Будучи в Чандернагоре, Шри Ауробиндо получил еще одно послание свыше. Он писал: «Кое-кто из друзей поговаривал о том, чтобы послать меня во Францию. Я задумался, что делать дальше. И тогда я получил указание – ехать в Пондичери». [236]

Существовало немало противоречивых мнений, пытавшихся объяснить мотивы, которые побудили Шри Ауробиндо покинуть политическую сцену. Некоторые считали, что он питает отвращение к политической атмосфере в целом, другие – что он боится ареста и заключения. Приведем собственные объяснения Шри Ауробиндо по этому поводу: «Могу добавить, что я оставил политику не потому, что почувствовал, будто ничего больше не могу в ней сделать; подобные мысли не приходили мне в голову. Я отошел в сторону, поскольку не хотел никаких препятствий в занятиях йогой. Я полностью обрубил все нити, связывающие меня с политикой, но прежде чем решиться на этот шаг, почувствовал в самом себе твердую веру в то, что работа, которую я начал, должна быть продолжена другими в том самом направлении, которое я наметил, и что торжество политического движения, основанного мною, неизбежно и без моего личного участия или присутствия. Ни в малой степени мой отход не объяснялся отчаянием или осознанием тщетности усилий. Что касается остального, то не припомню ни единого случая, чтобы мое намерение относительно любого важного события, касающегося вопросов мирового масштаба, не осуществилось, хотя для осуществления его космическим силам и могло потребоваться немало времени».

И позже Шри Ауробиндо добавил следующее: «Однако это не означало, как полагает большинство людей, что я удалился для постижения духовных высот, утратив интерес к судьбам мира или Индии. Этого не могло быть, ибо сами принципы йоги требовали не просто реализации Божественного и достижения всей полноты духовного сознания, но и охвата всей земной и космической жизни этим духовным осознанием и придания духовной основы любому проявлению жизни. В период своего отхода от политической деятельности Шри Ауробиндо продолжал пристально следить за всем, что происходило в мире и в Индии, активно включаясь в события, если была необходимость, но лишь на уровне использования духовной силы и безмолвного духовного действия; ибо опыт тех, кто достиг значительных высот в йоге, свидетельствует о том, что помимо обычных сил разума, жизни и тела, действующих в Материи, есть и другие силы, которые могут воздействовать свыше на наши обычные уровни сознания; существует еще и духовная динамическая сила, доступная лишь тем, кто в значительной степени овладел духовным сознанием, хотя к этому и стремятся далеко не все и не все могут использовать эти силы; и сила эта превосходит любую другую силу по своим масштабам и действенности. Именно этой силой, едва обретя ее, и пользовался Шри Ауробиндо, сначала лишь в узких рамках личной деятельности, а затем в своей работе по воздействию на события мирового уровня. У него не было оснований быть недовольным результатами, и он не искал другого способа действия. Однако в двух случаях он счел возможным обратиться к общественной деятельности. Впервые это произошло в связи со Второй мировой войной. Вначале война не слишком его беспокоила, но едва возникла угроза, что Гитлер может сокрушить все противостоящие ему силы и в мире восторжествует нацизм, он решил вмешаться. Он публично заявил, что принимает сторону союзников, сделал денежный взнос в ответ на призыв о пожертвованиях и напутствовал тех, кто обращался к нему за советом о вступлении в армию или о каком-либо другом участии в военных действиях. После Дюнкерка, [237] когда все вокруг опасались скорого падения Англии и победы Гитлера, он обратил внутренние духовные силы на поддержку союзников и способствовал тому, что победоносный бросок немцев был остановлен и военные события приняли иной, нежели прежде, оборот. Решение Шри Ауробиндо мотивировалось тем, что за нацизмом и Гитлером он видел влияние темных асурических сил и понимал, что их успех означает порабощение всего человечества и установление тирании зла, что человечество будет отброшено назад с пути эволюции, особенно эволюции духовной. Торжество этих сил привело бы к порабощению не только Европы, но и Азии, а значит и Индии, порабощению куда более трагическому, чем какое-либо из прежде известных этой стране, перечеркнув все, что было сделано ранее для ее освобождения. Именно эти причины побудили его высказаться в поддержку предложения Криппса и добиться его принятия руководителями Конгресса. По разным причинам он не обращал духовные силы против японской агрессии, пока не стало очевидным, что Япония намеревается совершить нападение на Индию, вторгнуться на ее территорию и даже поработить ее. Он предал гласности несколько писем, написанных в поддержку войны против гитлеровской Германии, которые подтверждали его точку зрения об асурической природе и неизбежных последствиях гитлеризма. Он поддержал предложение Криппса, поскольку, приняв его, Индия объединилась бы с Великобританией, чтобы противостоять асурическим силам, а предложение Криппса могло стать шагом к достижению независимости страны. Когда переговоры провалились, Шри Ауробиндо снова прибег к использованию духовной силы против агрессора, обратив победное шествие японцев, до того сметавших со своего пути все живое, в быстрое, необратимое, а в конце концов полное и сокрушительное поражение. Спустя некоторое время он вновь имел возможность видеть, как сбываются его предсказания о будущем Индии и она становится независимой, несмотря на трудности внутри страны». [238]

