С 1920 по 1925 год многие известные люди посетили Пондичери, чтобы встретиться со Шри Ауробиндо. [300] Среди них был и К.Дж. Дешпанде, приятель Шри Ауробиндо по Кембриджу, который управлял делами ашрама неподалеку от Андхери, Бомбей. Приезжал в Пондичери и Читта Раньян Дас – просить Шри Ауробиндо благословить новую политическую партию Сварадж, которую он создавал в те годы. Поскольку Дас не мог полностью оставить политику и всецело посвятить себя духовной жизни, Шри Ауробиндо посоветовал ему сочетать, сколько возможно, эти два вида деятельности. [301]

Встречался со Шри Ауробиндо и Капали Шастрияр. Это была их вторая встреча: в первый раз они виделись и беседовали в 1917 году. Они обсуждали тогда вопрос о нисхождении Божественного сознания на уровень физического сознания и о трансформации низшей природы. В связи с этим Капали Шастрияр обмолвился об удивительном свечении кожи Шри Ауробиндо, обретенном в результате садханы.

В июле 1922 года Шри Ауробиндо переехал на новую квартиру по адресу: Рю де ла Марин, 9.

Вот что рассказывает Дж. В.Субба Рао о впечатлениях от встречи со Шри Ауробиндо: «Впервые я встретился со Шри Ауробиндо в октябре 1923 года, в его Ашраме в Пондичери… Он ослеплял своим обликом. Говорил он низким голосом, но очень отчетливо, речь его была быстрой и музыкальной. Изъяснялся он просто и ясно; язык его был чист, как хрусталь, и свидетельствовал об аналитическом складе ума. После пятнадцатиминутной беседы он в двух словах изложил мне суть своей философии. Держался он просто и любезно, в разговоре был чистосердечен и свободен. Казалось, будто он может распознать человека с первого взгляда или прочесть его мысли, взглянув на его фотографию». [302]

Среди прочих посетителей можно назвать д-ра Муньи, Лала Ладжпата Раи и Пурушоттамдаса Тандона. Приведем ниже несколько отрывков из записей, сделанных Шри Ауробиндо в то время:

«Жажда власти будет всегда. Ее невозможно преодолеть, отстранив человека от должности, от власти, наши люди должны к этому привыкнуть. Они должны научиться работать ради страны. Когда вы примете Сварадж, эти проблемы только усугубятся. Это происходит даже в Европе. Европейцы ведь точно такие же, как и мы. Единственная разница – в том, что у них есть дисциплина, которой нам недостает, [303] и острое чувство национального достоинства, отсутствующее у нас вовсе… все, что нам нужно, – это дисциплинировать наш народ и привить ему чувство национального достоинства». [304]

Когда умер великий Тилак, редактор «Индепендент» Бепин Чандра Пал попросил Шри Ауробиндо написать некролог. Шри Ауробиндо написал следующее: «Ушел выдающийся лидер большого ума и великой воли. Локаманья Тилак был воплощением национального духа Индии и его неотъемлемой частью, ибо явился живым выражением прошлых побед и сегодняшних устремлений в борьбе за свободу и счастливое будущее. Заслуги и личные качества Тилака поставили его в один ряд с выдающимися людьми в истории человечества. Он был одним из тех, кому, основываясь на малом, удавалось за короткий срок достичь многого; он создавал великое из первозданной природы. Ему мы обязаны духом самодостаточной национальной независимости, пробудившимся политическим сознанием и общественной жизнью, волей к свободе и действию, стремлением к великой национальной цели. Он привносил в свою деятельность такие редкие качества, как: смиренное, непоколебимое мужество, целеустремленность, гибкость ума, дар предвидения, острое ощущение конкретного момента, чувство реальности, прекрасные способности демократического лидера, дипломата, не терявшего из виду основной цели и стремившегося к ее достижению даже в самые трудные исторические периоды, самоотверженный патриотизм, стремящийся к власти и к политическому влиянию лишь как к средствам служения на благо Родины и ее освобождения. Он многим пожертвовал ради нее и много выстрадал, не выставляя напоказ свое самопожертвование и страдания. Вся его жизнь – это постоянная жертва, принесенная на алтарь служения Родине, и смерть застала его в самый разгар этого непрекращавшегося служения и труда…

