– Ребятки, – доверительно сообщил им министр обороны Лэйрд, – с того времени, как вы оставили старушку Землю, здесь все очень сильно изменилось.

Внемлющие ему космопилоты терялись в размышлении. По всем логическим расчетам их корабль отсутствовал на Земле-матери менее недели. Неужели даже при их небольшой скорости на ракете стали сказываться прямые следствия теории относительности? Может ли случиться, что их субъективное бортовое время резко разошлось с обычным? Что же тогда будет в момент, когда они доберутся до родимого североамериканского континента? Ни у кого из них в семействах не значились родственники-близнецы, так что известный из теории парадокс проверить не получалось. Однако не встретят ли они по возвращении вместо престарелых, но еще бодрых родителей только поседевшие и затянутые мхом могильные плиты? Может ли случиться так, что их малые, дошкольно-школьного возраста отпрыски поприветствуют их несвежестью морщин и тросточками, помогающими бороться с неизбежным тяготением Земли? Усталые от внутрикабинного холода и прочих напастей астронавты встряхивались и с трудом сбрасывали с себя морок нагрянувшего кошмара.

– Коммунистическая зараза расползается по миру с невероятной скоростью, – вещал им министр Лэйрд или периодически подменяющий его министр военно-воздушных сил Сименс. – Начато новое грандиозное наступление на демократические завоевания Южного Вьетнама. Красный Китай и Красная Россия продолжают оказывать материальную помощь Вьетконгу. Более того, на днях «покрасневшие» террористические режимы арабского мира совершили беспрецедентное нападение на оплот ближневосточной демократии – Израиль. Сразу несколько стран, включая основное количество вооруженных сил Египта, Сирии, а также ограниченных контингентов Ирака, Марокко, Иордании, Саудовской Аравии, Кувейта, Алжира, Ливана и Туниса вторглись в пределы страны. В настоящий момент идут беспрецедентные после Второй мировой войны танковые сражения за Синайский полуостров и Тель-Авив. Все это стало возможным благодаря контролю космоса Советским Союзом. Точнее, еще не контролю, скорее локальной победе на орбите. Но сегодня наш мелкий проигрыш в околоземном пространстве грозит обернуться глобальной катастрофой на Земле. Если ничего не сделать, гибель Запада неминуема.

– Что ж делать-то? – спрашивали обреченными голосами астронавты сквозь пульсации Малых и Больших Магеллановых Облаков.

– Силы Бога и Сатаны схлестнулись в последней битве! И не только на Земле, но и в тверди небесной! – вещал им с полуторасекундным запаздыванием четко поставленный голос главного капеллана американских сухопутных сил. – В эту тяжелую годину милостивый, спасший «Аполлон-13» от смерти Господь надеется на вас как на главных ангелов-хранителей. Спасите Свободный мир! – взывает он к вам.

– Чем мы можем помочь небесному воинству Гавриила, а заодно и своей угодившей в беду родине? – со слезами запрашивали лунно-орбитальные католики через бесхозную пустоту вакуума.

– Всевышний не зря уберег вас от бессмысленной посадки в бесовский кратер Лемонье, – последовательно намекнули из отгороженного радиационными поясами пространства.

– Возможно, придется принести себя в жертву, – пояснил с пришибленного атмосферой штата Техас конструктор-изобретатель фон Браун. – Второй из севших на Луну русских кораблей вот-вот взлетит, прихватив с собой таинственный артефакт…

– …являющийся подброшенным дьяволом подарком… – дополнили с четырехсоттысячекилометровой дальности.

– …А не исключено, и инопланетным супер-оружием, – предположил создатель кораблей «Джемени» и «Аполлон».

– И что же? – поинтересовались побелевшие от холода, а теперь и от ужаса астронавты-добровольцы.

– У нас тут на Земле и так полон ворох проблем, – поделился министр обороны США. – Единственным фактором, способным перехватить русских, являетесь вы.

– Но ведь у нас нет никакого оружия! – растерянно воскликнули астронавты сквозь ионосферные помехи.

– В том-то и дело, – согласился Вернер фон Браун с тяжелым вздохом и с многосекундным запаздыванием. – Но есть такая профессия – Родину защищать. Жалко, мы с моим покончившим самоубийством другом не добили русских вовремя.

– Мы тут ни при чем, – начали оправдываться дышащие кабинным туманом астронавты. – Мы тогда еще под стол пешком ходили.

– Что ж с того? Так и так надо что-то делать. И, значит, придется таранить красных на взлете.

И тогда там, в магнитном галактическом фоне, возникла долгая пауза. Возможно, астронавты и не молчали, просто их стремительный, но находящийся в аварийном состоянии оплот демократии внезапно прятался в тень Луны. У говорливых капелланов и волевых четырехзвездных генералов наступал вынужденный технологический перерыв.

В ситуации было одно положительное обстоятельство. На счастье, сейчас ракеты двигались над освещенной солнцем поверхностью. Возможно, в полосе лунной тени он бы неминуемо потерял свою цель из виду, даже несмотря на наличие бортовых прожекторов «Зонда».

Он вошел в отверстие люка, словно в игольное ушко. Сейчас не время было думать о постороннем, но он не проверил, пристегнут ли еще к туловищу тросик, и не потому, что не думал об этом, просто времени на лишнее не имелось. Дело могли решить буквально доли секунды. Он вытянул вперед руки и постоянно смотрел на наконец-то попавший в полосу освещения контейнер с Аномалией. Требовалось ухватить его намертво и с первого раза: неудачное столкновение могло бы просто дать ему добавочный импульс и ускорить уход на собственную орбиту. Тогда, вероятно, осталась бы только мизерная, теоретически почти недопустимая возможность выследить ящик с помощью радиолокатора. Но в реальности, учитывая топливный ресурс корабля, да и сами мизерные размеры цели – приблизительно на границе используемых радиоволн, – это являлось чистой фантастикой. Кроме того, потом, при волшебном подруливании «Зонда», ведь все равно пришлось бы выходить и ловить контейнер вручную. Короче, от текущего броска-полета Владислава Волкова зависело абсолютно все.

Он нагнал ящик и развел руки, чтобы его ухватить. Как крепко бы он прижал его к себе, крепче, чем жену или даже Гагарина на прощание. Однако в этот миг что-то ласково, но неумолимо остановило его полет. Это был трос! Предательский трос, со всеми своими пятнадцатью метрами, закончился. Сейчас инерция невесомого мира, в котором даже упругость капрона обладала реальной силой отдачи, должна была дернуть космонавта Волкова назад, хотя и не на всю длину преодоленной дистанции. Правда, поскольку дальний конец крепился не к лунному модулю, а к основному кораблю, сила растяжки обязана была понести космического ныряльщика не назад в люковую полость, а несколько под углом. В происходящем сейчас невезении у Владислава Волкова не было и доли секунды на принятие решения. И тогда его тело осуществило собственный ход. Это были навыки, выпрыгнувшие из далекого послевоенного детства: тогда у них не имелось футбольных мячей, и они играли в эту захватывающую игру чем ни попадя. Сейчас развернувшая его тело инерция помогла соскучившемуся по детству организму решиться. Он стукнул уносящийся в неведомое ящик с правой ноги.