Уравновешенность означает также умение непредвзято смотреть на людей, их природу, поступки, на силы, движущие ими. Это помогает человеку увидеть их такими, какие они есть, так как в этом случае он освобождает свой ум от всех личных чувств и суждений, искажающих его восприятие, и даже всех ментальных предпочтений. Личные чувства всегда вносят искажения и заставляют человека видеть в действиях других людей скрытый подтекст, то, чего чаще всего в них нет. Результатом является ошибочное понимание и неправильная оценка, которых вполне можно было бы избежать, а мелочи, не имеющие никакого значения, приобретают при этом чрезмерную важность. Я обнаружил, что более половины неприятных происшествий подобного рода в жизни случается именно по этой причине. Но в обычной жизни личные чувства и впечатления являются неизменной составной частью человеческой природы и могут быть необходимы для самозащиты, хотя даже в этом случае, на мой взгляд, намного более эффективной защитой было бы широкое, всестороннее видение и спокойное, беспристрастное отношение к людям и происходящим событиям. Так или иначе, для садхака способность превзойти свои личные чувства и предпочтения и готовность опираться в своей жизни главным образом на спокойную и невозмутимую силу духа являются важными составляющими его развития.89

Садхана не может иметь прочного основания, если отсутствует уравновешенность, самата (samata). Какими бы неприятными ни были обстоятельства, как бы неприязненно ни относились к вам другие люди, вы должны научиться воспринимать всё это совершенно спокойно, без волнения и ответных реакций. Подобные ситуации являются проверочным испытанием уравновешенности. Легко быть спокойным и невозмутимым, когда дела идут хорошо, окружающие люди доброжелательны, а обстоятельства складываются благоприятно, но именно тогда, когда всё наоборот, появляется возможность проверить, насколько полными являются внутренний покой, мир и уравновешенность, укрепить их и сделать совершенными.90

Чтобы установить абсолютную самату, требуется немало времени, и здесь всё зависит от трёх факторов – самоотдачи души Божественному путём внутреннего самопосвящения, нисхождения духовного покоя и мира свыше и упорного, настойчивого и продолжительного отвержения всех эгоистических, раджасических и других чувств, противоречащих состоянию саматы.

Прежде всего, нужно совершить полное самопосвящение в своём сердце и препоручить себя Божественному – возрастание духовного покоя и самоотдачи является необходимым условием для того, чтобы отвержение эго, раджасической гуны (rajogua) и т. п. стало по-настоящему эффективным.91

Самата (samata) означает не отсутствие эго, а отсутствие желаний и привязанностей. Чувство эго при этом может исчезнуть, но может и сохраниться либо в тонкой, либо в грубой форме – это зависит от человека.92

Поначалу для любого человеческого существа не представляется возможным быть совершенно свободным от любых предпочтений и с радостью принимать всё, что бы ни приходило от Божественного и что бы ни совершалось Божественной Волей. Человек должен начать с постоянной идеи о том, что все намерения Божественного всегда ведут только к лучшему, даже в тех случаях, когда разум не способен понять, в чём же заключается это «лучшее». Поэтому человек должен научиться принимать со смирением то, что ещё не может принимать с радостью, и, таким образом, прийти к состоянию спокойной невозмутимости, которое ничто не способно поколебать, даже если в поверхностном сознании всё ещё возникают преходящие движения беспокойства, вызванные сиюминутными реакциями на внешние события. Если подобная невозмутимость однажды прочно установилась в существе, то тогда сможет прийти и всё остальное.93

Внутренний духовный прогресс зависит не столько от внешних обстоятельств, сколько от нашей внутренней позиции, от того, как мы реагируем на них – таким всегда было окончательное заключение тех, кто имел подлинный духовный опыт. Именно поэтому мы настаиваем на необходимости занять правильную внутреннюю позицию и упорно сохранять её, обрести внутреннее состояние, не зависящее от внешних обстоятельств, – а именно состояние уравновешенности и покоя, если оно не может быть сразу состоянием внутреннего счастья; мы настаиваем, чтобы человек всё больше и больше погружался внутрь себя и оттуда воспринимал внешние обстоятельства, вместо того чтобы жить в поверхностном уме, который всегда легко подвержен потрясениям и ударам жизни. Только находясь в этом внутреннем состоянии, человек способен стать сильнее жизни и её беспокоящих сил и обрести надежду на победу.

Оставаться спокойным внутри, непоколебимым в своей решимости идти до конца, не поддаваться беспокойству и не падать духом, когда возникают трудности или сомнения, – это то, чему прежде всего должен научиться тот, кто встал на духовный Путь. Иначе вам не удастся привести своё сознание в состояние устойчивого равновесия и духовные состояния не смогут продолжаться долго, на что вы как раз и жалуетесь. Только если вы будете сохранять внутренний покой и твердую решимость, процесс развития духовных переживаний сможет стать более или менее непрерывным, хотя, конечно же, будут и перерывы, и периоды неустойчивости – их не избежать. Но если эти периоды правильно использовать, то они могут стать временем усвоения духовного опыта и исчерпания очередной трудности, а не препятствием в садхане.

Внутренняя духовная атмосфера намного более важна, чем внешние условия, и если человек сможет обрести её, а также создать свою собственную духовную среду, в которой он сможет свободно дышать и жить, то это будет подлинным условием его прогресса.94

Люди обычно действуют и выполняют свои обязанности, исходя из обычных мотивов, присущих витальному существу, то есть ими движет потребность или желание богатства, успеха, высокого положения в обществе, власти, славы или жажда деятельности и удовольствие, получаемое, когда им удаётся проявить свои способности. И они в своей деятельности добиваются успеха или терпят неудачу в зависимости от своей одаренности, трудолюбия, благоприятных или неблагоприятных обстоятельств, то есть всего того, что определяется особенностями их природы и их кармой. Когда человек начинает практику йоги и стремится посвятить свою жизнь Божественному, обычные мотивы витального существа уже не могут иметь полную свободу действий; они должны быть заменены другими мотивами, имеющими преимущественно духовный и психический характер, что позволит садхаку действовать с такой же энергией и самоотдачей, как и прежде, но уже не для себя, а для Божественного.1