Для Индии сейчас необходимы две вещи: определенность и уверенность в будущем страны, гарантирующая свободу души, жизни и действия, нужных для той миссии, которая возложена на Индию во благо всего человечества, а также понимание ее сынами смысла и назначения этой миссии и ее истинного духа. Первая задача представляет собой смысл и насущную потребность текущего момента, вторая – неразрывно связана с первой, но в то же время остается самостоятельной великой задачей. От того, в каком духе мы будем принимать решения сегодня, будет зависеть правда, жизнеспособность и величие нашего будущего как нации. Это начало нашего великого Самоопределения не только во внешней жизни, но и в духовной. Именно этими двумя задачами и составляющими мы должны руководствоваться в наших действиях. Только так работа, начатая Локаманья Тилаком, найдет верное продолжение и увенчается положительным результатом».

В те дни обитатели Ашрама вместе с гостями по вечерам усаживались обычно вокруг Шри Ауробиндо и вели разговоры на различные темы – от простых до самых сложных. Каждый день проводились также групповые медитации, однако они нередко прерывались, начинались снова и вновь прерывались, поскольку Шри Ауробиндо все больше и больше погружался в себя, подчиняясь своей садхане. Для малочисленных учеников Шри Ауробиндо того времени (которых он, скорее, считал своими помощниками и собеседниками) эти вечерние беседы были тем же, чем, по словам одного из них, были Араньяки [305] для древних искателей истины. В поисках духовного Света они приходили к дому своего Гуру и превращали его в духовную обитель – обитель их духовных родителей, ибо Мать в то время уже была вместе со Шри Ауробиндо, участвуя в его великой миссии. Если такие беседы и не ограничивались исключительно духовными темами, как в древности, то лишь потому, что изменилось само время, человеческие проблемы стали более сложными, и человек вынужден был искать их духовного разрешения и применять полученные решения в каждодневной жизни. «Нередко беседа начиналась с обсуждения промелькнувшей в газете новости, распространившегося по городу слуха или же какого-нибудь интересного письма, полученного кем-то из учеников; это мог быть чей-то вопрос, а порой даже отдельное замечание или сомнение, высказанное Шри Ауробиндо. Вся обстановка носила настолько неформальный характер, что никто не взялся бы предсказать, какое направление получит тот или иной разговор. Весь дом, по этой причине, был преисполнен радостным настроением в предвкушении встречи с неизведанным. То и дело то там, то тут слышался смех или легкий разговор, шутки и критические замечания, направленные в адрес друг друга, – исполненные серьезности и откровенности». [306]

Но чем могли быть полезны такие беседы самому Шри Ауробиндо? «Он получал столь необходимый для него контакт с ментальными и витальными настроениями его учеников, что давало ему возможность воздействовать на общую атмосферу в целом и на отдельного человека в частности. Таким образом он мог помочь ученикам трансформировать их ментальное сознание, ликвидировав наслоения предвзятых и укоренившихся мнений и настроений. Таким образом, эти вечерние беседы, по крайней мере, способствовали созданию атмосферы, благоприятной для проявления Высшего Сознания». [307]

Как правило, эти беседы проходили после медитаций, в 4–4.30 пополудни. После 24 ноября 1926 года они стали смещаться на более позднее время, а в декабре того же года совсем сошли на нет: Шри Ауробиндо удалился в уединение, и вечерние беседы прекратились.

Ниже мы приведем несколько отрывков из «Вечерних бесед», поскольку и сегодня они так же интересны, содержательны и актуальны, как и раньше.

«Шри Ауробиндо:…Отличительной чертой Индии было то, что ей приходилось впитывать в себя элементы самых разнообразных культур и ассимилировать их. Это все осложняло.