— Короче говоря, — подвел итог Ингрем, пряча бумагу в кожаную папку и защелкивая замочек, — Уолкотт должен узнать все, что разведывательные службы считают важным, не так ли?

— Да, так.

Ингрем заерзал в кресле и почему-то покосился на меня.

— Я полагаю, это относится и к исчезновению Грира?

— Грир? — с удивлением спросил Роудбуш. — Какое дело Уолкотту до Грира? — Он выпрямился и насторожился. — Я не вижу никакой связи, Артур.

— Но, сэр, связь очевидна. Как я уже…

— Абсолютно никакой связи! — тон президента стал жестким. — Стив Грир не имеет к ЦРУ никакого отношения, никоим образом. Он частное лицо, исчезновением которого занимается ФБР.

— Однако, господин президент, — не унимался Ингрем, — долг управления собирать разведданные за границей. — Спокойствие его казалось неестественным. — А, как я уже говорил вам в четверг, по нашим сведениям, мистер Грир тайно улетел в Рио-де-Жанейро.

Для меня название этого города прозвучало как удар гонга на ринге. В среду президент отказался подтвердить или опровергнуть сообщение Полика о том, что Грир удрал в Рио. А теперь Ингрем говорил о том же самом. Похоже, круг замкнулся.

— Артур, — сказал президент, — я уже говорил вам, чтобы ЦРУ не вмешивалось в это дело. — Голос его звучал холодно, и я видел, что он еле сдерживается.

— Но ведь мы каждый час получаем сообщения со всех концов света, — запротестовал Ингрем. — Я не могу просто отдать приказ, чтобы об одном лице, некоем Грире, сообщения не передавались. Для этого придется разослать на места особую инструкцию, которая только вызовет излишние подозрения, а вы, кажется, этого не хотите.

— Разумеется, не хочу. — Роудбуш почуял ловушку. Я видел, как гнев закипает в нем. — Но ЦРУ не должно специально заниматься сбором сведений о Грире.

Ингрем на секунду умолк. Затем он как бы встряхнулся.

— Господин президент, — медленно сказал он, — я думаю, пора нам объясниться начистоту. Я случайно узнал, что ФБР ведет расследование о возможной гомосексуальной связи Стивена Грира с математиком Филипом Любиным из университета Джонса Хопкинса.

Любин! Да, ЦРУ не обведешь. Видимо, они знали обо всем, чем занимается ФБР.

Президент резко встал с кресла. Лицо его вспыхнуло. Он схватил свои очки и наставил их на Ингрема как пистолет.

— Все это сплошные домыслы, не более! — загремел он. — И я нахожу их оскорбительными лично для себя… Ни вас, ни вашего управления совершенно не касается, какие расследования ведет или не ведет ФБР. Повторяю. Это вас совершенно не касается!

— Увы, касается, — возразил Ингрем. Смелости ему было не занимать. Перед разъяренным президентом он держался удивительно стойко. — Видите ли, Филип Любин имел доступ к важным секретным документам. Несколько месяцев он работал у нас в связи с операцией «Кубок», сведения о которой до сих пор строго засекречены. А мистер Любин исчез точно так же, как Грир.

Президент на мгновение онемел. Но, когда он пришел в себя, голос его поднялся почти до крика.

— Вы пытаетесь уверить меня, что мой лучший друг — гомосексуалист и что у него связь с мистером Любиным? — Он стоял за столом, нависая над сидящим шефом ЦРУ. — И что Стив представляет какую-то угрозу для нашей безопасности? Это вы хотели сказать? Я требую прямого ответа!

— Я никогда не делаю столь поспешных выводов, — ответил Ингрем, явно не собираясь сдаваться. — Я только хочу объяснить, почему управление интересуется Гриром.

— Ваши инсинуации отвратительны, — сказал Роудбуш. — Я приказываю вам, Артур Ингрем, полностью оставить дело Грира.

— Странный приказ. — Ингрем прижался к спинке кресла, словно ища опору. — И не менее странно, что впервые на моей памяти нам запрещают получать деловые сведения от другой разведывательной службы. По закону я имею право на эту информацию, как директор Центрального разведывательного управления.

— Только когда речь идет о национальной безопасности, а это не тот случай, — Роудбуш гневно возвышался над Ингремом. — Стивен Грир мой друг. Его жена и дочь переживают тягчайший момент. Я не позволю, чтобы имя Грира трепали ваши агенты. Тайна его исчезновения, разумеется, будет раскрыта, но теми людьми, которым я это поручил.

— Это ваше окончательное решение? — спросил Ингрем. Господи, ну и выдержка! Никогда еще я не видел, чтобы кто-то открыто восставал против президента.

— Да, окончательное.

— И я не должен завтра упоминать при губернаторе Уолкотте даже имени Грира?

Взгляды Ингрема и Роудбуша скрестились, как шпаги.

— Не должны. — Президент еле сдерживался. — Если губернатор Уолкотт спросит о Грире, вы должны ответить ему чистую правду, — что исчезновение Грира совершенно не касается ЦРУ.