Карл подошел к дальнему краю патио и, спрыгнув с высоты в шесть футов, оказался на пологом склоне, ведущем к берегу.

Пройдя четверть мили в сторону пляжа, он нашел свободную скамейку, сел на нее и достал телефон, на котором, как и ожидал, обнаружил текстовое сообщение.

Даже после того, как звук вертолета стих, Трэвис всматривался сквозь ветви кедров в дорогу добрых десять минут. Отсюда, с возвышения, было отчетливо видно, что путь впереди на протяжении более чем двух миль пролегает по совершенно голой равнине без какого-либо укрытия. А оказаться обнаруженным вертолетом на открытой местности было равносильно самоубийству.

В целом же их путь оказался весьма нелегким, но этого он и ожидал. К настоящему времени, за прошедшие двенадцать с лишним часов, ищущий их вертолет появлялся над долиной уже пять раз, медленно и методично просматривая местность или просто зависая на некоторое время на одном месте. С укрытиями по пути было негусто, но до сих пор они всякий раз оказывались в пределах досягаемости после того, как разносившийся над утесами и отдававшийся эхом шум винта предупреждал их о приближении погони.

До этого кедровника они еле успели добраться: Трэвис укрыл Пэйдж под ветвями и спрятался сам за миг до того, как летательный аппарат обогнул ближайший изгиб долины.

Теперь над долиной снова воцарилась тишина. Только вот надолго ли?

Пэйдж пребывала в беспамятстве: начать с того, что ее не мог растормошить даже рев двигателя, раздававшийся всего-то в сотне футов. Состояние ее, и без того скверное, за последний час заметно ухудшилось. Края раны на ее руке опасно покраснели, воспаленные ткани внутри, казалось, раздулись втрое по сравнению с тем, что было, когда Трэвис увидел это впервые. Еще больше пугало то, что вены на предплечье расширились и потемнели, что по меньшей мере указывало на расползание инфекции. А ведь это было лишь то, что он видел: кто знает, куда еще могла распространиться зараза?

Его аптечка первой помощи не была рассчитана на такие раны, и помочь ей он ничем не мог, хотя попытался, с ее согласия, обработать рану дезинфицирующим спреем. Единственным очевидным результатом этого действа была острая боль, которую Пэйдж старательно попыталась от него скрыть. В чем не преуспела: столько слез с глаз запросто не сморгнешь.

К тому времени, когда мотоцикл был утоплен в реке, после того, как они проехали не одну милю вдоль берега, чтобы найти достаточно пенистую стремнину и укрыть его, у Пэйдж уже поднялась температура, она теряла сознание, не говоря о том, что, разумеется, не могла идти. В результате Трэвису пришлось отправить свой рюкзак в воду следом за вездеходом, оставив при себе лишь маленькую флягу с водой, и нести женщину.

Что оказалось труднее, чем он полагал. Весила она фунтов на сорок больше, чем рюкзак и, в отличие от снаряжения полярного путешественника, не была сконструирована с тем расчетом, чтобы вес равномерно распределялся на плечи. При каждом подъеме чертовски уставали ноги, но спуски были несравненно труднее: нагрузка на лодыжки создавала на каждом шагу серьезную угрозу растяжения или вывиха. К ней добавлялась опасность споткнуться, кувырнуться и покатиться кубарем вниз. Любое повреждение в данных обстоятельствах было бы смертельным для них обоих.

Правда, Трэвиса поддерживала мысль о том, что пришлось испытать Пэйдж за последние три дня. По сравнению с этим все его неудобства были все равно что ушиб о кофейный столик.

Он осторожно приподнял ее из-под кедра. На секунду глаза Пэйдж приоткрылись, но на нем так и не сфокусировались. Ему хотелось верить, что ее кататония объясняется в основном действием наркотика и тем, что ей пришлось долго обходиться без сна, однако на самом деле он понимал, что роль инфекции в происходящем не так уж мала и по ходу дела лишь усиливается. Ее лоб был мокрым от пота, словно ветровое стекло в дождливую погоду.

Покинув убежище под кедрами, Трэвис зашагал вперед, двигаясь быстрее, чем когда-либо раньше, стараясь как можно скорее преодолеть наводящее страх открытое пространство. Он подумал, что, наверное, нечто подобное испытывают люди, страдающие агорафобией, оказавшись в огромных торговых центрах. Чувствуют себя добычей.

Ясное дело, никаких оснований предполагать, что на борту вертолета может оказаться дружественная команда, у него не было. Сумей соратники Пэйдж каким-либо образом установить место крушения, они нагрянули бы сюда в куда большем количестве: в небе кружили бы самолеты, вертолеты вились бы, словно стрекозы, а спасательные и поисковые команды давно высадились бы на всех ближних кряжах. Они действовали бы открыто, как полагается тем, кто находится на своей территории и осуществляет законные полномочия.

А вот одинокий геликоптер скорее походил на грабителя, забравшегося в чужой дом с преступными намерениями.

Отрезок открытого пространства впереди, за изгибом, оказался шире, чем рассчитывал Трэвис. Он уже пересекал его по пути в долину, но тогда не заботился об укрытии, и сейчас не мог припомнить, видел ли по пути пригодную для этого рощицу. Зато сразу узнал высокий каменистый гребень, на котором в свою первую ночевку на территории заповедника приметил диких овец. В тот раз он находился в нескольких милях восточнее, а сейчас приближался с запада, с существенно большего расстояния. Учитывая характер местности и скорость движения (куда меньшую, чем когда он был обременен одним лишь рюкзаком, несмотря на то что стимул для ускорения теперь был гораздо сильнее), до Колдфута отсюда оставалось никак не меньше двадцати часов хода.