Со стороны пустоши не доносилось ни звука. Хесс прислушивался и вертел головой, пока ему не надоело. От тепла его стало клонить в сон.

– Дьявол!

Джонни выпрямился, разглядывая вернувшегося миссионера. Его плащ покрывали свежие разводы, сапоги по самое голенище тоже были в пыли. Достав что-то из сумки, Хантер присел рядом с Джонни.

– Держи.

На колени Хессу шлепнулась туго скатанная тряпка. Пока Джонни разглядывал её, Таб поворошил костер палкой. Ярко вспыхнул огонь.

– Сунуть тебе в пасть что-нибудь прикусить?

– Зачем?
– удивился Хесс.

Хантер подпер щеку ладонью.

– Чтобы орал потише.

Джонни помотал головой. Нога распухла, каждое движение причиняло ему боль, а самое неприятное, что кроме Хантера вокруг не было ни души, которую заботила бы конечность Хесса. Из двух зол он выбрал меньшее.

– Вытерплю, - процедил он, стискивая зубы.
– Действуйте... док.

***

– ... и это всё?

Хантер вытянулся у костра, аккуратно устроив шляпу на земле рядом с собой.

– В прежние времена я бы советовал тебе отлежаться на койке пару недель, - подкладывая руку под голову, обронил он.
– А сейчас... Обвяжи покрепче, двигайся меньше, само пройдет.

Джонни скривился, и осторожно шевельнул ногой. Колено и верхняя часть лодыжки были крепко обмотаны тряпкой, боль не прошла, но стала чуть меньше. Он почти удержался от вопля, когда Хантер вправил вывих, и не проронил ни звука, пока тот накладывал повязку.

– Коли, сынок, не думай, - зевнул Таб.
– Хорошее зелье, к утру будешь как новенький.

Джонни с сомнением посмотрел на грязноватый шприц с каким-то "стимулятором" из запасов Хантера, зажатый у него в ладони. Таб закрыл глаза, и дышал ровно, как засыпающий человек. Правда, Джонни прежде не часто видел людей, спящих с оружием в руках.

– Мистер Хантер?
– шепотом позвал он, закатывая рукав.
– Мистер Хантер! Таб!

Таб всхрапнул, раскрыл глаза.

– Заткнись парень, и дай, наконец, поспать!

Джонни извинился.

– Я только спросить, - сказал он.
– Что вы делали на пустоши?

На губах Хантера показалась змеиная усмешка.

– Принял меры, чтобы спокойно поспать несколько часов, - пробормотал он.
– Заткнешься ты, наконец, или нет? Вокруг нашей стоянки - Хантер махнул рукой на темноту, - сигнальные растяжки. Пара световых шашек... Если кто ночью сунется, и услышим, и увидим. Так что коли чертов стимулятор, жри свою галету, и ради всего святого - заткнись!

Ночь прошла относительно спокойно. Пару раз Джонни просыпался в холодном поту, разбуженный далеким, но очень громким воем волка. Звуки в пустошах разносятся очень далеко.

Пробуждение было мутным. Мышцы болели, во рту было сухо, и на зубах скрипел песок.

Но настоящей неожиданностью было то, что их стало трое. Возле костра, спиной к спящим, сидела фигура в куртке из клепанной кожи, и неторопливо шевелила угли палкой.

Первой мыслью Джонни было, что это Таб. Но скосив глаза, он увидел Хантера, который тоже проснулся, и смотрелnbsp; теперь в спину незнакомцу.

Охотничье ружье Хантера лежало рядом, и пускать его в ход миссионер почему-то не торопился. Стараясь не шуметь, Джонни нащупал под одеялом оставленный ему переселенцами пистолет. Снял его с предохранителя, и только теперь увидел, что Хантер даже не думает браться за револьвер. Тот так и остался под плащом, в кобуре.

– Святые ангелы, незнакомец, - Таб взял шляпу, оттолкнулся от земли и сел.
– Назови мне хотя бы одну причину, чтобы мальчишка перестал нервничать и тискать оружие.

Джонни бросил на миссионера злой взгляд, но пистолет на всякий случай не отпустил. Он многое подмечал, и быстро учился. У пришельца была возможность прихлопнуть их ночью, а не дожидаться, пока они проснутся.

Незнакомец отреагировал странно - он вскрикнул, как от испуга, вскочил на ноги и резко обернулся.

Это был смазливый, лощеный юноша со странно блестящими глазами. Клепанная куртка спереди и сзади была украшена вышитыми узорами. На ремне с огромной рельефной пряжкой, висела кобура из которой торчала рукоять пистолета.