В конце марта 1910 года Суреш Чакраварти получил указания из Чандернагора отправиться в Пондичери, чтобы подготовить там все необходимое для пребывания Шри Ауробиндо. [239]

Все было готово к приезду Шри Ауробиндо, который прибыл туда на пароходе «Дуплекс». Чтобы ввести в заблуждение полицию, на имя двух подписчиков «Сандживани» были куплены два билета до Коломбо. Отъезд Шри Ауробиндо из Чандернагора в Калькутту, а затем из Калькутты паромом на корабль, готовился очень тщательно. К сожалению, не обошлось без проблем и плану не суждено было осуществиться, как задумывалось. Два человека, которые должны были доставить из дома багаж Шри Ауробиндо, встретить его на пристани и препроводить на корабль, замешкались, и когда Шри Ауробиндо прибыл из Чандернагора, в условленном месте неподалеку от пристани его никто не встретил. В конце концов сопровождающие появились, но было уже слишком поздно, чтобы получить медицинское свидетельство, без которого невозможно было взойти на корабль. С помощью кули им все же удалось добраться до домика врача. Спокойное, не омраченное морщинами лицо Шри Ауробиндо почему-то навело кули на мысль, что Бабу нервничает, и он попытался его успокоить: «Бабуджи, чего ты боишься? Врач – человек добрый, не надо бояться». И даже потряс Шри Ауробиндо за руку, чтобы успокоить. Заметив странное поведение кули, действующего из лучших побуждений, спутники Шри Ауробиндо обменялись улыбками. Шри Ауробиндо тоже одарил его своей блаженной улыбкой. На лице его не было и тени беспокойства. Вскоре его пригласил к себе врач, чтобы провести осмотр. Врача поразило, что этот простоватый на вид пациент блестяще говорит по-английски, и еще более он удивился, узнав, что тот получил образование в Англии. Было уже около одиннадцати часов вечера, когда путники наконец-то попали на корабль и вошли в каюту. Несколько друзей, пришедших проводить Шри Ауробиндо в этот исторический момент, попрощались с ним и ушли с тяжестью на сердце. [240] Рано утром 1 апреля 1910 года корабль вышел из Калькутты и 4 апреля прибыл в Пондичери.

Таким образом, разлученный с друзьями, родными и соратниками, удалившись от политической деятельности, руководствуясь наставлениями Всевышнего, [241] которому, ко благу или к несчастью, он подчинился, не задумываясь, Шри Ауробиндо наконец-то прибыл к месту назначения – Пондичерри, которому суждено было стать его «местом уединения, пещерой тапасьи». [242]

СУрешчандра Чакраварти, он же Мони, приехал в Пондичери несколькими днями ранее, чтобы подготовить все необходимое для пребывания там Шри Ауробиндо. Пондичери, находившийся в те времена под французским правлением, [243] служил убежищем для нескольких политических деятелей из Британской Индии. Там жили Субраманья Бхарати, известный тамильский поэт, а также Шринивасачари, Кришнамачари, В.С.С.Айер и другие, бежавшие из Британской Индии от преследований или ареста. Эти изгнанники, среди которых были и экстремисты, издавали тамильский националистский еженедельник. Мони представился Шринивасачари, предъявив рекомендательное письмо, которое привез с собой. Поначалу Шринивасачари с соратниками не могли поверить, что Шри Ауробиндо уже в пути, что он едет на Юг в поисках политического убежища. Опасаясь повсюду британских шпионов, они заподозрили и Мони, решив, что он – политический агент, приехавший в Пондичери, чтобы спровоцировать их. Если Шри Ауробиндо и вправду приедет в Пондичери, заявили они, ему окажут горячий прием, достойный политического лидера такого уровня. Мони выпала нелегкая задача: во-первых, убедить их в своей bona fides [244] и, во-вторых, умерить их пыл относительно громкого приема, который явно не обрадовал бы Шри Ауробиндо: последний ехал в Пондичери инкогнито и предпочитал держаться обособленно. [245] В конце концов им удалось достичь взаимопонимания, и в день прибытия Шри Ауробиндо они все вместе отправились в порт. 4 апреля 1910 года, во второй половине дня пароход бросил якорь в гавани, и хозяева радушно приветствовали выдающегося деятеля, а затем в конной повозке отвезли его в дом знатного местного жителя Калве Санкара Четтьяра.

