В умывальную вдруг ворвались два новых лица — леннайи поменьше. Видимо, это были дети лекаря и его чернокожей подруги по имени Маша.

Оба ребенка были беловолосые, серокожие. Один, мальчик, был с косой, которую успел отрастить за свои годы, глаза у него были фиалковые. Девочка же была вся растрепанная и кудрявая, с разными глазами: один фиалковый, другой бирюзовый. Мальчик был одет в зеленую шелковую пижаму, а девочка в черную. В остальном они ничем не отличались.

— Доброе утро, отец, — мальчик кивнул лекарю. — Вы с мамой завтракали?

— На самом деле, мы все проспали даже обед, — вздохнул Люка, уступая детям таз для умывания.

— Что-то сегодня мы поздно… — зевнула девочка, без стеснения отпихивая брата от таза. Тот в долгу не остался, и в итоге завязалась драка.

— Эй! Вы не одни, нельзя драться при чужих, — пожурил их отец, вылив обоим на головы по полковша воды.

Интересные у леннайев методы воспитания, однако: раздеваться при чужих можно, а драться нельзя, а если кто-то не понимает, то холодной водой ему в морду, как непослушной собаке…

— Люка, не вздумай опоздать к завтраку! — в ванную заглянула жена лекаря.

— Маш, может, принесешь сюда мне и гостям? — попросил он робко. — Вдруг все будет долго?

— Не жирно им? — она смерила нас подозрительным взглядом.

— Думаю, нашей скатерти все равно, скольких кормить, — заметил Люка.

— Ну ладно, — проворчала она и закрыла дверь.

Когда дети, мокрые после воспитательных процессов отца, выбежали из умывальной, лекарь указал нам на кушетку возле своего рабочего стола — того самого, который был завален склянками. Сам он сел напротив и попытался немного прибраться, то есть свалил все в одну корзину.

— Я внимательно вас слушаю… — произнес он.

— У нее что-то с рассудком, — Дейкстр указал на меня. — Расскажи ему, в чем дело, Бэйр.

— Не стесняйся, — подбодрил меня леннай, заметив, что я не тороплюсь отвечать.

— Я не стесняюсь, я скорее думаю, с чего начать, — объясняю. — Так вышло, что я ничего не помню о себе со вчерашнего дня. Знаю только, что я не отсюда: в моей памяти остался совсем другой мир, а это место — Скаханн — это мир из моей книги! То есть, я живу не здесь и пишу книгу, а вчера как-то оказываюсь в Скаханне без малейшего представления о том, кто я! Я не помню даже своего тела, оно мне кажется совсем чужим… Если честно, я не знаю, что хочу от вас услышать, но, может, вы как-нибудь сможете вернуть мне память, чтобы можно было понять, как все это произошло?

Леннай за весь мой короткий рассказ не выказал ни удивления, ни раздражения, ни понимания. Он просто сидел и слушал, как будто ему каждый день рассказывают что-то подобное странные босоногие девушки.

— Другой мир, значит. Другое тело… — задумчиво произнес он, потерев подбородок. — Все это звучит, как нелепая выдумка, но я лечил многих сумасшедших… и ты не похожа ни на одного из них. Что касается твоей истории, то поверить в это сложно — ты ведь понимаешь наш язык, так почему же ты думаешь, что твое сознание из другого мира?

— Действительно, откуда ты можешь знать язык? — рыцарь удивленно на меня посмотрел.

— Я не знаю, откуда я его знаю. Мне кажется, что я говорю на своем прежнем языке, — объясняю, разводя руками в стороны.

— Ладно, это можно объяснить памятью твоего тела, — решил Люка.

— Завтрак, любимый! — тут в ванную вошла Маша с подносом, на котором были три тарелки пышных оладий, вазочки с вареньем и медом, и чайник, от которого пахло чем-то, похожим на цикорий.

От чудесного запаха у меня живот свело, и пришлось сглотнуть слюну, чтобы она не закапала изо рта… надо же, человеческая еда в этом богами забытом мире!

— Спасибо, родная, — улыбнулся леннай и ласково поцеловал жену в почти металлическое ухо, пока та расставляла перед нами тарелки и ложки.

— Смотри, крови у них много не лей, а то как прошлый раз, придется платить уборщице за испорченные нервы, — проворчала она, глянув на нас с Дейкстером.

— Не стоит пугаться, крови не будет, — поспешил успокоить нас лекарь, когда жена ушла. — Маша не очень любит людей: она из темных и росла совсем по другим правилам, хотя и была в своем роде бунтаркой…

Люка разлил по чашкам ароматную светло-коричневую жидкость, которая на вкус оказалась как корица, и обильно полил вареньем и медом наши с Дейкстером оладьи.

— Ешьте, сколько хотите, не стесняйтесь. Это со скатерти-самобранки, такие раздали всем участникам Войны Богов, — улыбнулся леннай, подбадривая наш аппетит. — Вы ведь слышали об этой войне?

— Она — вряд ли, а я слышал, — заявил Дейкстр. Странно, но на этот раз, как мне показалось, на его лице отражалось самое искреннее восхищение. — Поход против бога-узурпатора, великая битва нелюдей, которых возглавлял Повелитель Теней, и небесных ангелов, направляемых Богом… Кто не знает о Походе? Двадцать лет, а до сих пор говорят так, будто это было только вчера!