Она говорила и сама не замечала противоречий. Она желала стать Джонатану верной возлюбленной, но не ради Джонатана, а ради Барона! Она всегда думала о Бароне, даже сейчас.

— Что случилось потом?

— Джонатан рассказал мне о своем племяннике, который постоянно играл и проигрывал. Джонатан все время оплачивал его долги. Я предложила Полу использовать Уолтеракак мишень для шантажа Джонатана. Пол нашел идею блестящей. Он поставил парня в такое затруднительное положение, что тому пришлось начать работать с девушками, ну а остальное вы знаете.

— Этим делом он занимался один?

— Нет. Ему кто-то помогал, но я не знаю кто. Он мне никогда не говорил, с кем работает.

— Продолжайте.

Она прикурила третью сигарету от второй.

— Первый ход Пол сделал в воскресенье. В понедельник он рассчитывал получить деньги. Он был со мной здесь и ждал телефонного звонка. Тот прозвучал примерно в половине двенадцатого, может быть, чуть позже. Я заметила, что ему не понравилось то, что он услышал. Пол сразу как-то побледнел и убежал.

— Разговор был в половине двенадцатого? Вы уверены? Не позднее, не в половине второго?

— Может быть, без четверти двенадцать, но ни в коем случае не позже. Я как раз что-то смотрела по телевизору.

— Ну ладно.

— Около часа он позвонил мне. Каждому, кто спросит, я должна была говорить, что он был вместе со мной по меньшей мере до часа. — Она выпустила тонкую струйку дыма. — Снова встретились мы уже в клубе. Он заглянул после шести. И отправил меня искать Сэмми Вайса. Я должна была передать, что Пол знает, как глубоко тот влип, и поможет. Вайсу нужно было где-то скрыться и каждый час сообщать по телефону ему или Лео, где он находится. Я нашла Вайса и передала. Это все.

— Все?

— Все, что я знаю. — Она раздавила едва начатую сигарету. — После того как он в понедельник ушел от меня, что-то произошло. Я не знаю что, но все вдруг стало другим. Он стал другим. Я еще никогда не видела Пола таким взвинченным, как в понедельник, когда в шесть часов он пришел в клуб.

— Дело оказалось крупнее? Прибыльнее?

— Он вел себя, как мальчишка после первого поцелуя. Дело его жизни — так он сказал. Годовой доход, а не жалкие двадцать пять тысяч долларов. — Она посмотрела на меня. — И вообще, в нем не было ни страха, ни нервозности. Он никого не убивал, поверьте мне. Он был в приподнятом настроении.

— Через два дня он был мертв.

Она подалась вперед.

— Я его больше не видела, пока не пришла сюда в среду после ночного выступления. Он лежал на полу в спальне. На ковре была кровь. Я убежала. Я не знала, кто его убил и почему, и просто испугалась. Я вернулась в свою квартиру на Семьдесят шестой улице и спряталась там. Потом позвонила вам.

Она замолчала. Ветер бился в окно. Он задувал в комнату ледяной воздух через щели неплотно закрытых оконных рам старого дома.

— Об этом вы могли бы сказать и раньше.

— Копы говорили, что я была замешана в шантаже? Они говорили, что я солгала, чтобы покрыть Пола? Вам сказали, что я нашла его мертвым и не известила полицию? Я не слишком хитрая, но и не сумасшедшая. И не стану впутываться в историю. Я буду отрицать все, что вам рассказала. Но я хочу найти убийцу Пола, потому я вас и наняла.

— Он не говорил вам, почему был так взволнован в понедельник вечером?

— Нет.

— Вы не видели где-нибудь нож с волнистым лезвием? Типа малайского криса?

— У Пола? Нет.

— Я должен все сообщить полиции.

— Вовсе вы ничего не должны. Я ничего не говорила.

Она потянулась за очередной сигаретой и взглянула на часы, висевшие на стене. Скоро у нее очередной номер, а потом еще немало номеров с завлекательными улыбками дляпохотливых глупцов.

Положив ее пистолет на стол, я пошел к выходу.

— Форчун, — сказала она, — найдите убийцу Пола.

Я кивнул, не оборачиваясь, и вышел. Пол Барон был вором, мошенником, лжецом. Человеком, который никогда в своей жизни никого по-настоящему не любил. Но она любила его.Мир жесток и глуп. Мы заботимся не о тех, кто нас любит и страдает, мы заботимся о тех, кого любим мы и кто заставляет страдать нас.

На Пятой улице царило оживление, обычное для конца недели. В баре я отыскал телефонную кабину и позвонил капитану Гаццо. Тот вовсе не обрадовался моему звонку. Я сказал ему, что хочу поговорить с Сэмми Вайсом. Это тоже его не обрадовало, но после некоторого колебания он дал мне зеленый свет. Он уезжал, но обещал оставить нужные указания.

Глава 24

Охранник привел меня к камере и встал поодаль. Он был недоволен. Мой визит противоречил правилам.

Я стоял перед железной решеткой. Вайс лежал на нижних нарах: маленькая бесформенная тень, почти незаметная. Слабая тень человека, который никогда по-настоящему не жил, который не оставил после себя никакого следа. Заметив меня, он сел. Свет падал на его темные глаза с тяжелыми мешками.