В доме Четтьяра Шри Ауробиндо гостил около полугода. Его компаньонами в те времена были Мони и Биджой Наг. В октябре того же года к ним присоединился Сурин Бос, а в ноябре – Нолини Канта Гупта. Заботу об их пропитании взял на себя сам хозяин. На обед, как правило, подавался рис с соусом и овощами и приготовленный по рецепту южноиндийской кухни суп. Вечером Шри Ауробиндо обычно посылали чашку молока. Хозяин был строгим вегетарианцем; самое большее, на что могли рассчитывать соратники Шри Ауробиндо, – это яйца, которые подавали нечасто. Шри Ауробиндо занимал комнату на верхнем этаже дома и большую часть времени посвящал садхане. Вниз он спускался лишь для того, чтобы принять ванну. К великому разочарованию приходивших навестить его посетителей он наотрез отказывался принимать участие в любом виде политической деятельности. Правда, одно исключение из этого правила он все же сделал, встретившись со знаменитым французом Полем Ришаром, приехавшим в Пондичери в середине 1910 года в связи с выборами. Пользуясь содействием своего политического соратника Зира Найду, Полю Ришару удалось добиться от Шри Ауробиндо согласия на интервью. Они встретились дважды и помимо прочих предметов, немало времени уделили беседе о йоге и садхане. Поль Ришар сам находился в духовных исканиях, а его жена Мира Ришар, ныне глубокочтимая Мать Ашрама Шри Ауробиндо, славилась своими духовными познаниями. Она отправила с мужем набросок мистического символа и дала наставление искать в Индии йога, который сможет интерпретировать духовное значение этого символа; именно этот йог станет ее истинным учителем и наставником. Шри Ауробиндо поведал Полю, что этот символ, лотос, олицетворяет собой божественное Сознание. Богатый духовный опыт и знания Шри Ауробиндо произвели на Ришара глубокое впечатление. В своей книге «Рассвет над Азией», написанной позднее, он назвал Шри Ауробиндо будущим лидером азиатского континента. Выступая перед японской аудиторией, он сказал следующее: «Грядет час великих свершений, великих событий, а также великих людей – божественных людей Азии. Всю свою жизнь я искал этих людей по всему миру, ибо всю жизнь чувствовал, что они есть, должны быть в этом мире, в противном случае мир погибнет. Ибо эти люди – источник света, тепла и жизни. И именно в Азии я встретил величайшего среди них – лидера, героя грядущего дня. Он индус. Зовут его Ауробиндо Гхош».

Находясь в доме Четтьяра, Шри Ауробиндо провел двадцатитрехдневное голодание. Это было уже второе голодание: первое, как мы уже знаем, он выдержал в алипорской тюрьме. Во время второго голодания, предпринятого по духовным соображениям, Шри Ауробиндо не прекращал своих обычных занятий – писал, медитировал, гулял и т. д. Приведем здесь цитату из его бесед с учениками в более поздние годы: «Проживая в доме у Четтьяра, я выдержал двадцатитрехдневное голодание, во время которого практически разрешил эту проблему (как жить без еды). Как обычно, я мог гулять по восемь часов ежедневно. Как и прежде, я продолжал интеллектуальные занятия и садхану и обнаружил, что к исходу двадцать третьего дня не стал ни на йоту слабее. Правда, я похудел, и мне не удалось найти решения, как восстановить материальную массу, которую потеряло тело. Прервав голодание, я также не стал следовать правилам, которых принято придерживаться после долгого воздержания, например, начинать с малых объемов пищи, и т. д. и т. п. Я начал есть так же, как прежде». [246]

Интересно заметить, что прибытие Шри Ауробиндо в Пондичери было предсказано саньясином из Южной Индии, йогом Нагай Джапата, который задолго до этого поведал своим ученикам, что великий йог с Севера придет на Юг [247] . Один из учеников, К.В.Р.Айенгар, встретившись позже с Шри Ауробиндо, узнал в нем того самого Уттара Йоги, о котором говорил гуру. К.В.Р.Айенгар часто оказывал Шри Ауробиндо финансовую и другую поддержку, что в те времена было непросто, тем более для человека, который не хотел привлечь к себе враждебного внимания со стороны настороженного британского правительства. Он же способствовал публикации книги Шри Ауробиндо «Йогическая садхана», написанной в течение нескольких месяцев после приезда в Пондичери и полностью приковавшей к себе интересы Шри Ауробиндо. Однако в 1927 году он отошел от этой книги, поскольку, как признавался он сам, во время работы над нею, с начала и до конца, постоянно видел перед собой образ Рам Мохан Роя. А значит, можно сказать, что это была «навязанная» ему книга, а не его собственная.