В начале декабря 1983 г., когда Кейси боролся за 24 миллиона долларов для Никарагуа, Вашингтон посетил президент Судана Нимейри, который провел совершенно секретное совещание с лидером ливийской оппозиции доктором Мохамедом Магариффом, бывшим генеральным инспектором в правительстве Каддафи, который в 1979 г. бежал в Египет, где выступил с яростными нападками на своего бывшего босса. Магарифф образовал Национальный фронт за спасение Ливии, целью которого было уничтожение Каддафи и свержение его режима.

В секретном сообщении источника оперативного управления ЦРУ от 5 декабря 1983 г. давался полный отчет о встрече Нимейри с Магариффом. Из сообщения явствовало, что Каддафи будет подвергаться еще большей опасности. Источником этой информации являлся, по принятой в оперативном управлении классификации, «высокопоставленный суданский деятель, который знал, что его информация дойдет до правительства США». Другими словами, платный агент или добровольный информатор. Агент передавал эту информацию или с согласия самого Нимейри, или без его ведома. Для зашифровки источников Кейси использовал в широко распространяемых сообщениях сокращения, однако он нередко задавал вопрос: «Кто этот человек?» Заместитель директора ЦРУ по оперативным вопросам сообщал Кейси необходимую информацию или передавал ему дело агента.

О враждебном отношении Нимейри к Каддафи было широко известно. Считалось, что Нимейри оказывает определенную помощь антикаддафовским силам в изгнании. Но на указанной встрече, согласно секретному сообщению агента, Нимейри обещал «увеличить поставки оружия и боеприпасов, расширить возможности для подготовки людей, предоставлять больше суданских паспортов и других документов для совершения поездок». Последнее было очень важно для оперативного прикрытия действий противников Каддафи на территории самой Ливии.

«Нимейри дал доктору Магариффу карт-бланш на проведение любых действий против Ливии, в том числе военных». Без официального объявления войны это был максимум, на который может пойти страна, — предоставить свою территорию в качестве плацдарма для нанесения военного удара. Нимейри также заявил, что антиливийские силы могут и дальше использовать службу безопасности Судана и при возникновении каких-то проблем могут обращаться к нему непосредственно.

Согласно сообщению агента, доктор Магарифф сказал, что Судан и США являются его единственными друзьями. Он также сказал, что после некоторого подготовительного периода планирует начать очередную антиливнйскую кампанию, которая создаст его организации больший авторитет.

В сообщении имелось замечание агента о том, что «доктор Магарифф не конкретизировал, какую кампанию он имел в виду. Однако подразумевались военные действия, возможно, на территории самой Ливии».

Магариффа особенно беспокоил тот факт, что ливийцы «проникли в службу безопасности Марокко. Для него стало небезопасно посещать эту страну, а его организации действовать с территории Марокко».

Возможность проведения каких-то антикаддафовских военных действий внутри самой Ливии особенно привлекала Кейси. Это свидетельствовало бы об определенной силе Магариффа и его организации. Пока этого не произошло, Кейси было трудно получить согласие президента на оказание поддержки антикаддафовскому движению.

Со своей стороны Кейси требовал от своих работников усилить сбор информации о Каддафи, который, по его мнению, создает угрозу для безопасности всего региона Северной Африки и Среднего Востока. Ни по одному другому вопросу не готовилось так много разведывательных документов — проектов, оценок и официальных бумаг. Число проведенных в ЦРУ совещаний по Каддафи и внимание к нему было столь велико, что временами Ливии уделялось больше внимания, чем Советскому Союзу.

На «разработку Каддафи» были направлены все имевшиеся агентурные возможности, его старались всегда держать в поле зрения. Следили за ним, фотографировали, сопровождали при выездах в Сахару, расшифровывали его дипломатические сообщения, подслушивали телефоны, записывали разговоры. Хотя проведение этих мероприятий и было затруднено в связи с отсутствием в Триполи посольства США, однако Кейси настаивал на своих указаниях и нередко спрашивал: «Что делал Каддафи на этой неделе?»

Задачей первостепенной важности стала для Кейси вербовка агентуры и расширение разведывательных возможностей в Советском Союзе. Еще за три года до того как Кейси стал директором центральной разведки, Колби выдвинул ее в число первоочередных, другие директора ЦРУ тоже постоянно указывали на важность этой работы. Китай и СССР были «трудными объектами». Россия более тяжелый объект, мало поддающийся проникновению. Советское общество сделало почти невозможными любые действия своих граждан, которые позволяли бы оперативному работнику устанавливать контакты и работать с ними. Почти все вызывало подозрения: телефонный звонок, невинная встреча, неконтролируемая поездка. Не было безопасного места даже внутри американского посольства в Москве.

Кейси понимал: можно получать много информации, но не иметь ответов на главные вопросы, например, каковы действительные намерения СССР. Отвечавший за аналитическую работу в ЦРУ Гейтс и другие руководители убедили Кейси в том, что Советскому Союзу, в равной степени как и США, трудно понять намерения друг друга. Возможно, аналитик КГБ сейчас сидит где-то в Сибири за то, что в 1976 г. не смог предсказать победу арахисового фермера, а еще один — за неспособность предвидеть победу голливудского актера над фермером и что это приведет к самому крупному в США наращиванию вооружений в мирное время.