— Он вас забыл, можете не сомневаться. Более того, я уверена, что к этому вечеру он вообще забудет все, что знал.

— О чем вы?

— Как по-вашему, с чего это мы решились говорить в открытую, так долго храня молчание? В конце концов, мы сейчас не в департаменте Индекса.

Лейел похолодел от страха.

— Они могут нас услышать?

— Если б слушали. Но в данный момент «кобы» очень заняты. Они помогают Рому Диварту установить контроль над Комиссией общественной безопасности.

А если Чена еще не отправили в радиационную камеру, то он попадет туда в самое ближайшее время.

Лейел вскочил с кровати и чуть не пустился в пляс.

Потрясающие новости!

— Ром это сделал! После стольких лет унижений сбросил старого паука!

— Речь идет о более серьезном, чем восстановление справедливости или месть, — заметила Зей. — Мы абсолютно уверены, что значительное число губернаторов, префектов и военачальников откажутся признать главенство Комиссии общественной безопасности.

И остаток жизни Ром Диварт потратит на то, чтобы справиться с наиболее опасными из мятежников. Для того чтобы сконцентрировать все силы в борьбе с мятежниками, владения которых находятся в непосредственной близости от Трентора, ему придется даровать беспрецедентную автономию многим и многим периферийным мирам. И эти внешние миры по существу перестанут быть частью Империи. Последняя более не будет давить их своей властью, а их налоги перестанут поступать на Трентор. Империя уже не будет Галактической. Сегодняшняя смерть комиссара Чена ознаменует крушение Галактической Империи, хотя никто, кроме нас, не понимает, какие последствия вызовет она через десятки, а то и сотни лет.

— Гэри умер совсем недавно. А его предсказания уже осуществляются.

— Это не случайное совпадение, — указала Зей. — Один из наших агентов убедил Чена в том, что именно Ром должен объявить тебе о решениях Комиссии. Это поручение стало последней каплей, которая переполнила чашу терпения Рома, и он организовал переворот.

Чен лишился бы власти или умер в ближайшие полтора года, независимо от того, приложили бы мы к этому руку или нет. Но я признаю, что мы воспользовались смертью Гэри, чтобы свалить его чуть раньше, и не упустили представившуюся нам возможность завлечь вас в Библиотеку.

— Мы также проверяли наши методы, — добавила Дит. — Использовали разработанные нами способы влияния на людей. Пока они очень несовершенны и не всегда дают желаемый результат, но в случае с Ченом все обернулось как нельзя лучше. Мы должны были пойти на это: на кону стояла твоя жизнь и у нас появлялся шанс привлечь тебя во Вторую Академию.

— Меня превратили в марионетку, — пробурчал Лейел.

— Марионетка — Чен, — возразила Зей. — А вы — приз.

— Все это ерунда, — махнула рукой Дит. — Гэри тебя любил. Я тебя люблю. Ты — великий человек. И Второй Академии без тебя не обойтись. Все сказанное и сделанное тобой в этой жизни однозначно указывает на то, что ты хочешь принять участие в нашей работе. Не так ли?

— Так, — ответил Лейел и рассмеялся. — Ох уж этот Индекс!

— Что в этом забавного? — в голосе Зей слышалась обида. — Мы положили на него много сил.

— Индекс — это чудо. Собрать воедино столько людей, заставить их работать так, словно все они — один мозг. Никому не дано сравниться с таким могучим разумом. И, конечно же, нигде и никогда не существовало такой человеческой общности. Если наша способность создавать сказания превращает нас в человечество, то, возможно, способность индексировать выведет нас на еще более высокий уровень.

Дит похлопала Зей по руке.

— Не обращай на него внимания, Зей. Такой энтузиазм всегда свойственен новичкам.

Зей изогнула бровь.

— Я все жду, чтобы он объяснил, почему Индекс вызвал у него смех.

Лейел объяснил:

— Потому что все время меня не покидала мысль: как могли сделать это библиотекари? Простые библиотекари! А теперь я узнаю, что эти библиотекари — лучшие ученики Гэри. Мои вопросы индексировали психосторики!

— Не только. Большинство из нас — библиотекари.

Или механики, или хранители, или кто-то еще. Психологов и психосториков в Библиотеке мало. Поначалу их воспринимали как посторонних. Как исследователей. Как пользователей Библиотеки, не ее сотрудников. И Дит посвятила последние годы тому, чтобы соединить нас в одну общность. Она пришла сюда как исследователь, помните? Однако благодаря ей для всех нас на первое место вышла верность библиотеке. И никто от этого ничего не потерял, все только приобрели.

Вы в этом еще убедитесь, Лейел. Дит — прелесть.