— Ладно, что еще? — спросил Мотли.

— Да тут этот чертов Кейси хочет ввести кое-какие новшества, — сказал Клэридж и пояснил, что директор страшно давит на всех, чтобы вывести «контрас» с гор. Бить сандинистов в горах — ему этого уже мало, пожаловался он. Кейси хочет, чтобы «контрас» били их в городах. Однако эти «новшества» предназначены не для внутреннего потребления в США. Они должны создать в Никарагуа доверие к «контрас».

Мотли нашел такое желание Кейси резонным.

— Да не можем мы, черт побери, сразу спрыгнуть с гор прямо в город, — раздраженно сказал Клэридж. — Все это намного сложнее. Этот антисандинистский сброд, как все горные жители, обставляет поездку в город словно великое переселение народов. Чтобы спуститься в ближайший город, им требуется не меньше сорока дней и колоссальный обоз в сопровождение.

— Ну, и что же вы думаете делать?

Клэридж усмехнулся. Да есть один выход. Он вспомнил одну операцию из прошлого, если ее повторить в несколько видоизмененном варианте, то она может наделать много шума. Война — это чертово пекло, приходится импровизировать.

Кейси был полон решимости сделать все возможное, чтобы отстоять никарагуанскую операцию. Для этого предстояло как-то смягчить болезненные отношения с двумя потенциальными противниками — конгрессом и прессой.

Как он теперь понял, у него в течение двух с половиной лет урегулированием этих деликатных отношений занимался не тот человек. Уильям Досуэлл, 53 лет, руководитель бюро внешних сношений ЦРУ, всю жизнь принадлежавший к демократам, но выступивший за республиканца Рейгана в 1980 г., не имел опыта практической разведывательной работы. До поступления в ЦРУ он был издателем газеты в штате Вирджиния. Досуэлл проявлял гораздо меньше энтузиазма к никарагуанской операции, чем Кейси, и тот решил, что не может больше себе позволить содержать торговца, который сомневался в качестве продаваемого им товара. Досуэлл со своей стороны считал, что пренебрежение Кейси к конгрессу и его конфронтационный стиль в отношениях с ним не содействуют улучшению качества их товара. Досуэлл чувствовал, что силы его на исходе, и вскоре ушел из ЦРУ.

Кейси решил создать два отдельных, наделенных достаточно высокими полномочиями офиса — бюро по связи с конгрессом и с прессой. И то, и другое должны возглавлять специалисты по тайным операциям — практики в том виде искусства, которое они должны преподносить «на вынос».

Первым кандидатом стал Клэр Джордж, отдавший 27 лет службе в оперативном управлении. Кейси наметил его на пост руководителя бюро по связи с конгрессом. Джордж обладал хорошим чувством юмора и отлично владел главным ремеслом Центрального управления, который считался символом старых боевых традиций ЦРУ, взятых из лучших времен, когда ведомство могло гордиться своими делами.

В 1975 г., в самый разгар расследований деятельности ЦРУ комитетами Чёрча и Пайка, резидент этого ведомства в Афинах Ричард Уэлч был убит выстрелом из засады. Своей смертью он сослужил последнюю службу Центральному управлению, обретя ореол мученика и вызвав волну симпатий к ЦРУ среди общественности. Встреча в США гроба с его прахом транслировалась по телевидению, а на похоронах с отданием всех воинских почестей присутствовали тогдашний директор ЦРУ Колби и президент Форд. Гроб с телом Уэлча установили на орудийный лафет, который в свое время вез в последний путь убитого президента Джона Кеннеди.

Несмотря на опасность работы в Афинах, ЦРУ вновь направило туда своего человека, чтобы заполнить образовавшуюся брешь. Этим человеком стал Клэр Джордж, чье присутствие в конгрессе теперь будет полезным напоминанием о его мужестве. Джордж, приняв новое назначение, сразу же посетил комитеты конгресса по разведке и надавал им целый ворох обещаний сотрудничества на основе взаимного доверия.

Приблизительно в этот же период времени Джордж Лаудер, человек № 2 в бюро генерального инспектора ЦРУ, которого называли «домашним сторожевым псом» ведомства, получил сообщение, что его хочет видеть директор.

Лаудер принадлежал к самому первому поколению оперативных сотрудников по проведению тайных акций, присоединившись к нему еще в дни своей зеленой юности в 50-х гг. За плечами у него было почти 32 года службы в ЦРУ и ученая степень по юриспруденции. Несколько неуклюжий человек, который часто говорил слишком громким голосом с неожиданными модуляциями и словесными формулировками, он не принадлежал к категории «серых людей» ЦРУ, но тем не менее считался бывалым и преданным своему делу шпионом. Когда Лаудер входил в кабинет Кейси, он догадывался, что настало его время сменить работу, но не знал точно, что Кейси имеет в виду.

— Поздравляю, — сказал Кейси.

— С чем? — подозрительно спросил Лаудер.

— Я выбрал тебя моим директором по связи с общественностью.

— Чем же я заслужил такую честь?

Кейси объяснил, что ведомству нужен человек для общения и регулирования отношений с прессой, главным образом чтобы не допускать публикации статей, наносящих ущерб ЦРУ. Возможно, не стоило перекрывать прессе все доступы к ЦРУ, все равно они получают нужную им информацию, но уже через конгресс. Белый дом, госдеп и министерство обороны.

Лаудер сказал, что он всю жизнь избегал контактов с прессой, даже от одного своего родственника — газетного корреспондента — он держал в тайне свою принадлежность к ЦРУ.

— Это мое решение, — твердо сказал Кейси. Лаудер эффектно щелкнул каблуками.

Каждый сотрудник оперативного управления нюхом чуял такие моменты, когда надо подчиниться приказу сверху. В таком послушании заключалось утешительное, почти бодрящее сознание того, что ты — часть механизма. В конце концов, Лаудер много раз рисковал жизнью, работая в загранточках. Наверное, какой-нибудь пресс-центр будет не более опасным местом.