— Хей! Сломанный Меч снова в бою!

Дикари пытались обороняться, но вскоре были сметены и отброшены. Орки бежали, беспорядочно отстреливаясь.

Арагорн и Йомер помедлили около ворот. Гром рокотал в отдалении. Зарницы сверкали на юге, над хребтами Белых Гор. Резкие порывы северного ветра разметали пелену туч, в разрывах проглядывали звёзды; ниже по ущелью, над холмами, желтоватым пятном плыла луна.

— Чуть не опоздали, — заметил Арагорн, озабоченно осматривая поврежденные Ворота. Мощные петли и железные засовы были покорёжены или сорваны, деревянные накладки — разбиты.

— Пора уходить, — напомнил ему Йомер. — Взгляни! — показал он в сторону подвесного моста. По ту сторону горного потока орки и дикари готовились к новому штурму.

— Идём! — крикнул Йомер. — Надо завалить ворота!

На мостовую с глухим стуком посыпались стрелы. Они повернули обратно, и в этот миг с десяток орков, затаившихся среди трупов, навалились на Йомера. Но тут из темноты с жутким воплем «Барук Казад! Казад аи — мену!» налетел Гимли. Свистнул топор, и сразу два орка рухнули обезглавленными. Остальные бежали. Йомер, пошатываясь, поднялся на ноги.

Боковую дверь в воротах удалось закрыть, сами ворота подпёрли балками и завалили камнями. Воспользовавшись передышкой, Йомер учтиво обратился к гному:

— Я ваш должник, Гимли, сын Глоина! Недаром говорят: нежданный гость — нечаянная радость. Я и не знал, что вы решили не оставлять нас в одиночестве.

— Встряхнуться захотелось, — улыбнулся Гимли. — Дикари оказались для меня великоваты, и я праздно любовался вашими играми с мечами. Рад был услужить — мой топор с самой Мори не пробовал ничего, кроме дерева.

— Два! — вернувшись на стену и обтирая лезвие топора, объявил Гимли Леголасу.

— Только — то? — отозвался эльф. — У меня не меньше десяти. Жаль, стрел маловато.

Грозовые тучи быстро уходили, заходящая луна светила в полную силу. Вот только надежды Всадникам её свет не прибавил. Казалось, орда множилась на глазах. Скоро она снова бросилась на Ворота. У стен Хельма, словно штормовое море, ярились Сарумановы полчища. Канаты с крючьями летели на стену, защитники едва успевали перерубать их. Сотни приставных лестниц тянулись вверх, орки висели на них, как обезьяны в южных джунглях. Подобно гальке, остающейся на берегу после шторма, громоздились у стены убитые и покалеченные, жуткий курган все рос, а враги все прибывали.

Трижды поднимали в бой усталых воинов Йомер и Арагорн; трижды сиял Андрил, трижды отчаянным натиском удавалось отбросить врагов от стен.

Новую опасность первым заметил Гимли. Десятка два орков вплавь по реке подобрались к стене, нашли какую — то щель и теперь намеревались двинуться в глубь ущелья. От пронзительного вопля «Казад!» вздрогнули скалы. Гимли скатился со стены в самую гущу врагов.

— Ой — ей, — вопил он, — ой — ей, Леголас! Одному тут не управиться, иди, поделюсь!

Старый Гамлинг с отрядом поспешил на помощь.

— Двадцать один! — крикнул ему Гимли, орудуя топором, как сноровистый дровосек. — Я опередил — таки этого эльфа!

— Прервись ненадолго, мастер гном, — попросил старый воин. — Никто лучше тебя не умеет обращаться с камнем. Помоги нам заделать проем.

Они завалили щель камнями, оставив лишь узкий проход для воды. Река, взбухшая после дождя, с клокотанием протискивалась сквозь него и разливалась у обеих стен.

— Наверху — то посуше будет. Пойдём, Гамлинг, посмотрим, как без нас на стене управляются.

— Двадцать один! — доложил Гимли.

— Неплохо, — отозвался эльф. — У меня две дюжины. Пришлось поработать кинжалом.

Арагорн устало опирался на меч. Слева доносились лязг и грохот — очередной штурм набирал силу. Крепость Хорне казалась островком в бушующем море. Ворота были разбиты, но завал из камней и брёвен не одолел ещё ни один враг.

Звёзды едва начали бледнеть, луна неторопливо продвигалась по предначертанному пути к горизонту.

— Эта ночь длинна, как год, — сказал он. — Когда же рассвет?

— Скоро, — отозвался Гамлинг. — Да чем он поможет?

— День всегда приносит людям надежду, — сказал Арагорн.

— Приносил, — поправил Гамлинг. — Вот только эти Сарумановы твари — не то люди, не то гоблины — тьфу! — не боятся солнца. А уж про дикарей с холмов и говорить нечего. Слышите, как кричат?

— Как птицы или звери, сказал Йомер.

— Они кричат по — дунгарски, — поправил Гамлинг. — Давным — давно на этом языке говорили и в западных долинах Рохана. Кое — что я могу разобрать. Требуют короля, жаждут смерти белоголовых воров с Севера. Нас, стало быть. Полтыщи лет прошло, а они всё не могут забыть, как Йорл стал союзником Гондора и получил в дар эти земли. Саруман только подлил масла в огонь древней вражды, а народ этот свиреп и неукротим. Им все равно: рассвет или сумерки — они будут стоять насмерть.