Как нам потом рассказал коллега Р. с «Бреслау», наблюдательные посты легкого крейсера, который шел в нашем светящемся кильватерном следе, неожиданно заметили перед собой по правому борту в глубокой темноте ярко светящиеся буруны перед форштевнями приближающихся эсминцев. Словно ищейки, эсминцы подкрадывались к «Гебену» в нашем низко стелящемся по воде дыму.

Тут же нам была дана радиограмма с просьбой включить прожектора. Тогда в этот же момент «Бреслау» вышел из нашего кильватерного следа и с большой скоростью направился в сторону эсминцев. Они всё ещё считали себя незамеченными. Тогда последовала вторая радиограмма: «Направить прожектор назад.

Русских отделяло от «Гебена» от 100 до 200 метров, когда «Бреслау» открыл уничтожающий огонь. Еще долгое время моряки с «Бреслау» подшучивали над нами с этой ночной интермедией. Если бы не они, русские сперва оставили бы свои автографы на нашем борту, прежде чем потопить, шутили товарищи с нашего «младшего брата»! И они не так уж заблуждались. Настолько близко подошли к «Гебену» эсминцы. Вторая часть ночи проходит спокойно, мы можем немного отдохнуть от волнений. Луна высоко взошла над горизонтом, и море серебрится в её свете.

Ночь удивительно тиха. На среднем ходу держим курс на Босфор. В середине следующего дня показываются обрывистые берега входа в пролив. Когда мы заходим в голубой, солнечный Босфор и радостно смотрим на его приветливые берега, ночное столкновение с русскими эсминцами представляется нам диковинным наваждением. Волнения этого похода уже наполовину забыты.

За пару часов перед нами зашли «Гамидие» и оба миноносца. Они благополучно вернулись домой. По крайней мере, их усилия не были напрасными. Теперь мы снова стоим в бухте Стения. «Гебен» блестяще выдержал первую боевую проверку после ремонта.

Экипаж спокоен — кто хочет спать, тот может поспать. У кого увольнение, может сойти на берег. Оставшаяся на борту вахта между тем готовится к угольной погрузке. Следующий день вновь приносит тяжелую работу.

Пасха 1915 года позади.

Проходит пара спокойных дней, а затем 25 апреля в ведении войны со стороны нашего противника последовал совершенно новый ход.

Восемь часов утра. Радиостанция Кавак с Босфора сообщает о приближении значительных сил противника. Русский Черноморский флот на подходе. Чанак спустя короткое время после этого радирует, что английские и французские военные корабли с многочисленными транспортами приближаются к западному побережью полуострова Галлиполи. Таким образом, прорыв должен состояться с обеих сторон проливов одновременно!

Прежде всего нужно подождать и следить, как будут развиваться дальнейшие события. Во всяком случае, это будет критический день. Они хотят захватить нас в клещи.

Вскоре оказывается, что обстановка у Босфора не так уж плоха. Русский Черноморский флот проводит с дальней дистанции короткий артиллерийский налёт по берегу и затем снова исчезает. Зато со стороны Дарданелл разгораются ожесточенные бои. После ужасных потерь 18 марта союзники действуют по-иному. Взять Дарданеллы с помощью одного только флота невозможно. Защита пролива организована очень хорошо. Теперь Антанта решается на комбинированную операцию, определяющее значение в которой отводится английскому десанту, а на флот возлагается только задача его огневой поддержки. Под защитой тяжелой корабельной артиллерии на Галлиполи одновременно в различных местах происходят первые высадки крупных десантов.

Шум битвы снова невероятно усиливается. Защитники отбиваются героически, но противник яростно вырывается вперед и бросает в бой все новые и новые силы. Его преимущество становится мало-помалу подавляющим, десантная операция союзников удалась. На Галлиполи разгорается упорная позиционная война. Из экипажа «Гебена» вскоре после этого формируются пулеметные подразделения и командируются на фронт.

Итак, предполагается одновременная атака на проливы. Предстоит подготовленный общий прорыв, при котором русскому флоту досталось задача отвлекающего маневра.

Значит, нам, радистам, нужно внимательно прослушивать эфир, так как договоренность наших противников о морских проливах должна наконец-то как-нибудь осуществиться. Возможно, нам удастся открыть секрет и благополучно испортить им дальнейшие переговоры. Вскоре мы находим объяснение всеобщему превосходству вражеских сил. Наши противники действительно хорошо все продумали и много об этом переговаривались. Да, если б не радисты «Гебена»!

Однажды, когда мы с большим терпением прислушивались к тому, что звучало в атмосфере, мы услышали, как русский крейсер «Кагул» в Черном море на 1000-метровой волне передает радиограмму недавно подошедшему в район Дарданелл из азиатских вод крейсеру «Аскольд». И затем мы замечаем, что «Кагул» действует лишь только как ретранслятор и передает радиограммы, полученные из Севастополя, дальше.

Главная радиостанция Севастополя не располагала необходимой мощностью, для того чтобы находиться с «Аскольдом» в прямой связи. Русские поэтому помогли себе сами: они подключили «Кагул» в качестве промежуточной станции. Русский крейсер должен был находиться в районе черноморского побережья и играть роль корабля-ретранслятора. Так осуществлялась прямая связь между Севастополем и «Аскольдом». Всегда происходило так: Севастополь — «Кагул» — «Аскольд» и наоборот. Связь велась в основном ночью. Как известно, тогда достигаются большие расстояния.