Теперь, опираясь напряженными в полную силу руками, которые почему-то он ощущал гораздо уверенней, чем шатающиеся травинки-ноги, Владислав Николаевич мог видеть далекий качающийся горизонт. «Хорошо, что волны небольшие», – подумал он, хотя еще в космосе был предупрежден, что погода в месте приводнения в норме. «Все-таки, может, решение о такой экстренной посадке правильное, – размышлял он между тем. – Мало ли что могло случиться при двойном входе в атмосферу. Да и вообще, подумаешь, попаду на Родину на несколько деньков позже». Он прекрасно понимал, что его не будут транспортировать отсюда морем, а отправят наиболее быстрым способом – по воздуху. Кроме того, все-таки Индийский океан. Будет что рассказать внукам. Короче, несмотря на то что Владислава Николаевича еще несколько мутило после пережитого, он ощущал себя победителем. Да и вообще, всех дел-то ему оставалось – ждать. Морской болезнью он не страдал, а значит, мог делать это сколько угодно.

Разумеется, в режиме нормального полета и планового приводнения Владиславу Николаевичу следовало бы сейчас беречь себя для будущего, экономить свое здоровье для реализации дальнейших планов освоения окрестностей Земли по программе «Интеркосмос». Тогда бы он мог спокойно подремывать в разложенном кресле и не то что в люк, а даже в расположенный поблизости иллюминатор не глядеть. Возможно, сквозь качественное покрытие спускаемого аппарата он бы даже не расслышал, как над ним зависает поисковый вертолет. И, наверное, было бы приятно ощутить сбой равномерного покачивания капсулы на волнах, когда на ее вершину опустится спасатель, для крепления тросов.

Однако царящее вокруг время еще не приобрело статичной плановости постиндустриального мира будущего, а потому переход от повседневности к подвигу часто происходил абсолютно обыденно – примерно так по смазке ствола проскальзывает неутомимый шомпол. И вместо мирного похрапывания и баюкающей качки в резко отвердевшей после выхода из невесомости лежанке Владислав Николаевич сидел в абсолютно неудобном положении в верхней части последнего осколка «Зонда-9». Своими отвыкшими чувствовать тяжесть тела ягодицами он опирался на опустошенный контейнер основной парашютной системы. Его облаченные в скафандр ноги под углом уткнулись в верхнюю часть приборной панели. Трицепсы Владислава Николаевича тоже были напряжены, потому что перчатками он держался за края люка-лаза. Он боялся их расслабить не только потому, что страшился упасть: ощущалось головокружение. Господи, он действительно опасался вывалиться «за борт». «Черт возьми! – мысленно беседовал сам с собой Владислав Волков. – Я почти ступил в лунное Море Ясности, а здесь, в земном Индийском, чувствую себя самостоятельно раскупорившейся скумбрией». Но расслабиться, унестись мыслями вдаль даже из этого полустатичного положения он не мог: ему требовалось наблюдать за расстеленным вокруг горизонтом.

Там не имелось никаких признаков разумной жизни. Может быть, неизвестные космические течения занесли его на какую-то другую планету?

Океан – очень большая штука – миллион триста семьдесят тысяч кубокилометров H2O плюс некоторое количество примесей. Он может запросто, без икоты, глотнуть какой-нибудь «Титаник», а в годы последнего крупного жертвоприношения – морской войны сороковых – он всосал несколько сотен «титаников», подсчитывая по тоннажу, и ему снова нисколько не поплохело. Сейчас, в обычные, мирные будни огороженного паритетом мира он утаскивает в пучину приблизительно десяток кораблей в месяц. В основном это мелкая всячина – сильно не разгуляться. Но примерно один из этого десятка пропадает бесследно и таинственно, без свидетелей и радиограмм. Трудно даже предположить, что с ним и его экипажем делает океан, зашторившись туманом и уплотненными радиопомехами. Может быть, он пытается выдуть из их страха новый «Титаник»? Все допустимо. И, может быть, у него даже что-то получается на этой непаханой ниве? Трудно судить. Однако при всей прелести аппетита, накрывающего львиную часть планеты-монстра, попробуйте втолкнуть в него хотя бы одну лишнюю ложечку, когда он благодушен и не расположен питаться. Сейчас получалось нечто в этом роде.

