— Дело есть важное!

— Сейчас, — послышалось шуршание и вскоре замок двери щелкнул, наружу выглянул Арланд. — Я слушаю.

— Пошли на рыбалку.

Лицо инквизитора вытянулось.

— Ты серьезно? — на всякий случай спросил он.

— А что? Посидим на берегу, поболтаем… разве не хорошо?

— Хм, — он задумался, и, поразмышляв несколько секунд, кивнул: — Пошли!

Через минут пятнадцать мы уже были на пути к небольшой пристани, одетые потеплее, с ведрами, сачком и удочками, а так же наживкой, какую дали на кухне.

— Ты вообще думала о том, кто я, когда звала меня на рыбалку? — шутливо журил меня Арланд, узнав, зачем я на самом деле его позвала. — Я граф, а не рыбак!

— Вчера ты обещал Сарабанде, что поймаешь кого-нибудь в лесу, — напомнила ему я. Арланд тащил удочки, а я ведро и наживку. — Я подумала, что ты не такой граф, как, например, Лорен…

— Охота, породистые лошади, борзые и гончие… Ты хоть что-нибудь знаешь об этой охоте, ведьма? Я люблю гонять зайцев и оленей, а не ловить рыбу, чтобы потом есть ее, как крестьянин, — он поморщился.

— Так чего же ты тогда пошел? — удивляюсь.

— На самом деле я думал, что это ты умеешь ловить рыбу, и хотел посмотреть, — он пожал плечами. — Ну да ладно. Думаю, нам нужно найти место на реке, где течение не такое сильное, и немного постоять там на лодке, закинув удочки. Может, нам и повезет.

— Вот, видишь, ты соображаешь в этом больше меня… а еще граф.

— Но рыбу я трогать не буду, — предупредил меня Арланд.

— Трупов, значит, ты трогать не боишься, а рыба тебе противна?

— Не трупы, а мумии — это разные вещи. Мертвые они не пахнут, а вот рыба воняет так, что можно и за неделю не отмыться…

До причала мы так и дошли, споря, что противнее. Потом Арланд без особого труда стащил вчерашнюю лодку на воду и мы, сев в нее, поплыли искать какую-нибудь небольшую заводь.

— Знаешь, а по тебе сразу и не скажешь, что ты брезгливый неженка, — замечаю. Мы плыли уже несколько минут и все молча. За это время я еще раз осмотрела костюм инквизитора и в самом деле стала замечать странности. Например, он снимал перчаток — никогда. Сейчас не было холодно, но он все равно их не снял. Неужели ему так жалко своих нежных рук? И вот шея. Воротник черной куртки заканчивался у самой шеи, а под ним был еще толи шарф, толи теплая манишка. Он что, так боится простудиться?

— С чего ты взяла, что я неженка? — пропыхтел Арланд, усердно гребя.

— Но зачем же ты тогда постоянно носишь перчатки? Ты даже спишь в них, я видела!

— А почему это мне нельзя спать в перчатках? Мне просто так нравится.

— Знаешь, за свою короткую жизнь я видела черкожего леннайя гота, кентавра с ирокезом, сатира в красном шарфе, взбесившегося домового с ножом, единорога… но все же иногда мне кажешься куда более странным, чем все они вместе взятые, — делаю вывод.

— Короткую? — почему-то Арланд удивился. — Сколько же тебе?

— Не уж-то я выгляжу такой старой? — возмущенно фыркаю, проводя рукой по своему лицу. Вроде, ранних морщин со вчерашнего дня еще не появилось. — Мне девятнадцать.

— Всего-то? И ты уже путешествуешь с рыцарем?

— А что в этом такого? Да хоть бы мне было и пятнадцать!

— Ну… он выглядит старше сорока…

— Разве?… Наверное, его шутки скидывают ему десяток лет в моих глазах… — решаю. — Вообще он никогда не говорит, сколько ему на самом деле. А насчет разницы в возрасте, то тут я тебя не понимаю, причем тут это? Мы же с ним просто путешествуем вместе… и, если ты об этом, то спим мы на разных кроватях, — усмехаюсь. Наконец, до меня дошло, что имеет в виду инквизитор. Он боится, что я слишком молода для этого старого ворчливого старикашки. Надо будет передать это Дейку, хе-хе!

— Оу… вот как, — он завертелся по сторонам, продолжая работать веслами. — Кажется, там течение будет поспокойнее!

Мы заплыли в заводь, где было достаточно глубоко и невозможно было добраться до заросшего кустами берега. Сюда редко наведывались люди и, значит, тут могла быть непуганая рыбы.

— Так, говоришь, за свою короткую жизнь ты видела единорога и черного леннайя? — спросил Арланд когда мы спустя полчаса разобрались с удочками и наживкой. Сложив весла на дне лодки, мы закрепили на ручках для них удочки и стали ждать, тихо переговариваясь.

— Хочешь послушать байки бывалой путешественницы? — подмигиваю ему.

— Хотелось бы. Сам я дальше стен своего Ордена и поместья не был, — кивнул он, усаживаясь поудобнее, чтобы можно было смотреть и на удочку, и на меня.

И потекли одна за другой истории! Я любила поболтать о своих немногочисленных, но ярких встречах и, как я считала, приключениях. Особенно мне нравилось расписывать хаарь и семейку Леннайев… На этот раз, найдя непуганые уши, я дала волю своему языку и рассказала все так, что Али, будь он здесь, непременно бы меня похвалил.