Они были сильны. МакКлауды, несомненно, появятся со своей небольшой армией, и каждый рыцарский турнир, каждая борьба, каждое соревнование будут иметь подтекст. Если хоть что-то пойдет не так, это может перерасти в битву.

«Мой Король?»

Он ощутил мягкую руку на своей и, обернувшись, увидел свою Королеву. Крэа все еще оставалась самой красивой женщиной, которую он когда-либо знал. Их брак был счастливым с самого начала его правления. Она родила ему пятерых детей, трое из которых были мальчиками и ни разу ни на что не пожаловалась. Более того, она стала его самым доверенным советником. Спустя годы он мог с уверенностью сказать, что она была мудрее всех его людей. В действительности даже мудрее его самого.

«Это политический день», – сказала она. – «Но это также и свадьба нашей дочери. Постарайся получить удовольствие. Это случится только однажды».

«Когда у меня ничего не было, я волновался меньше», – ответил он. – «А теперь, когда у нас есть это все, тревога переполняет меня. Мы в безопасности. Но я не чувствую себя защищенным».

Она посмотрела на него большими карими глазами, полными сострадания. Казалось, вся мудрость мира заключалась в этих глазах. Ее веки опустились, как всегда, что придавало ей несколько сонный вид. Красивые прямые каштановые волосы, слегка посеребренные сединой, обрамляли ее лицо. Она нисколько не изменилась – только несколько морщинок пролегли на лице.

«Потому что ты не в безопасности», – сказала она. – «Ни один король не может чувствовать себя защищенным. В нашем дворе гораздо больше шпионов, чем тебе хотелось бы знать. И такова правда».

Она наклонилась и, улыбнувшись, поцеловала его.

«Постарайся насладиться праздником», – посоветовала она. – «В конце концов, это же свадьба».

После этих слов она развернулась и вышла из крепостного вала.

МакГил наблюдал за тем, как она уходит, после чего отвернулся и выглянул во двор. Она была права. Впрочем, она всегда права. Он действительно хотел насладиться праздником. МакГил любил свою старшую дочь и, в конце концов, это была ее свадьба. Это был самый красивый день самого красивого времени года – весны в самом ее разгаре, на пороге лета. На небе было два идеальных солнца и дул легчайший бриз.

Все цвело – деревья повсюду утопали в палитре розовых, фиолетовых, оранжевых и белых цветов. Он ничего не желал так сильно, как спуститься и сесть со своими людьми, наблюдая за тем, как его дочь выходит замуж, пить эль до тех пор, пока не сможет взять ни капли в рот.

Но он не мог. Прежде чем выйти из своего замка, он должен выполнить целый ряд обязательств. В конце концов, свадьба дочери возлагала на короля определенные обязанности – он должен встретиться со своим советником, со своими детьми, и с целым рядом просителей, у которых было право увидеть Короля в этот день. Он будет счастлив, если ему удастся покинуть свой дворец для вечерней церемонии.

МакГил был одет в свой лучший королевский наряд – черные бархатные брюки, золотой пояс, королевская мантия, сделанная из изысканного пурпурного и золотого шелка, белая накидка, блестящие кожаные сапоги до голени, и корона – богато украшенный золотой обод с большим рубином посередине. Он расхаживал по залу замка в окружении слуг. Он шагал из комнаты в комнату, спустившись с парапета. Он проходил через свои королевские покои, через большой арочный зал с его возвышающимися потолками и рядами цветного стекла. Наконец, он подошел к старинной дубовой двери – толстой, словно ствол дерева, которую его слуги открыли прежде, чем отступить в сторону. Он вошел в Тронный Зал.

Его советники встал по стойке смирно, когда МакГил вошел. Дверь за ним захлопнулась.

«Присаживайтесь», – сказал он резче, чем обычно. Он устал, особенно сегодня, от бесконечных формальностей правления королевством и хотел покончить с ними. Он прошел через Тронный Зал, который никогда не переставал производить на него впечатление. Его потолки были пять футов в высоту, одна стена полностью была покрыта витражами, пол и стены сделаны из камня, толщиной в полметра. Этот зал легко мог бы вместить сотню сановников. Но в такой день, как сегодня, когда был созван совет, здесь находились только он и его группа его советников. В зале стоял огромный стол в форме полукруга, за которым стояли его советники.

Он прошел через отверстие, прямо к центру, где находился его трон. Поднявшись по каменным ступенькам, прошел мимо резных золотых львов и опустился на красную бархатную подушку, полностью выделанную золотом, которая лежала на его троне. На этом троне сидели его отец и дед, а также все остальные МакГилы до них. Присев, МакГил почувствовал бремя его предков – всех поклонений – над собой.

Он окинул взглядом присутствующих советников. Здесь были Бром, его генерал и советник по военным делам; Кольк, генерал Легиона мальчиков; Абертоль, самый старший в группе, ученый и историк, наставник королей трех поколений; Фирт, его советник по внутренним делам двора, тощий человек с короткими седыми волосами и запавшими, постоянно бегающими, глазами. МакГил никогда не доверял Фирту и в действительности никогда не понимал его титула. Но его отец и дед держали советника по внутренним делам, и он сохранил эту должность за Фиртом из уважения к ним. Здесь также были Оуэн, его казначей; Брада, советник по внешним делам; Эрнан, его сборщик налогов; Дювейн, его советник по народным массам; и Кельвин, представитель знати.

Конечно, Король обладал абсолютной властью. Но его королевство было либеральным, и его отец всегда гордился тем, что позволял знати сказать свое слово по всем вопросам, через своего представителя. Баланс власти между королем и знатью исторически был непростым. Теперь здесь царила гармония, но в прежние времена происходили восстания и борьба за власть между знатью и членами королевской семьи. Сейчас они достигли прекрасного равновесия.

Осматривая комнату, МакГил заметил, что не хватает одного человека – именно того человека, с которым он больше всего хотел поговорить. В зале не было Аргона. Как обычно, невозможно было предсказать, когда и где он появится. Это приводило его в бешенство, но выбора у него не было. Друиды были непостижимы для него. В его отсутствие МакГил еще больше торопился. Он хотел скорее с этим покончить и приступить к тысяче других дел, которые ожидали его до бракосочетания. Группа советников села напротив него вокруг полукруглого стола, каждый из них сидел на стуле из древнего дуба с искусно вырезанными деревянными ручками.