Еще там, в не рассыпавшемся окончательно «Зонде», Владислав Николаевич получил однозначные инструкции, что и как делать в случае, если… В общем, это был не самый приятный вариант окончания эпопеи лунного полета. Подразумевалось, что в силу не зависящих от ЦУПа обстоятельств может случиться, что болтающуюся в просторах моря-океана капсулу первыми найдут американцы. Это не исключалось, у них ведь гораздо больший опыт в поиске приводнившихся астронавтов. Естественно, обнаружение – это одно. Здесь советскому гражданину Волкову предписывалось просто не реагировать на их предложения о помощи, и все дела. Но вот что делать, если вероятный противник, не глядя на игнорирование своей пропагандистской активности, попытается навязать помощь космонавту насильно? Что, если его хищники-эсминцы решат загрузить плещущийся в волнах посадочный модуль на борт? В принципе, это тоже совсем-совсем не исключалось. С точки зрения морского права, им нельзя было бы даже предъявить претензию по поводу пиратства. Ведь никто не объявлял о приводнении спускаемого аппарата, никто не предупреждал о начале поисков космонавта. И, значит, не заявленная на поиск собственность является ничейной. Кто нашел первым, тот и взял. Правда, на борту этой собственности вроде бы находится представитель страны-производителя, но задним числом…

Мало ли что могло случиться с человеком после растянутого во времени столкновения с атмосферой на второй космической скорости? Опять же никто не заявлял ни о каких пилотируемых космических запусках и даже о пропажах летчиков. Что стоит государству, ежедневно не моргнув глазом стирающему в никуда целые кварталы Ханоя – между прочим, столицы независимого государства, – списать в утиль какого-то необъявленного в голос и, следовательно, неопознанного человека вместе с его отъюстированными по телу скафандром и креслом? Да, в конце концов, с насильственной демократической напористостью предоставить ему политическое убежище?

Короче, в этом случае нужно было что-то делать. Что?

Поскольку ранее, при конструировании, подобной задачи никто не ставил, она не могла решиться запрограммированными загодя инженерными методами. Это являлось серьезной недоработкой Генерального конструктора, но сейчас стало не до «разбора полетов». Требовалось решать задачу с ходу и на расстоянии. Еще во время приближения «Зонда-9» к Земле в ЦУПе занялись поставленной проблемой всерьез. Обсуждалось несколько вариантов, и, естественно, их должна была решить не какая-нибудь автоматика, а единственная на борту самопрограммирующаяся система – Владислав Николаевич Волков. Поскольку в теоретических моделях развития ситуации выбрать оптимальный вариант не удалось, космонавту предложили несколько методов решения задачи. Для надежности некоторые из них могли сочетаться друг с другом.

Первый, самый оптимальный вариант являлся самым простым. Единственное, что требовалось сделать Волкову в случае неминуемости захвата спускаемого аппарата вероятным противником, – избавиться от Аномалии. По всей видимости, сброс ее в море решал проблему. Урон Родине наносился, конечно, чудовищный, однако вариант захвата был куда опаснее. Тем не менее на пути осуществления вставала следующая проблема. Оставалось абсолютно неизвестно, как Аномалия будет взаимодействовать с водой. Возможно, абсолютно никак. Для ее теоретически предсказанной плотности, на порядки превышающей показатели атомного ядра, окружающая вода ничем не отличается от чистейшего межгалактического вакуума. С другой стороны, известно, что вода, несмотря на свою обыденность, является одним из самых загадочных веществ; некоторые ее свойства до сих пор не изучены. Что произойдет в случае сброса туда Аномалии без свинцовой защиты? Вдруг эта штуковина обладает плавучестью за счет какого-нибудь энергетического поля? Ведь не утонула же она в лунной пыли, плотность коей ей тоже «до лампочки»? Вообще-то все эти предположения выглядели абсолютной фантастикой, но извините, разве сама Аномалия не относилась к тому же виду? В принципе, о ней не было известно абсолютно ничего. Визуально ее наблюдал только один человек, да и тот уже никак не сумеет предстать перед специальной комиссией. Следовательно, Аномалию необходимо уничтожить, не извлекая из контейнера. Вероятно, это даже удобнее: у ящика имелись ремни. Но…