобразование должно быть всеобъемлющим, и именно в этом причина всех трудностей и преткновений на пути йоги. Ибо вся наша природа и все окружение, наше индивидуальное и наше универсальное «я» полны привычек и влияний, препятствующих нашему новому духовному рождению и нашим усилиям всецело сосредоточиться на достижении одной цели. В определенном смысле, мы – не что иное, как сложная совокупность ментальных, нервных и физических привычек, удерживаемых вместе несколькими господствующими идеями, желаниями и ассоциациями, – сочетание множества мелких самоповторяющихся сил с несколькими преобладающими вибрациями. Цель же нашей йоги – не больше и не меньше, как разрушение всей совокупной формации нашего прошлого и настоящего, которая и образует обычного материального и ментального человека, и создание в самих себе нового центра видения и нового универсума жизнедеятельности, которые станут основой сверхчеловеческой природы и образуют человека божественного.

Первоочередная задача здесь – разрушить эгоцентрическую позицию ума, заставляющую его сосредотачиваться исключительно на собственном развитии, удовлетворении собственных желаний, собственных внешних интересах старого порядка. Нужно заменить эту поверхностную ориентацию более глубокой верой и видением, благодаря которым человек повсюду видит одно лишь Божественное и ищет одного лишь Божественного. Следующий необходимый шаг – научить всё наше низшее существо открываться этой новой вере и более широкому видению. Вся наша природа должна совершить интегральную самоотдачу; каждое мгновение в каждой своей части и каждом движении она должна отдавать себя тому, что непреобразованному чувственному уму кажется намного менее реальным, чем материальный мир и его объекты. Всё наше существо – душа, ум, чувства, сердце, воля, жизнь, тело – должно посвятить все свои энергии без остатка Божественному, так, чтобы стать совершенным проводником Божественного. Это непростая задача, поскольку всё существующее в этом мире подчиняется устоявшимся привычкам, которые стали для него законом, и противится радикальному изменению. А ведь не может быть более радикального изменения, чем то революционное преобразование, которое стремится осуществить интегральная Йога. Всё, что в нас есть, все составляющие нашего существа нужно постоянно обращать к основополагающей вере в Божественное, к воле, направленной на достижение Божественного и к видению Божественного. При возникновении каждой мысли, каждого импульса необходимо неустанно себе напоминать, что, как гласит Упанишада: «Божественный Брахман есть ТО, а не то, чему здесь поклоняются люди». Необходимо убедить витальное существо полностью отречься от всего, что прежде составляло для него смысл его существования. Ум должен перестать быть умом и озариться светом, нисходящим свыше. Жизнь должна преобразиться в нечто спокойное и необъятное, исполненное силы и могущества, нечто, не имеющее больше ничего общего со своим прежним слепым, алчным и ограниченным «я» и его мелкими желаниями и побуждениями. Даже тело должно подвергнуться трансформации и перестать быть тем ненасытным животным или обременительным земным прахом, каковым оно является сейчас, а вместо этого стать сознательным слугой, светоносным орудием и живой формой духа.

Трудность этой задачи, естественно, привела к поиску простых и эффективных решений; в результате среди религиозных и йогических школ возникла и глубоко укоренилась тенденция к отделению внутренней жизни от жизни мира. Считается, что силы этого мира и их деятельность либо не принадлежат Богу вовсе, либо по какой-то тайной и непонятной причине (то ли Майи, то ли чего-то еще) являются темным противоречием божественной Истине. В отличие от них, силы Истины и их идеальная деятельность принадлежат совершенно иному плану сознания, чем тот, на котором основывается земная жизнь с ее темными, невежественными и извращенными импульсами и силами. При этом сразу же возникает противоречие между светлым и чистым царством Божьим и темным и нечистым царством дьявола. Мы ощущаем непреодолимое разделение между нашим земным рождением, нашей низменной жизнью, и божественным сознанием, духовным и возвышенным. Нас легко убедить в том, что эта жизнь, находящаяся в плену Майи, несовместима со стремлением души, сосредоточенной на чистом бытии Брахмана. И тогда самый простой выход – отвернуться от всего, что принадлежит этому миру, и в едином, безудержном порыве восхождения перейти в другой. Так возникает заманчивый и, на первый взгляд, неизбежный принцип всепоглощающей концентрации на Божественном, который занимает столь важное место в отдельных направлениях йоги. Ведь такая концентрация может через бескомпромиссное отречение от мира привести нас к полному посвящению себя Тому, на ком мы концентрируемся. При этом мы освобождаемся от тяжкой необходимости принуждать все силы и импульсы низшей природы к осознанию новой, более высокой одухотворенной жизни и приучать их служить ее орудиями и средствами выражения. Достаточно того, чтобы уничтожить или усмирить их и сохранить в лучшем случае несколько энергий, необходимых, с одной стороны, для поддержания жизнеспособности тела и, с другой – для единения с Божественным.

