Коля отчаянно дергался, извивался, пытаясь выдраться, освободить увязшие ноги, но земля не отпускала его, втягивала его в себя, будто настоящая трясина. Только эта трясина жгла, как огонь. Коле казалось, что он угодил в котел с кипящей смолой. От жуткой боли он потерял всякое представление о том, где находится и куда попал. С безумной силой он вцепился в ногу Ротгара. Эльф яростно колотил его свободной ногой и пытался выползти из круга.

Коля тяжким грузом волокся за ним.

Туат’ха’Данаанн рванулся из последних сил и оказался за пределами кольца.

Коля, повисший на нем, как питбуль, пропахал каблуками своих «казаков» полосу поганок. Грибы погасли… Но угасли и силы Коли.

Пальцы его разжались, и Ротгар, воспользовавшись моментом, изо всех сил ударил его ногой в висок.

Впрочем, в этом не было необходимости. Круг не собирался выпускать добычу.

В тот момент, когда Коля Голый вступил в круг поганок, на Карлссона обрушился невидимый удар. На полянке рождалось нечто ужасное. Чудовище, вскормленное кровью тролля и алчущее крови тролля. Его было невозможно победить, потому что его сила не была силой сидов.

Впервые в жизни Карлссон ощутил себя беспомощной добычей. Мерцающие поганки виделись ему сотнями щупалец, которые тянулись к нему, чтобы затащить в бездонную липкую пасть.

Тролль зажмурился и свернулся клубком под елью, стараясь стать маленьким и незаметным. Так вот что такое эльфийский круг, думал он, скорчившись, терзаемый первобытным ужасом. Вот почему о нем не мог рассказать ни один тролль! Карлссону хотелось вскочить и бежать изо всех сил, как можно дальше от этого жуткого места. Но алчная сила властно тянула его на поляну. Карлссон вцепился в мох. Его била дрожь. Он напрягал всю свою волю, не позволяя телу подчиниться этому приказу…

И вдруг все кончилось. Непереносимая боль ушла.

Словно лопнул нарыв.

Карлссон лежал под елью, приходя в себя, понемногу восстанавливая силы. Он чувствовал себя так, будто его только что едва не разорвали пополам. Но в последний момент почему-то решили оставить в покое.

На поляну он не смотрел. Он знал, что там Коля. Скорее всего, мертвый, сожранный чудовищем. И перепуганный до смерти сид-полукровка. И тот, кто создал эту ловушку. Ротгар. Но у Карлссона не осталось сил, чтобы сражаться.

Совершенно измотанный, он пополз прочь, подальше от страшного круга.

– Да покарает богиня всех огров и их отродье! – Разъяренный Ротгар обозревал картину разгрома. Эльфийский круг выглядел так, словно на нем разворачивался экскаватор. Повсюду валялись клочья мха, чернели проплешины, воняли раздавленные поганки; четкий круг превратился в кривую пунктирную линию. Поганки больше не пылали мертвенным светом, а слабо фосфоресцировали. Не ярче обычной гнилушки.

У ног эльфа валялся байкер. Ловушка уже всосала его почти наполовину, но ублюдок был жив. Пока жив. Ротгар подавил искушение немедленно размозжить голову проклятому отродью. Но нет, это была бы слишком легкая смерть для того, кто посмел испортить игру Туат’ха’Данаанн. Он сдохнет медленно. Живучесть, которую отродье унаследовало от огров, обернется ублюдку боком.

– Что случилось? – раздался робкий голос.

Карина поднялась, отряхнула налипшие на плащ хвоинки.

– Не сработало?

Ротгар испытывал острое желание раз и навсегда лишить полукровку способности болтать языком. Но взял себя в руки. Дурочка еще нужна ему.

– Отлично сработало! – с сарказмом ответил он.

– Но ты же говорил…

– Что я говорил?! – рявкнул Ротгар так, что Карина вздрогнула и попятилась.

– Говорил, что людям она не опасна, а это же человек…

– Этот ублюдок, которого ты притащила за собой, не совсем человек. В этой падали, – Ротгар злобно пнул бесчувственного байкера, – течет кровь троллей.

Карина опасливо посмотрела на Колю.

– Я не смогла поразить его стрелой, – виновато сказала она. – Я все испортила. Прости меня.

– Конечно, не смогла, – проворчал Ротгар. – Он невосприимчив к нашей магии. Как тролль.

– Как тролль… – пробормотала Карина… и вдруг ахнула: – Тролли! А где же настоящие тролли?

Ротгар мрачно посмотрел в сторону ельника:

– После того шума, который мы тут устроили, глупо надеяться на успех. Охотник сюда не вернется.

– Но Хищник…