Я лег в постель, дрожа от возбуждения. Возвращение к активной жизни – это здорово! Безделье, пусть даже и среди роскоши, никогда не доставляло мне особого удовольствия. Меня ожидали полные опасностей приключения.

Подготовительный этап занял месяц. Разведгруппу возглавил полковник, бывший сотрудник Моссада, который многие годы охотился на арабских террористов по всему Ближнему Востоку. В его подчинении находились капитан и сержант, тоже израильтяне, специалисты по отыскиванию следов там, где их нет, аналитической работе, планированию и осуществлению ликвидаций. Их специальностью была организация ракетных ударов с вертолетов с помощью радиосвязи. Они также могли проникнуть в любое закрытое помещение в мире. Мне стоило больших денег, чтобы убедить этих людей покинуть их станции слежения оборонительного комплекса в Тель-Авиве и перебраться в подготовленный мною командный бункер. К счастью, в моем распоряжении имелись достаточные средства.

Для своей убойной команды я устроил посадочную площадку и организовал тренировочный лагерь в Нью-Мексико. Это были замечательные ребята: двое из «морских котиков», один из спецназа. Они прошли по две войны и добились больших успехов. Руководил ими майор из Команды 42 Королевской морской пехоты, где он командовал группой ближнего боя. Боевого опыта у него больше, чем у всех остальных, вместе взятых. Этот британец принадлежал к категории крутых парней, которых невозможно остановить. Однажды, получив пулю в голову, он тут же, как ни в чем не бывало, убил выстрелившего в него фанатика. Кто был настоящим фанатиком? Оставляю это на ваше усмотрение.

Все они запросили приличные деньги, но каждый – я лично испытывал и оценивал – стоил того. Каждое утро они по несколько часов подвергали себя тяжелым нагрузкам, чтобы поддерживать идеальную физическую форму, а вторую половину дня посвящали упражнениям по боевой тактике. По всей видимости, это было лучшее в мире подразделение ближнего боя. Даже больше, чем высокой зарплате, они радовались неограниченным средствам на закупку боеприпасов, которые я регулярно переводил на их счета.

Неподалеку, в двух небольших и очень милых кондоминиумах в Альбукерке, я разместил группу по подделке документов, представлявшую собой супружескую пару. Ее продукцией пользовались все основные западные разведслужбы. Они тоже обошлись мне в целое состояние. Должен сказать, что только они вызывали у меня негодование. Киллеры упражнялись в стрельбе и отрабатывали приемы джиу-джитсу, кунг-фу и других восточных единоборств. Охотники замыкались в киберпространстве, проникая в базы данных, изучая полицейские отчеты и оценивая данные, полученные со спутников. Мистер и миссис Джонс, как я называл их, проводили время на поле для гольфа, в торговых центрах и вообще вели шикарную жизнь за мой счет. Настоящие бездельники! Но такова цена таланта. Я знал, что в течение восьми часов они способны изготовить полный комплект документов, удостоверяющих личность, с которыми мой агент сможет проникнуть в любую страну мира, за исключением разве что Северной Кореи, на изготовление документов для которой им потребовалось бы шестнадцать часов. А в перерывах между сеансами работы они могли позволить себе поиграть в гольф.

Мы ждали, жизнь шла своим чередом, приятная, но более дорогая, чем прежде. Только на боеприпасы я тратил пять тысяч долларов в день. И вот наконец…

Москва!

Вам нужны подробности? Я слишком устал, чтобы приводить их сейчас. Свэггер победил в Москве.

Но я знал: настоящая охота только начинается.

– Жанна Маркес, – сказала она в телефонную трубку.

– Жанна, вас беспокоит Боб Свэггер.

– Ах, это вы! Рада вас слышать. Вы совсем пропали.

– Да, временами меня бывает трудно разыскать.

Он разговаривал по мобильному телефону из международного аэропорта Балтимора. Отпуск в Балтиморе? Такое случается в реальном мире, но в данном случае он, так сказать, был на работе. Свэггер вовсе не жаждал увидеться с Маркес и не хотел позаимствовать унаследованный ею «томпсон» – пока. У него была иная цель.

– Я слышала о некоем русском водителе-киллере, убитом в Далласе, – сказала она. – Я понимаю, что не имею права задавать вам вопросы, но…

– Это часть контракта. Он попытался проделать свой трюк еще на ком-то. Операцию проводило ФБР.

– Вы…

– Я к этому мало причастен. Но дело не закончено. У вас есть время для разговора?

– Я по профессии репортер. Болтать – это моя работа, так что слушаю вас.

– Все это трудно объяснить. Я столкнулся с загадкой, которой уже много лет, и сейчас пытаюсь ее разрешить. Знаю, это звучит довольно глупо. И тем не менее.

– Я вас слушаю.

– Играл ли в жизни вашего мужа какую-либо роль русский писатель Владимир Набоков?

– Признаюсь, меньше всего я ожидала услышать от вас эти два слова – «Владимир Набоков».

– И я меньше всего ожидал, что произнесу эти два слова, поверьте мне.

– Никакой роли он в его жизни не играл. Джимми читал об оружии, истории, политике. Я ни разу не видела в его руках роман.

– Он никогда не проявлял интерес к немецкому автоматическому пистолету, называющемуся «Красная Девятка»?

– Знаете, у него было много разного оружия, и названия марок не задерживались у меня в голове. Я могу посмотреть его книги. Он постоянно покупал книги по оружию издательства «Амазон» в Интернете, чуть не разорился на них.

– Это было бы весьма полезно. У меня есть еще один вопрос. Он может показаться вам настолько странным, что я не решаюсь задать его.

– Горю от нетерпения услышать его, – сказала она.

– Он касается литературы.

– Это серьезно, но я постараюсь ответить.

– Эту головоломку, в которой сочетаются Набоков и «Красная Девятка», придумал парень, любивший литературу. Его кабинет от пола до потолка набит книгами, страницы которых исписаны примечаниями и комментариями. Они располагаются в строгом алфавитном порядке и, судя по отличному состоянию, представляли для владельца большую ценность. Он хорошо знал и очень любил литературу. По крайней мере, художественную. Так что головоломка может отражать его страсть к литературе. И это не дает мне покоя. – Свэггер замолчал.