Сама цель и идея интегральной Йоги не позволяют нам прибегнуть к этому простому и страстному в своем высочайшем порыве способу восхождения. Стремление к интегральной трансформации не позволяет нам избрать этот кратчайший путь или путешествовать налегке, оставив в стороне бремя своих трудностей. Ибо мы поставили своей целью отвоевать для Бога нас самих и весь мир. Мы решили отдать Ему наше становление, так же как и наше бытие, а не просто преподнести скромное подношение чистого и незамутненного духа тайному Божеству, пребывающему где-то высоко в небесах, или прекратить свое существование, принеся себя в жертву некоему незыблемому Абсолюту. Божественное, которому мы поклоняемся, это не просто некая далекая супракосмическая Реальность, но полускрытое Божество, которое присутствует и находится близко к нам в этой вселенной. Жизнь есть поле божественного Проявления, которое еще не достигло своего высшего осуществления. Именно здесь, в жизни, на земле, в теле, – ихаива (ihaiva), как настаивают Упанишады, – мы должны раскрыть Божество; здесь мы должны реализовать в своем сознании его трансцендентные величие, свет и блаженство, овладеть ими и, насколько это возможно, выразить их. В таком случае, мы в нашей йоге должны принять жизнь с тем, чтобы полностью преобразить ее; мы не должны уклоняться от трудностей, которые благодаря такой позиции прибавятся к нашей борьбе. Но даже если наш путь станет более трудным, а усилия – намного более тягостными и напряженными, тем не менее, в конце концов мы получим несравнимо более ценную награду. Ибо как только наш разум более или менее постоянно сконцентрирован на образе Божественного, а наша воля сосредоточена на единственной цели, сама Жизнь приходит нам на помощь. Сохраняя состояние сосредоточенности, бдительности, полной сознательности, мы сможем использовать каждый элемент и каждое проявление Жизни, каждое ее обстоятельство и каждое событие как топливо для пылающего в нас жертвенного Огня. Непобедимые в своей борьбе, мы можем заставить саму Землю способствовать нашему движению к совершенству и можем обогатить нашу реализацию трофеями, отвоеванными у противостоящих нам Сил.

Есть еще одно направление в практике обычной йоги, предлагающее свое полезное, но суженное и упрощенное решение, неприемлемое для садхака интегрального пути. В ходе практики йоги нам приходится столкнуться лицом к лицу с чрезвычайной сложностью нашего существа, с вдохновляющей, но и приводящей в замешательство многомерностью нашей личности, с этой неисчерпаемой и хаотичной стихией Природы. Обычному человеку, который живет на поверхностном уровне своего бодрствующего сознания, не ведая о глубинах собственного «я» и обширных пространствах, скрытых покровом внешней природы, его психологическое существование представляется относительно простым и очевидным. Небольшая, но шумная компания желаний, ряд императивных интеллектуальных и эстетических пристрастий, набор вкусов, несколько господствующих или по крайней мере отчетливо выраженных идей в великом потоке бессвязных или едва связных и в подавляющем большинстве тривиальных мыслей, некоторое количество более или менее настоятельных витальных потребностей, физические болезни, сменяющиеся исцелениями, беспорядочная череда радостей и горестей, частые неприятности и невзгоды и лишь редкие случаи высоких и пылких стремлений и взлетов в умственной или физической сфере – и Природа, отчасти при поддержке его ума и воли, отчасти без таковой или вопреки ей, организует всё это, приводя к некоторому грубому практическому равновесию, к некоторому сносному беспорядочному порядку. Таковы составные элементы его существования. Средний человек даже сегодня в своем внутреннем существовании демонстрирует такую же грубость и неразвитость, какие были свойственны внешней жизни первобытного человека. Но как только мы погружаемся вглубь своего существа – а йога предполагает исследование всех многоплановых глубин души, – мы вдруг обнаруживаем себя в огромном и сложном субъективном мире (так же, как когда-то в процессе эволюции человек обнаружил себя в объективном мире), который нам предстоит познать и завоевать.

