Кочуров Андрей Игоревич
Шрифт:
– Влюбился? – левая бровь Райнела взлетела вверх.
Варгрей кивнул.
– Он теперь если её видит, то потом начинаются проблемы.
– Какие? Кстати, которая из них? Их там пятеро сидит, – решил уточнить я, внимательно рассматривая девушек за столом.
– Вон та в зелёной блузке.
– И в чём проявляются проблемы?
– Это девушка Тен-рея. Не мог в другую втюриться, идиот?
Да уж, тут и в самом деле попытка подойти поближе чревата неизвестностью…
– Чё сказал, лохматый? – тут же пришёл в себя Зерин.
– Завянь!
Взгляд Зерина опять скользнул в сторону, и лицо вновь приобрело отсутствующее выражение.
Но если взгляд был устремлён куда-то в даль, хвост Зерина явно жил своей жизнью, поскольку явно намеревался выкрасть у меня вилку и приступить к разделу куриной ножки. Почему-то моей…
Любопытно, это особенность всех длиннохвостых?
– И вот так каждый день, – вздохнул оборотень. – И чего делать, не знаю.
– Ну, есть куча способов, – загадочно сказал Райнел.
Мне в голову всплыли воспоминания о любовных зельях.
Ну да, у нас сейчас травоведенье, как раз познакомимся с местной флорой. А то выяснится, что тут травы абсолютно разные и всё… накрылись любовные зелья…
Пока я задумался, хвост вытащил вилку из рук хозяина и опять напал на мою ножку. Вернее, на последний её кусочек. Несколько мгновений продолжалось фехтование на вилках, но я ухитрился наколоть мясо на столовый прибор и отправить его в рот.
– Мой кусочшек, – пробормотал я, пережёвывая мясо. Потом добавил. – Тогда предлагаю выяснить пару моментов на уроке.
И с чего это у меня такой нездоровый интерес?
– И чего это вас так на учёбу потянуло? – тоже удивился Варгрей.
– Да мы просто любопытные, – я вспомнил ещё парочку рецептиков, которые при правильном использовании могут осложнить жизнь некоторым неприятным личностям.
Блин, всё, теперь школу точно лихорадить начнёт.
Мы встали из-за стола, помахали перед глазами Зерина, пытаясь привлёчь его внимание. Что оказалось бесполезным. Зато, когда я встал прямо перед ним, на лице черта появилось более осмысленное выражение.
– Тебе в кайф испортить человеку приятные минуты? – посмотрел он на меня.
И это говорит чёрт.
– Не буду придираться к оговоркам, но нам пора на занятия. У нас ещё куча дел, и нарушать дисциплину, привлекая тем самым внимание, нам не надо.
– Это какие планы? – в глазах Зерина появилось любопытство.
– Тайная библиотека, – одними губами проговорил я.
– Не, так бы сразу и сказали! Я только за! А когда идём?
Варгрей возвёл глаза к потолку.
– Ты бы ещё Амтериусу сказал, куда мы собираемся.
Чёрт уже окончательно пришёл в себя и сообразил, что сильно кричать о наших планах не стоит.
– Упс!
– Ага. Так что пошли травоведенье.
На уроке нас ждало разочарование. Поскольку к травкам нас не допустили. Нам все три часа читали лекцию о свойствах каких-то четырёхлепестковых краснокаменниках. Которые в целом свелись к тому, что их нельзя употреблять в пищу в шести блюдах, поскольку после них будет несварение желудка и ещё какая-то лабуда. Я мысленно принялся перебирать память Райнела, пытаясь найти подходящий по параметрам растение. Не слишком хорошо получилось. Поскольку я вспомнил около шестнадцати цветков, которые могут вызвать те же симптомы. Правда, только восемь из них растут на каменистой почве.
Заглянув в учебник, в надежде увидеть это растение хотя бы на картинке, я разочаровался. Поскольку руки у художника, который рисовал эти цветочки, росли явно не из положенного места.
– Ну и бред, – произнёс Райнел, пытаясь прочитать в книге что-то умное про это растение.
– И ничего не бред, – обиделся за растение Зерин. – Знаешь, какую настойку гномы на этом цветке делают? Закачаешься!
– Это после неё вы вчера к Кардису заявились? – Я закрыл книжку.
– Не только. Там ещё что-то было… – попробовал вспомнить чёрт.
– Самогон там был. Чистый, – ворчливо напомнил Варгрей. Воспоминаня о вчерашней пьянке радости ему не доставляло.
– Вы хотите что-то сказать? – Мастер Анриетта заметила наше рьяное обсуждение и решила принять в нём участие.
– Если можно. Насколько я знаю, гномам известен лекарственны рецепт настойки из этого цветка! Говорят, для зрения хорошо! – не растерялся оборотень.
– Ага, а печень потом заяву пишет, – негромко сказал Райнел, но сидевшие рядом услышали, и по классу прокатился смешок.