– Я не говорю, что будет легко, ни для тебя, ни для него. Он будет злиться, будет ревновать, но он не сможет отказаться от тебя, ты его пара, вы связаны, и это на всю жизнь. Тебе нужно будет набраться терпения и мужества. Мужчины, они до жути собственники, и порой ведут себя как дети.

– А женщины?

– И мы тоже, - рассмеялась она, - но всё же у мужчин этот инстинкт более обострён, чем у нас.

– Но почему? – не унималась я.

– Потому что мы становимся матерьми, думаю. По-крайней мере, так мне говорила мать Германа.

Я сомневалась. Мне казалось, что всё это не правдоподобно, но кто я такая, чтобы спорить.

Когда мы помылись и вышли из бани, я вздрогнула, так как в паре метрах от нас стоял парень, что собирал мои вещи в доме Артёма и курил. Тамара прошла мимо него, качая головой, а я стояла на месте, кутаясь в куртку. Стоило нам встретиться с ним глазами, как он тут же опустил взгляд и немного отошёл в сторону, давая мне пространство, и я воспользовалась этим. Проскользнув в дом, я тут же наткнулась на Германа, мужа Тамары.

– Надеюсь, Лёха тебя не напугал, - проговорил он, и я машинально оглянулась на парня, что зашёл вслед за мной. Лёша улыбнулся мне, и я попыталась ответить ему тем же, правда, у меня плохо получилось.

– Нет, - покачала я головой и подвинулась в сторону, чтобы пропустить парня.

– Это ради твоей безопасности.

– Спасибо, - краснея, поблагодарила я. – Я понимаю.

– Тот волк тебя не тронет, пока ты с нами.

Это я тоже понимала, поэтому кивнула.

– Но я не могу злоупотреблять вашим гостеприимством, - промямлила я, смущаясь, потому что в этот момент появилась Тамара, которая опять качала головой.

– Теперь понимаешь, о чём я говорила? – обратилась она к мужу. – Может, ты ей объяснишь, что она нас не обременяет, - и она снова удалилась в комнату, где спал мой сын.

– Послушай, свою жену, сынок, - показался Захарий Леонтьевич, - она у тебя мудрая женщина. А ты, милая, - указал он на меня пальцем, - нас не обременяешь. Это мой дом и кого хочу того и принимаю. И вообще, куда ты пойдёшь с мальцом на руках? Подожди, оправься и тогда решишь всё. А пока поживёшь у меня.

– Дед дело говорит, - согласился с ним Герман. – А после, если захочешь, мы отвезём тебя туда, куда скажешь.

Я задумалась. Что ж, это было разумно. И после я могла бы уехать к родителям, хотя понимала, что Артём и там мог меня найти, но в таком случае, я была бы спокойна за сына, потому что мои родители позаботятся о своём внуке.

– Хорошо, я так и сделаю.

– Ну, вот и чудно, - хлопнул в ладоши Захарий Леонтьевич, а потом поманил меня к столу. – Ты, наверное, голодная.

Но я замотала головой, а он нахмурился.

– Тебе нужно питаться, милая. Ты мальца кормишь, поэтому давай, поешь.

Я посмотрела на двери в комнату, в которой был мой сын с Тамарой, и вздрогнула, когда Герман подтолкнул меня к столу.

– Не волнуйся, - прошептал он мне на ухо, - с моей женой твой сын в безопасности. Да и она умеет обращаться с детьми. У нас своих трое.

Смущённо улыбнувшись, я присела за стол и принялась за еду.

***

Алекс сходил с ума от ощущения мягкости тела Тани. Как же давно он не прикасался к женскому телу. Ему нравились её изгибы, а кожа была гладкой и теплой, и такой нежной. А её губы... Они были так не похожи на губы Иры... его любимой.

– Нет! – вырвалось у него, когда он отскочил от девушки. Он тяжело дышал, сердце стучало где-то в ушах, его желание тут же пропало.

Таня была в замешательстве, возможно даже немного испугана. Она смотрела на него, а он на неё.

– Тебе лучше уйти, - проговорил он растерянно, отворачиваясь от девушки.

– Но Алекс... нам было так хорошо. Почему? – чуть не плача, спросила она.

– Потому что я не могу предать её, - сглатывая, ответил он.

Он не видел её лица, но это было к лучшему. Видеть, как она осуждает его, как презирает, Алекс не хотел. Он не сомневался, что именно это бы и увидел на лице у Тани, и поэтому для него стало неожиданностью, когда она невесело рассмеялась.

– Быть верной той, которой больше нет... за это можно тобой только восхищаться, Алекс. Прости, я думала, что мы могли бы попробовать. Просто ты давно мне нравишься и я подумала, раз ты свободен, то мы могли бы... Но, похоже, не судьба, - усмехнулась она, а потом шмыгнула носом.

Алекс продолжал стоять к ней спиной, слушая её. Он не хотел обижать её, но он просто не мог поступить по-другому. В его сердце была только одна женщина и другой больше не будет. Он поклялся себе в этом, и если он нарушит данное слово, то он просто не сможет тогда стоять во главе клана.