Более всего мы будем обескуражены, когда увидим, что каждая часть нашего существа – интеллект, воля, чувственный ум, нервное существо или душа желаний [18] , сердце, тело – обладает, если так можно выразиться, собственной сложной индивидуальностью и природной организацией, независимой от остальных. Ни одна часть нашего существа не находится в согласии ни с самой собой, ни с другими частями, ни с этим иллюзорным эго, которое является тенью центрального и централизующего «я», образуемой на уровне нашего внешнего невежественного существа. Мы обнаружим, что состоим не из одной, а из множества личностей – каждая со своими запросами, со своей отличной от других природой. Наше существо есть лишь грубо организованный хаос, в котором нам предстоит утвердить принцип божественного порядка. Более того, мы обнаружим, что в своем внутреннем мире в не меньшей степени, чем во внешнем мы не одиноки. Видимая обособленность нашего эго была не более чем иллюзией, великим обманом чувств; в действительности мы не отделены от остального мира и не замкнуты в своих внутренних пределах. Наш ум – это механическое устройство, предназначенное для приема, переработки и передачи в измененном виде поступающих в него волн информации; в него постоянно, каждое мгновение, вливается нескончаемым потоком извне множество самых разнообразных вибраций, сверху, снизу – отовсюду. Добрая половина наших мыслей и чувств не принадлежит нам – в том смысле, что они сформировались вне нас; да и вряд ли хотя бы о каких-то внутренних движениях можно с уверенностью сказать, что они берут начало в нашей природе. Значительная их часть поступает к нам от других или из окружающего пространства, иногда как полуфабрикат, иногда как готовый импортируемый продукт. Но еще большая часть приходит из универсальной Природы этого мира или из иных миров и планов и от их существ, сил и влияний; ибо над нами и вокруг нас простираются иные планы сознания, планы разума, планы жизни, планы тонкой материи, которые питают нашу жизнь и деятельность или питаются за их счет, оказывают на них давление, властвуют над ними, используют их для проявления своих форм и сил. Трудность нашего индивидуального освобождения бесконечно возрастает из-за этой сложности нашего существа, из-за его открытости многочисленным планам и подчиненности потокам вселенских энергий. Всё это мы должны обнаружить и исследовать и в итоге – прийти к осознанию скрытой основы нашей природы, а также всей совокупности составляющих ее и движущих ею сил и утвердить в этом хаосе божественный центр, истинную гармонию и светозарный порядок.

Обычные направления йоги используют для работы с этими конфликтующими составными элементами природы простой и прямой метод. Они избирают в качестве единственного средства для достижения Божественного одну из главных психологических сил нашего существа, все же остальные силы и энергии либо приводятся в состояние инертного покоя, либо постепенно иссякают, не получая развития. Так бхакта, овладев эмоциональными силами своего существа, горячими порывами сердца, непрерывно и всецело сосредоточен на Божественной любви, поглощенный одним-единственным стремлением, подобным языку пламени, неизменно поднимающемуся в небо. Он безучастен к умственной деятельности, не обращает внимания на докучающий интеллект, его не заботит свойственная разуму жажда знания. Всё необходимое ему знание – это его вера и воодушевление, которое переполняет сердце в состоянии единения с Божественным. Любое побуждение к действию кажется ему бессмысленным и бесполезным, если оно не связано непосредственно с почитанием Возлюбленного и служением в Его храме. Человек Знания, добровольно ограничивающий свой интерес силой и деятельностью различающего ума, находит освобождение в самоуглублении и самоисследовании ума. Он сосредоточивается на идее истинного «Я», при помощи тонкого внутреннего различения обнаруживает безмолвное присутствие этого «Я» среди затмевающей его активности Природы и через концентрацию на этой идее, определяющей его восприятие, обретает конкретный духовный опыт. Он безразличен к игре эмоций, глух к ненасытному зову страсти, закрыт для разнообразных видов активности Жизни – и чем большего благословения он удостаивается, тем быстрее они оставляют его и он получает освобождение, пребывая в состоянии неподвижного внутреннего покоя и безмолвия, вечного недеяния. Тело для него – камень преткновения, витальные функции – враги; если нужды витального существа удается свести к минимуму, это для него – великая удача. От бесконечных трудностей, приходящих из окружающего мира, можно отгородиться, используя надежную защиту внешнего физического и внутреннего уединения; укрывшись за стеной внутреннего безмолвия, он остается бесстрастным и отстраненным по отношению к миру и к другим людям. Пребывать наедине с собой или с Божественным, удалиться от мира, чтобы общаться только с Богом и преданными Ему собратьями, сконцентрировать все усилия ума исключительно на познании высшего «Я» и все стремления сердца на всепоглощающей жажде Божественного – такова основная тенденция этих направлений йоги. Проблема решается исключением всех трудностей, кроме одной центральной, для преодоления которой избирается единственная движущая сила; среди разрозненных голосов и призывов нашей природы принцип такой «исключающей концентрации» становится для нас эффективным средством освобождения.

Но для садхака интегральной Йоги такое внутреннее или внешнее уединение может быть лишь временной необходимостью или этапом на его духовном пути. Принимая жизнь, он должен нести не только собственное бремя, но и значительную часть бремени мира в дополнение к своей и без того нелегкой ноше. Поэтому его йога, как никакая другая, сравнима с битвой; однако это не только индивидуальная битва, это коллективное сражение, разворачивающееся на огромной территории. Он должен не только одержать победу над силами эгоистической лжи и беспорядка в самом себе, но и победить их в их вселенской ипостаси – в качестве представителей могущественных враждебных сил мироздания. Этот универсальный масштаб придает им гораздо больше сил для упорного сопротивления, способность воскресать вновь и вновь – почти до бесконечности. Часто он обнаруживает, что даже после того, как одержана очевидная победа в его собственной индивидуальной битве, он, тем не менее, должен снова и снова вести борьбу за победу в этой, кажется, нескончаемой битве, поскольку его внутреннее существование настолько расширилось, что оно не только включает в себя его собственное существо с его четко определенными потребностями и переживаниями, но и пребывает в единстве с жизнью других существ, ибо он заключает в себе весь универсум.